Федор Добронравов: Как же приятно ходить по Баку и слышать вокруг русскую речь

Народного артиста России Федора Добронравова зрители знают и любят, как мастера перевоплощения в популярном телешоу "6 кадров", и по комедийным ролям в театре и кино. Но немногие знают, что в советское время актер служил в воздушно-десантных войсках в азербайджанском городе Шамкир и даже видел там самого Гейдара Алиева.

О сладости и тяжести армейской жизни, о сложностях в изучении азербайджанского языка и об общих чертах между русскими и азербайджанцами Федор Добронравов рассказал в интервью "Москва-Баку", передает Day.Az

- Федор Викторович, в 1979-81 годах вы служили в 104-ой гвардейской воздушно-десантной дивизии, дислоцированной под Шамкиром. Какие остались воспоминания о тех годах?

- Остались замечательные впечатления. Жара, конечно, была неимоверная. Курс молодого бойца проходил на полигоне Геран. Температура там доходила до +50. Ребята, конечно, страдали сильно, но я терпел, так как родом с Таганрога, где лето тоже очень жаркое. Местных из солдат не было, но зато были азербайджанцы-прапорщики. О Баку я тогда знал мало. Уже много позже, во время гастролей в Баку, я смог ближе познакомиться с этим красивейшим городом, его величественной набережной. А тогда, на армейской службе, мы в Баку бывали только, когда ездили за продуктами. А еще у нас был замечательный палаточный лагерь в Губинском районе. Там-то мы и познавали все прелести Азербайджана. 

- Вы сказали, что были с гастролями в Баку. Приезжали с труппой Театра сатиры?

- Был в Баку и с Театром сатиры, и с Сатириконом. В последний раз это был спектакль "Нам все еще смешно", посвященный 80-летию Театра сатиры. Тогда мы большой командой, где были Ольга Аросева, Спартак Мишулин, Александр Ширвиндт, Михаил Державин и многие другие знаменитости, приехали в Баку, где были буквально обласканы бакинским зрителем. Такого пиршества, как тогда, я больше и не припомню. Все лилось рекой и все было очень вкусно. Гостеприимство на высочайшем уровне. А как же приятно просто ходить по Баку и слышать вокруг много русской речи.

- Остались ли у вас друзья среди азербайджанцев? Что, на ваш взгляд, общего между двумя народами?

- У русских и азербайджанцев много общего. Много в душе добра: у азербайджанцев это может быть как-то более эмоционально выражено, у русских более скрыто внутри. У меня и в Москве есть друзья-азербайджанцы, с которыми мы время от времени видимся. Но главный азербайджанец в моей жизни - это конечно, наш любимый директор Мамед Агаев. У него много положительных качеств - и как директора, и как человека. В доброте и отзывчивости ему не откажешь. Но под горячую руку ему, как и любому кавказскому мужчине, лучше не попадать. Он порой бывает с актерами очень строг. По-другому, наверное, и невозможно с творческими людьми. Самое лучшее его качество то, что он очень любит театр и актеров. 

- Вы зарекомендовали себя как прекрасный комедийный актер. Не тяготит ли это вас? Не хотели бы попробовать себя в трагедии?

- Меня моя работа никак не тяготит. Другое дело, что ощущается перебор с комедийными ролями. Поэтому начинаю отказываться от некоторых ролей, которые мне предлагают. Возможно, поступаю неправильно, не знаю. Может быть Господь предназначил мне именно этот путь - радовать людей, смешить их. А я может делаю неправильные ходы и хочу поиграть во что-то еще. Хотелось бы, конечно, попробовать себя в трагедии или трагикомедии. Если обратить внимание на всю историю театра и кино, то лучшие трагические роли, на мой взгляд, были сыграны именно комиками. Например, тот же самый Чаплин в фильме "Огни большого города". Так что и мне хотелось бы открыть может что-то новое, неизведанное для себя, затронуть какие-то новые струны в душе. 

- Федор Викторович, театр или кино?

- Конечно же театр. Все что я умею, было наработано мной на театральном помосте. Есть, конечно, молодые актеры, которые приходят в театр, играют 10-15 спектаклей и думают, что познали все тонкости профессии. Им уже здесь скучно, они жаждут другой славы и других денег. Но это не так. Театр - это искусство, нарабатываемое годами. Поэтому театр все, что нужно артисту. В кино можно все переиграть, в театре же ты существуешь здесь и сейчас. Завтра будешь играть этот же спектакль с этими же актерами, но будет уже немного не так, как сегодня. А кино - это большой "доильный аппарат". Ты пришел сюда с полным выменем молока, тебя подоили и выкинули, конечно.

- Ваши сыновья тоже уже известные актеры. Насколько, по-вашему, важна преемственность в жизни и профессии?

- Я сам из простой рабочей семьи. Изначально и не планировал становиться актером. Не было такого жгучего желания. Была просто мечта, а она взяла и осуществилась. Честно говоря, не хотел, чтобы дети тоже становились актерами - изнурительное это занятие. Даже пытался отговорить когда-то. Но для меня более важно, что они состоялись и что они счастливы. Главное - это преемственность в характере, чтобы человек творил добро и был счастлив от этого, тогда он будет счастлив и в своей профессии. А уже какая профессия, не важно - будь то хирург или ассенизатор. 

- А были ли какие-то совместные проекты в Баку? Может, приглашали вас сниматься в азербайджанских фильмах?

- Пару лет назад был в Баку на съемках фильма о Гейдаре Алиеве. Там я играл роль режиссера. Все диалоги были на азербайджанском языке, и я был вынужден зазубривать целые отрывки на азербайджанском. Честно говоря, это была великая мука для меня. В фильме снимались много российских актеров. К сожалению, его дальнейшая судьба мне неизвестна. Знаю, что фильм снимался на протяжении нескольких лет и надеюсь в скором будущем зрители смогут увидеть его.

- А как вы относитесь к самой личности Гейдара Алиева? Может, были знакомы с ним в жизни?

- Это был великий человек. Очень рад, что застал то время, когда Азербайджаном руководил Гейдар Алиев. Он был олицетворением дружбы наших народов. Лично знаком с ним не был, но видел его, когда он приезжал к нам в военную часть. Очень странно было видеть главу республики, за руку здоровающегося с простыми прапорщиками, общающегося с солдатами. В этом, наверное, и есть величие человека, в простоте его души.