Штефан Майстер: "Карабахский конфликт является для властей Армении инструментом для сохранения своей легитимности"

Научный сотрудник Центра изучения Центральной и Восточной Европы фонда им. Роберта Боша Штефан Майстер в интервью руководителю европейского бюро ВК Орхану Саттарову рассказал о своем видении перспектив урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха.

- Господин Майстер, я полагаю, вы ознакомились с недавним интервью российского президента Дмитрия Медведева в эфире радиостанции "Эхо Москвы". Как бы вы оценили его послание Армении и Азербайджану, что лучше вести бесконечные безрезультатные переговоры, чем допустить войну? В Азербайджане, который не хочет мириться с существующим статус-кво, это заявление вызвало скорее негативную реакцию...

- С одной стороны, я понял это как дипломатическую формулировку. Медведев играет центральную роль в том, что касается Южного Кавказа, в особенности, карабахского конфликта. При его посредничестве, если не ошибаюсь, было проведено девять раундов переговоров между азербайджанским и армянским президентами. В особенности, после российско-грузинской войны он оказался очень активно вовлечен в процесс армяно-азербайджанских переговоров. Я думаю, что исходный вопрос здесь звучит так - есть ли у России действительно интерес решить этот конфликт? И я очень скептичен по этому поводу. Я думаю, нам надо рассмотреть ситуацию несколько более масштабно.

Формулировки, которые использовал Медведев - они, с одной стороны, провоцируют, а с другой - их целью является показать, что Россия играет здесь важную роль, заботится том, чтобы переговоры продолжались, и абсолютно не заинтересована в войне.

Я думаю, что этот трехсторонний переговорный формат и повышенный интерес Медведева к нагорно-карабахскому конфликту является реакцией на российско-грузинскую войну. Россия чувствует, что должна более активно участвовать в процессах в регионе, иначе на ее место могут прийти другие акторы - такие, как ЕС, США, Иран или Турция. Нежелание допустить усиления других акторов в регионе и потерять собственное влияние является основной причиной, по которой Медведев так активен в процессе поиска решения нагорно-карабахского конфликта, являющегося, безусловно, ключевым конфликтом в регионе.

Россия играет здесь, однозначно, двойную игру. С одной стороны, она продлевает присутствие своей военной базы в Армении и поставляет ей вооружение бесплатно или же по льготным ценам. Одновременно Россия поставляет оружие и в Азербайджан. Таким образом, Россия стимулирует гонку вооружений в регионе и одновременно играет роль посредника в конфликте. Россия позиционирует себя в качестве региональной державы и международного посредника, играя, таким образом, двойственную роль.

На мой взгляд, Россия не заинтересована в разрешении конфликта. Она заинтересована в его сохранении, так как в случае его разрешения она уже не сможет так сильно влиять на оба государства. Армении, в этом случае, легче было бы выйти из-под российского влияния. Азербайджан, уже добившийся энергетической и политической независимости благодаря своим трубопроводам, смог бы так же полностью освободиться от военно-политического влияния России. Естественно, Россия в этом не заинтересована и играет, с одной стороны, роль регионального миротворца, а с другой стороны, ею предпринимаются определенные меры, чтобы конфликт сохранялся. Именно под этим углом я бы рассматривал и заявление Медведева - Россия ни в коем случае не хочет войны и лучше вести переговоры. Под этим, конечно, подпишется каждый - переговоры лучше, чем война.

Но все громче раздаются голоса, что в этом году наступит момент, когда вероятность возобновления войны станет очень высока. И Медведев реагирует на эти настроения, показывая, что Россия против войны. Но опять же, как я уже постарался изложить выше, это двойная игра.

- И насколько высока, на ваш взгляд, вероятность возобновления войны за Нагорный Карабах? И как поведут себя региональные актеры, в первую очередь Россия? Останется она в стороне или же активно вмешается, как это было в случае с Грузией?

- Мне довольно сложно оценить вероятность возобновления войны. Из года в год, уже на протяжении 15 лет, говорят, мол, все, в этом году начнется война. Поэтому я был бы очень осторожен, говоря о возможности возобновления военных действий. Но если посмотреть на военные бюджеты обеих стран в позапрошлом, прошлом и текущем годах, то мы видим непомерное увеличение расходов на военные нужды, стороны массивно вооружаются, в особенности, Азербайджан. Президент Ильхам Алиев регулярно угрожает войной, которая, по его словам, станет последним средством для решения конфликта, в случае, если международное сообщество не проявит интереса к разрешению конфликта, и все будет оставаться так, как есть. Постоянно происходят военные инциденты, в частности, со снайперами. То есть, присутствуют признаки нервозности сторон.

С другой стороны, возобновление войны не в интересах ни одной из сторон. Скажем, для Азербайджана с его энергетическими проектами, война стала бы крайне негативным вариантом. Война также и не в интересах Армении, которая не так хорошо подготовлена к военным действиям и полностью зависит от военной поддержки России. И я также не думаю, что Россия заинтересована в войне. Русские хотят сохранять конфликт на определенном уровне, но против возобновления непосредственно военных действий. Иначе они будут вовлечены в конфликт - их военные базы находятся в Армении, Россия является де-факто державой-покровительницей для Армении.

Думаю, что Россия ввяжется в конфликт, даже если будет отнекиваться от этого. На мой взгляд, Россия также извлекла для себя негативный урок из русско-грузинской войны, так как она, с одной стороны, сама оказалась плохо подготовлена к этим "мелким войнам", с другой стороны - теряет свой имидж. Да, мы можем сказать, что война в Карабахе негативно повлияла бы на проекты BP, SOCAR, возможно, это было бы где-то на руку России, но все равно, я не верю, что Россия заинтересована в новой войне.

Но атмосфера в данный момент очень напряженная. И в случае попадания искры может произойти многое: вероятность возобновления военных действий немаленькая. Я говорил об этом со многими экспертами здесь, в Германии, в ЕС, и в данный момент все очень осторожны и деликатны в высказываниях по поводу того, что может произойти в дальнейшем.

- А что вы скажете относительно возможной позиции Турции в случае возобновления военных действий? Как поведет она себя, займет однозначную проазербайджанскую позицию?

- Сложно сказать, как поведет себя Турция. Турция является, конечно, союзницей Азербайджана, но в то же время она сама пытается закрепиться в качестве региональной державы, которая в состоянии говорить со всеми сторонами. И на международной арене Турция пытается зарекомендовать себя как партнера в регионе. Риторически турки поддержат Азербайджан, конечно, многое зависит от того, как и при каких условиях возобновится война, но я не думаю, что Турция официально вступит в войну на стороне Азербайджана. Хотя, естественно, будет иметь место тенденция к поддержке Азербайджана, но в то же время турки будут учитывать и интересы США, НАТО и вести себя довольно осторожно, чтобы не позволить чересчур сильно вовлечь себя в конфликт.

- Турецко-армянский диалог, после недавних высказываний Сержа Саргсяна, в которых он фактически озвучил претензии на турецкие территории, окончательно утратил свою актуальность. Турецкий премьер-министр потребовал от армянского президента извинений, которых, впрочем, до сих пор не получил. Как вам кажется, в интересах ли Турции в принципе нормализовать отношения с Арменией, и в чем причина такого упорства США в лоббировании открытия границы?

- Я думаю, в долгосрочной и среднесрочной перспективе это в интересах Турции. Откровенно говоря, я был в немалой степени воодушевлен идеей "футбольной дипломатии" и начавшимся процессом в 2009 году. Но, на мой взгляд, со стороны США было ошибочным, что они начали оказывать на Турцию чрезмерное давление, и хотели получить результат сразу, я имею в виду, подписание конвенции об упрощении режима перехода границы. Я не думаю, что здесь можно чего-либо добиться путем оказания давления. Это процесс, требующий определенного времени, и этот процесс начался, хоть сейчас и делаются такие заявления, и он находится в стагнации.

Азербайджан также оказал давление, там на кон были поставлены энергопоставки в Турцию, если бы было подписано соглашение с Арменией. И, конечно же, как в Турции, так и в Армении, внутриполитическое давление было настолько сильным, что ни турецкий премьер-министр, ни армянский президент не смогли ему противостоять. На тот момент просто не созрела ситуация для подписания соглашения.
 

А недавнее заявление, с которым выступил Саргсян, как мне кажется, было направленно в первую очередь на внутреннюю аудиторию. Саргсян, являясь представителем находящегося у власти "карабахского клана", находится в данный момент под очень сильным давлением со стороны оппозиции, в частности, бывшего президента страны Тер-Петросяна. Тер-Петросян в значительной степени был бы более склонен к компромиссам. В среднесрочной перспективе Армения нуждается в открытии границы с Турцией.

Проблема в том, что миф постсоветской Армении базируется как раз на карабахском конфликте: что "они не могут вернуть Карабах", что "суверенитет Армении должен быть восстановлен", и правящая элита как раз использует "карабахскую карту", чтобы легитимировать собственную малоуспешную политику. Потому что иначе, если взять проводимые ими реформы и экономическую политику, то достигли они немногого. И карабахский конфликт является для этой клики инструментом для сохранения своей легитимности. В этом я вижу основной барьер для решения нагорно-карабахского конфликта. Но, как я уже сказал, смена власти в Армении возможна, и для этого должны произойти внутриполитические изменения. Правящая клика ничего не добилась для страны, и начало попыток смены власти - это лишь вопрос времени.

Вторая часть вашего вопроса касалась американцев - почему они так настаивают на открытии границ между Турцией и Арменией. С одной стороны, на мой взгляд, речь идет о достижении внешнеполитического успеха в регионе, с другой стороны, чувство, что они совместно с русскими могут достичь здесь прорыва. И, в конце концов, речь идет и о диверсификации маршрутов поставок энергии из каспийского региона в Европу. Также речь здесь идет и о том, какую роль в будущем будет играть Турция в НАТО, как она будет развиваться - и ее конфликт с Арменией всегда был определенным барьером для США в отношениях с Турцией, учитывая обширную армянскую диаспору, которая оказывает сильное давление. Поэтому это всегда для США была проблемная тема в отношениях с Турцией и странами региона. В определенный момент возникло чувство, что открылось окно возможностей для достижения прорыва, что было, по моему мнению, иллюзией, и приложенные усилия были, так сказать, преждевременными. Надо долго и терпеливо работать в этом направлении.

- Идея нормализации отношений между Турцией и Арменией исходила от администрации Обамы? Как, по-вашему, если Обама не будет переизбран, процесс утратит свою актуальность?

- Да, я думаю, эта идея исходит из администрации Обамы, и сейчас мы наблюдаем совершенно иную южнокавказскую политику США, нежели при Буше. И если республиканцы вновь получат ключевые позиции в США и президентом станет республиканец, то этот процесс перестанет быть приоритетным. В конце концов, это все же региональная проблема, которую Турция и Армения должны решить в регионе совместно с другими региональными державами, хотя, безусловно, здесь требуется и поддержка США и ЕС. В случае прихода к власти республиканцев будет проводиться другая политика, и уже не будет того давления со стороны США, это верно.

Орхан Саттаров,

руководитель Европейского бюро ВК


/Вестник Кавказа/