Российский политолог: "Любой вариант результативных переговоров по Карабаху предполагает уступки армянской стороны" - ИНТЕРВЬЮ

Интервью Day.Az с руководителем Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений (ИГСО), российским политологом Михаилом Нейжмаковым.

- Каковы ваши ожидания от переговоров вокруг РЛС в Габале: Россия останется или покинет станцию?

- Некоторые СМИ считают, что недавний визит вице-премьера РФ Дмитрия Рогозина в Баку ознаменовался окончательным провалом переговоров по РЛС, а договор аренды с Россией продлен не будет. Но пока в таком пессимистическом прогнозе стоит усомниться. Рогозин - человек в правительстве РФ относительно новый (здесь он работает с декабря 2011 года). Несмотря на продолжительную работу представителем России при НАТО, он приобрел известность, прежде всего, как публичный политик. Чтобы сделать последний ход в таких стратегически важных переговорах, скорее были бы привлечены "старожилы" путинской команды. Вероятно, переговоры еще будут продолжаться.

Отметим, что наличие российского военного объекта в Габале не противоречит даже воплощению в жизнь планов по размещению семи РЛС на территории Азербайджана, упоминаемых в отчете управления по борьбе с терроризмом Госдепа США за 2011 год.

Учитывая постоянное обострение ситуации вокруг Ирана, еще один объект, позволяющий вести наблюдение за пусками ракет в регионе, лишним для России не будет

В компромиссном решении данного вопроса заинтересованы и Баку, и Москва. Конечно, для России даже потеря Габалинской РЛС не является катастрофой. Тем более что у станции "Воронеж ДМ" на российской территории, в Армавире, пространство охвата, по оценке военных специалистов, в 2,5 раза больше, чем у аналогичного объекта в Габале. Но, учитывая постоянное обострение ситуации вокруг Ирана, еще один объект, позволяющий вести наблюдение за пусками ракет в регионе, лишним для России не будет.В то же время, и для Азербайджана наличие российского военного объекта на своей территории - дополнительный аргумент в диалоге с Москвой по другим вопросам, и в Баку это наверняка понимают.

- Вопреки ожиданиям и в Баку, и в Ереване, Россия после президентских выборов так и не стала активным посредником в карабахском урегулировании. Во всяком случае, пока. Как вы считаете, в чем причина, тем более что во времена президентства Медведева Москва была основным и очень активным посредником. И стоит ли нам ожидать активизации Москвы в ближайшее время?

- Еще в начале нынешнего года мне приходилось говорить, что 2012-й будет потерянным для карабахского урегулирования. Дело здесь не только в президентских выборах сразу у трех стран-посредников (Франции, России, США), но и во вступлении в предвыборный период Армении и Азербайджана. В Армении в нынешнем году уже прошли парламентские выборы, в 2013 году и Ереван, и Баку ждут выборы президентские. Причем, внутриполитические позиции Ильхама Алиева заметно более устойчивы, чем у Сержа Саргсяна. Любой вариант результативных переговоров предполагает уступки армянской стороны (хотя бы по освобождению районов вокруг Нагорного Карабаха). Но в условиях предвыборной гонки официальный Ереван вряд ли решится на такие уступки. Таким образом, возможность результативных переговоров откладывается примерно до весны 2013 года, когда завершится избирательный марафон в Армении.

Возможность результативных переговоров по Карабаху откладывается примерно до весны 2013 года, когда завершится избирательный марафон в Армении

Вероятно, именно с учетом этих факторов и активность России на карабахском направлении пока не достигла пика. Возможно, мы увидим большую активность России в вопросах карабахского урегулирования - но уже после весны 2013 года.

- Ситуация на линии фронта продолжает оставаться напряженной. А буквально на днях министр обороны Азербайджана Сафар Абиев заявил, что Баку ничего не остается, как силой освободить свои земли. Как вы считаете, какова вероятность возобновления войны в Карабахе?

- Как бы то ни было, в Баку постоянно говорят о том, что переговоры, во всяком случае, пока, будут продолжены. Рост числа инцидентов в зоне конфликта показывает, что, к сожалению, усилия международных посредников пока оказались недостаточными, а переговорный процесс, практически, остановился.

- Как можете оценить развитие ситуации в Сирии? Как долго режиму Башара Асада удастся еще выстоять?

- Еще пару недель назад в прессе преобладало мнение, что режим Башара Асада обречен. Успешное контрнаступление сирийских войск в Дамаске и Алеппо это мнение поколебало. Ситуация для официального Дамаска, конечно, по-прежнему сложная. Но есть факторы, дающие шанс Асаду удержать власть - как минимум в среднесрочной перспективе.

Есть факторы, дающие шанс Асаду удержать власть - как минимум в среднесрочной перспективе

Некоторые из них очевидны. Например, пока сирийские ВВС контролируют воздушное пространство страны, любые наземные операции оппозиционеров будет легко подавлять. Очевидно, что зарубежные спонсоры сирийской оппозиции к открытой военной операции против официального Дамаска не готовы. То есть, Асад сейчас сохраняет заметное преимущество перед своими противниками.

Интереснее факторы, которые обычно считаются признаком глубокого кризиса правящего в Сирии режима, но на деле могут говорить об обратном. Первый - новости о новых высокопоставленных беглецах из Сирии. Недавний и наиболее обсуждаемый пример - бегство в Иорданию экс-премьера Рияда Хиджаба. Чуть менее обсуждаемый - выезд из Сирии Манафа Тласа, генерала, сына бывшего министра обороны страны, который уже успел побывать в Саудовской Аравии, Турции и Франции и некоторыми зарубежными сторонниками сирийской оппозиции рассматривается, как новый лидер страны в случае падения нынешнего сирийского режима. Казалось бы, ничего хорошего это официальному Дамаску не несет. Тем не менее, есть у появления чиновных беглецов и другая сторона, которая, как ни странно, может внушать надежду Асаду. Зарубежные противники правящего режима делают ставку не на вторжение извне, а на вооруженную оппозицию. Если бы режим Асада пал в таких условиях, претендентами на власть в стране стали бы только люди, опирающиеся на вооруженные формирования непосредственно в самой Сирии. То есть либо лидеры оппозиции, успевшие сформировать самые боеспособные отряды, либо деятели прежнего режима, сохранившие контроль над наиболее боеспособными частями правительственных войск. Реальная вооруженная сила - вот единственный аргумент в споре за власть, который можно будет предъявлять в случае падения Асада.

Вспомним свержение Али Абдаллы Салеха в 2011 году в Йемене и происходившую там борьбу за лояльность армейских командиров. В этих условиях любой претендент на власть из числа правящей элиты не должен уходить далеко от источника власти - вооруженной силы. В такой ситуации бегут из страны политики-"неудачники" - те, кто либо с силовыми структурами никак не связан (а значит и серьезным претендентом на власть быть не может), либо свое влияние растерял. А значит - их бегство, как ни странно, показатель не слабости, а пока еще неплохих ресурсов Асада.

Второе событие связано с тем же Манафом Тласом. Обратим внимание, что катарские и саудовские СМИ по-разному отреагировали на его разрыв с официальным Дамаском. С призывом к сирийским солдатам переходить на сторону оппозиции Тлас выступил в эфире саудовского телеканала "Аль-Арабия". Зато катарская "Аль-Джазира" даже выдала в эфир комментарий, который озвучил сирийский депутат Шариф Шахада, назвавший причиной демарша сирийского генерала не идейные соображения, а банальную коррумпированность. Это пусть и весьма косвенное, но еще одно свидетельство недоверия между самими участниками антиасадовской международной коалиции, готовности каждого из них вести свою игру. А пока такая несогласованность между ними существует, она будет хотя бы частично сковывать их активность против руководства Сирии.

Третье событие - теракты, в том числе против членов сирийского руководства. Самый громкий из них произошел в здании министерства национальной безопасности страны 18 июля 2012 года и стоил жизни главам сразу нескольких силовых структур. Такая тактика вооруженной оппозиции - показатель ее стратегической слабости. Как правило, к терактам переходят, когда не могут победить в прямом вооруженном противостоянии. Политический эффект, даже для самых успешных терактов, весьма ограничен. Действительно большой эффект оппозиции дала бы только ликвидация самого Башара Асада. Для того чтобы увидеть, как на исход внутриполитического кризиса может повлиять успешное покушение на главу государства, можно взглянуть на тот же Йемен (при всех различиях между этой страной и Сирией). Не получи Али Абдалла Салех тяжелых ранений во время ракетного обстрела его дворца в июне 2011 года, которые хотя бы на время вывели его из игры, он наверняка продолжал бы сопротивляться попыткам отстранить его от власти - об этом свидетельствовало его поведение в предыдущие месяцы.

Таким образом, пока жив Башар Асад и не началось внешнее военное вторжение в Сирию, у правящего в Дамаске режима очень неплохие шансы удержать власть. По крайней мере, в среднесрочной перспективе.

- Не так давно Запад в очередной раз ужесточил санкции против Ирана, а на днях соседнюю страну подкосило сильное землетрясение в северных провинциях, в результате чего сотни человек погибли, тысячи ранены. Как вы считаете, пойдет ли Тегеран на уступки мировому сообществу или будет и дальше упорствовать? Как скоро в таком случае мы увидим военные удары по Ирану?

- Иран действительно ослаблен, но, в основном, не из-за землетрясения. Просто за последний год противники Тегерана добились большего в деле изоляции этой страны в регионе, чем за предыдущие несколько лет. Влияние Ирана на палестинское движение "Хамас" серьезно снизилось, там все больше ориентируются на Катар. Нестабильность в Сирии снижает возможности работы с этим союзником, ослабляет их общее влияние в Ливане и может привести к окончательному разрыву с Турцией, партнерства с которой в Тегеране добивались несколько лет. "Арабские революции" серьезно повысили влияние региональных соперников Ирана, Саудовской Аравии и Катара. Надежды на прорыв в ирано-египетских отношениях становятся все более призрачными после того, как новый египетский президент Мухаммед Мурси свой первый зарубежный визит нанес в Саудовскую Аравию и вскоре после этого отказался приехать на саммит Движения неприсоединения в Тегеране.

За последний год противники Тегерана добились большего в деле изоляции этой страны в регионе, чем за предыдущие несколько лет

Скорее всего, удара по Ирану в ближайшее время не будет. Свою роль играют президентские выборы в США, в преддверии которых нынешний президент почти наверняка не будет рисковать. Другое препятствие для удара по Ирану - ситуация в Сирии. Пока в Вашингтоне надеются сбросить режим Башара Асада в ближайшей перспективе, они сосредоточат усилия на сирийском, а не на иранском направлении. Кстати, стратегия США в Сирии также говорит против возможности удара по Ирану. Военный потенциал Сирии заметно меньше, чем у Ирана. Тем не менее, США не идут на проведение против Дамаска военной операции.

При этом, в самом Иране, видимо, ждут обострения обстановки вокруг страны в 2013 году. Недаром именно к этому времени там надеются заменить Интернет собственной изолированной национальной сетью. Впрочем, это может быть связано и с желанием Тегерана снизить влияние извне на ход президентских выборов, которые пройдут в этой стране как раз в следующем году. В целом же, в ближайшей перспективе вероятно продолжение со стороны США курса на изоляцию и ослабление Ирана, но не прямое военное столкновение.

- Чем военная операция в Иране может обернуться для соседних стран, в первую очередь для Азербайджана и России?

- Есть очевидные последствия военной операции против Ирана - потоки беженцев, ответные акции Тегерана против стран, поддержавших агрессию против него, угроза всем крупным экономическим проектам в соседних государствах.

Чем больше игроков в регионе, тем больше пространство для маневра - как для Азербайджана, так и для России

Другой важный момент - резкое изменение баланса сил в регионе. Резкое ослабление Ирана в случае войны - это еще большее усиление для Саудовской Аравии и Катара. Это увеличит и вес Турции, но обратим внимание - пока аравийские монархии и из "арабских революций", и из сирийского кризиса извлекли больше выгод, чем Анкара. Чем больше игроков в регионе, тем больше пространство для маневра - как для Азербайджана, так и для России. Военный удар по Тегерану эту систему сдержек и противовесов нарушит. О том, насколько грубо может действовать тот же Катар, чувствуя свою силу, говорит прошлогоднее избиение в Дохе российского посла в этой стране Владимира Титоренко. Этот инцидент - повод задуматься о методах политиков в Дохе не только для России.

Вопрос также в том, насколько могла бы ослабить Иран военная операция против него. Очень серьезное ослабление - это появление под боком у его соседей еще одной "черной дыры", очага хаоса и напряженности, который ничего хорошего им не принесет. К тому же, Иран слабый и не опасный для США - это снижение интереса Вашингтона к сотрудничеству с его соседями. Это давняя тактика великих держав, еще со времен Древнего Рима. Географически близкий, но исторически давний пример - судьба Пергамского царства, располагавшегося на территории современной Турции. Пока оно было необходимо Риму, как партнер в борьбе с Государством Селевкидов (ядро которого находилось в современной Сирии), он всячески поддерживал Пергам и поощрял присоединение к нему новых земель. Как только данная угроза исчезла, Рим тут же охладел к старому союзнику, а вскоре и само это царство стало римской провинцией. Пример из новейшей истории - сближение США с Саддамом Хусейном в 1980-е годы, когда тот боролся с Ираном, и финал, который в итоге ожидал иракского лидера. Сегодня из Вашингтона могут поступать любые намеки региональным игрокам (вспомним то же письмо конгрессмена Дэйна Рорабахера, где говорится о разделении азербайджанского народа). Но добиться выполнения хотя бы части обещаний США можно будет лишь в том случае, пока Иран будет достаточно силен и США будет необходимо его сдерживать. Звучит парадоксально, но это так.