Москву с Анкарой можно помирить, но при одном условии

Интервью Day.Az с руководителем Клуба политологов "Южный Азербайджан" Ильгаром Велизаде.

- На волне антитурецких мер правительство России распорядилось своим тюркским автономиям выйти из ТЮРКСОЙ. Как вы думаете, не будет ли поднят тот же вопрос перед партнерами РФ по ОДКБ и ЕАЭС?

- Здесь следует отчетливо понимать, что членство российских автономий в ТЮРКСОЙ является вопросом, находящимся в исключительной компетенции Российской Федерации. В то же самое время, тюркоязычные партнеры России по ОДКБ и ЕАЭС являются независимыми государствами, которые имеют четко взятые международные обязательства, как в рамках двусторонних отношений с Анкарой, так и в рамках того же ТЮРКСОЙ или Совета сотрудничества тюркоязычных государств.

Я думаю, в Москве это понимают и вряд ли будут непосредственно ограничивать своих партнеров в сотрудничестве с Турцией. Но не исключается, что инструменты косвенного воздействия все же будут задействованы, в том числе и через механизмы ЕАЭС. Судя по всему, возможны определенные ограничения для деятельности совместных казахстано-турецких или киргизско-турецких предприятий на российском рынке.

- Может ли в урегулировании российско-турецкого кризиса сыграть какую-то роль факторы Азербайджана или Казахстана?

- На данном этапе необходимо, прежде всего, желание самих сторон достичь взаимопонимания. Без такого желания любые инициативы извне не имеют смысла. Азербайджан и Казахстан могут оказать содействие в случае, если их об этом попросят. Конечно, не исключены инициативы и самих этих государств. Но, я думаю, что в столицах обоих государств прекрасно понимают, что в такой накаленной обстановке любые инициативы вряд ли будут восприняты.

После некоторой стабилизации ситуации, действительно, и у Азербайджана, и у Казахстана есть прекрасные возможности использовать свои дружеские отношения с Россией и Турцией, и, как минимум, предложить лидерам двух стран встретиться либо в Баку, либо в Астане, предварительно разработав соответствующую повестку этой встречи.

- В отношениях Москвы и Анкары все зашло так далеко, что многие сомневаются в возможности будущего сближения двух стран. Каким вам видится развитие ситуации? Есть ли надежда на позитив?

- Надежда, как говорится, умирает последней. Конечно, надежда есть всегда. Судя по заявлениям сторон, и в Анкаре, и в Москве имеется сожаление по поводу сложившейся ситуации. Но мало просто сожалеть и при этом предпринимать шаги в противоположном от нормализации направлении. Эмоции, к сожалению, оказывают деструктивное воздействие на ситуацию, и это деструктивное воздействие продолжается.

Те, кто сегодня принимают санкции, сворачивают проекты по сотрудничеству, делают довольно жесткие заявления, забывают о завтрашнем дне. Ведь, как говорится, ломать - не строить. То, что было выстроено годами, сейчас рушится в короткие сроки. Боюсь, для того, чтобы восстановить все это вновь, потребуются годы. Санкции можно ввести и отменить, кампании в СМИ можно с легкостью санкционировать и с легкостью же отменять, но доверие так легко не восстанавливается. Сегодня даже дипломаты выступают в роли пропагандистов, что уж вовсе никуда не годится.

Поэтому сейчас важнее всего - достичь взаимопонимания по самым злободневным вопросам повестки, выработать общие правила действий, понять причины беспокойства друг друга и постараться избегать их возникновения. Если мы увидим действия в этом направлении, можно говорить и о надежде.

- Нет ли ощущения, что Запад в данной ситуации занял несколько вялую позицию?

- Запад? Запад показал, что в отношении Турции у него никогда не было единого мнения. Нет его и сейчас. Отсюда и столь неопределенная позиция. Скажем, для Берлина и Парижа сегодня важно не обострять отношения с Россией, к Турции они относятся как к всеевропейскому "буферу" от Сирии. Но если этот "буфер" начинает действовать в соответствии со своими интересами, Европой это воспринимается как нежелательные издержки турецкой роли в европейской внешней политике, и лучше бы, чтобы их было меньше.

Некоторые обвиняют Турцию в непомерных амбициях, забывая при этом о своих собственных. В этой ситуации сложно ожидать более консолидированной позиции, чем ту, которую мы наблюдаем сегодня.

- Есть мнение, что для решения определенных вопросов тюркских государств эффективнее было бы обращаться не к мусульманскому, а к тюркскому братству. Вы с этим согласны?

- Для решения проблем тюркских государств, возможностей формата взаимодействия одних лишь этих стран или мусульманских государств в целом, к сожалению, явно недостаточно. В данном случае формат диалога тюркских стран выступает ядром взаимодействия, а форматы исламских государств, стран СНГ, ОБСЕ - существующей средой взаимодействия. Ядро формирует повестку, а в среде она реализовывается.

Тюркское братство или мусульманское братство не следует воспринимать в качестве ценностных антагонистов для других объединений стран и народов. Но тюркское взаимодействие, безусловно, необходимо, как важная сфера гуманитарного внутрицивилизационного диалога тюркских народов. Примечательно, что этот диалог ведется объективно и вне существующих политических или гуманитарных рамок. В этой связи, кстати, выход Татарстана или Башкортостана из ТЮРКСОЙ вряд ли станет реальным препятствием для участия татар или башкир в диалоге тюркских народов.

Что же касается тюркских стран, то объективных препятствий для участия в этом диалоге у них меньше, а необходимость взаимодействия, в том числе посредством гуманитарного диалога - гораздо больше.

Лейла Таривердиева