"Историческая призма": 1923-й. Лидер дашнаков исповедался в преступлениях армян

Произведение бывшего главы дашнакского правительства Армении Ов. Качазнуни "Дашнакцутюн больше нечего делать!" является политической исповедью, а если охарактеризовать его еще сильнее - обвинительным актом, который предъявляется партии "Дашнакцутюн" (Армянская революционная федерация), находившейся у власти в Армении с мая 1918 по ноябрь 1920 года.

Качазнуни называет свое произведение весьма скромно - докладом, сделанным в апреле 1923 года в Бухаресте на совещательной конференции заграничных органов "Дашнакцутюн". Доклад, насчитывающий более ста страниц, содержит порицание всех тех исторических "подвигов", которые совершала партия "Дашнакцутюн", особенно после Первой мировой войны. Содержание доклада показывает, что выводы автора о преступной деятельности "Дашнакцутюн" не являлись результатом проходящих настроений или поспешных заключений, а были результатом глубоких убеждений и глубокого сознания.
 

Выводы автора о преступной деятельности "Дашнакцутюн" не являлись результатом проходящих настроений или поспешных заключений, а были результатом глубоких убеждений и глубокого сознания

На основе знакомства со всеми историческими фактами, приведенными Качазнуни, и данными им разъяснениями, можно проследить стадии развития "армянского вопроса", начиная с начала Первой мировой войны и до Лозаннской конференции 1923 года. В своем докладе Качазнуни остановился на ряде ключевых моментов армяно-турецких, армяно-азербайджанских и армяно-российских отношений, проливающих свет, прежде всего, на те страницы истории, которые армянские националисты пытаются сегодня преподнести миру в искаженном виде. Отраженные в докладе исторические факты породили тот сложный клубок проблем, которые сегодня по-прежнему существуют в отношениях Армении с ее соседями.

Прежде всего, в своем докладе О.Качазнуни подробно затрагивает тему участия армян в годы Первой мировой войны в военных действиях против Османской империи, вынудивших османские власти переселить армян в 1915 году с приграничных с Российской империей областей во внутренние районы страны. Примечательно, что при этом Качазнуни употребляет термины "переселение", "массовые высылки", которые на современном армянском политическом жаргоне называются "геноцидом". Рассматривая причину "переселения", Качазнуни считает, что виновником этого были, прежде всего, сами армяне-подданные Османской империи, которые, создав добровольческие отряды, повсеместно перешли на сторону врага - царской России.

Эта кампания проводилась "с большим шумом и энергией", несмотря на то, что "Турция осенью 1914 года еще даже не вступила в войну". Таким образом, автор не скрывает, что кровавые акции, совершенные армянскими добровольцами в 1915 году в Ване, Муше и др. вилаятах Османской Турции с целью очистки этих территорий от мусульманского населения, заранее планировались к осуществлению и должны были облегчить наступление русских войск.

Раскрывая анатомию подобной агрессии против мусульман, Качазнуни особо подчеркивает, что она стала "естественным и неизбежным результатом той психологии, которой пропитывался армянский народ почти четверть века, целое поколение". Качазнуни здесь недвусмысленно намекает на то, что после образования партии "Дашнакцутюн" в 1890 году, руководимые им армянские террористы, начиная с середины 90-х годов XIX века, организовали ряд кровавых акций против мусульманского населения в восточных вилаятах Османской империи, готовили покушения на османского султана, позже перенеся свою преступную деятельность на Южный Кавказ. При этом причины, породившие эти действия, крылись вовсе не в угнетенном положении армян, традиционно входивших в числе наиболее зажиточных классов населения и привилегированных подданных Османской и Российской империи. Они были обусловлены, прежде всего, специфическим армянским менталитетом, ростом у них известной политической зрелости и следствием безжалостной эксплуатации т.н. "армянского вопроса" государствами Запада и Российской империей.
 

При этом причины, породившие эти действия, крылись вовсе не в угнетенном положении армян, традиционно входивших в числе наиболее зажиточных классов населения и привилегированных подданных Османской и Российской империи

С самого начала Первой мировой войны армянские националисты имели довольно тесные контакты с российскими властями на Кавказе и различными политическими кругами Запада, надеясь их руками осуществить свои авантюристические планы. Они стали на этой почве настолько суеверными, что из уст в уста передавали друг другу "какие-то таинственные слова, сказанные якобы кавказским наместником", постоянно "указывали на какое-то письмо (письмо Воронцова-Дашкова к католикосу)", которое расценивалось как документальное подтверждение прав армян на территории Османской империи в обмен на их преданность, старания и помощь. Однако, когда к дашнакским лидерам (да и то далеко не ко всем), пришло прозрение, то их радужный оптимизм постепенно померк и они стали лихорадочно искать "виновных".

Разгневанные и устрашенные, они как всегда стали искать виновников на стороне и тотчас нашли их "в лице русского правительства с его коварной политикой". Качазнуни обвиняет "Дашнакцутюн" в том, что его лидеры (к которым относил и себя), не хотели понимать, что Россия пыталась провести в жизнь свой старый проект "Армения без армян" и армянский вопрос "для русских не представлял интереса, и поэтому они при случае легко, без колебаний перешагнут через наши трупы". В то же время Качазнуни, с пониманием оценивая ответные действия османских властей, отмечал, что, переселяя армян, "турки знали, что делали, и сегодня у них нет основания раскаиваться".

В дальнейшем миф о "геноциде", сфабрикованный и раздутый армянскими политиками для поддержания легенды о "многострадальном" армянском народе, позволил им создать в 1918 г. собственное государство за счет территорий соседних народов, в основном азербайджанцев.

Отдельно в своем докладе Качазнуни касается кровавых событий в Баку в марте 1918 года и признает участие в них дашнаков. К началу марта 1918 г. большевистский Бакинский совет во главе с С.Шаумяном уже твердо решил нанести удар по "Мусавату" и вывести его из политической борьбы за власть. Качазнуни считал, что "большевикам могли противопоставить реальную силу лишь две партии - татарский (азербайджанский) "Мусават" и армянский "Дашнакцутюн". Но для того, чтобы иметь успех в своей борьбе с большевизмом, этим партиям необходимо было объединиться, а это было немыслимо. Качазнуни считал, что "с точки зрения армянского населения Баку, диктатура большевиков была значительно приемлемее, чем диктатура "Мусават" и этим якобы объяснялось, что "дашнаки в Баку все больше и больше предавались большевистскому движению и служили как бы опорой для него".

Качазнуни здесь излишне скромен, говоря "как бы опорой", потому что "Дашнакцутюн" послужил большевикам в марте 1918 года ударной силой, без которой они не сумели бы ликвидировать все демократические органы власти и установить диктатуру Бакинской коммуны. Впрочем, дашнакский лидер без ложной скромности признает: "При нашем содействии в Баку большевики разгромили "Мусават". Еще дальше он, правда с оговорками, также признает, что "в марте, во время большевистско-мусаватской борьбы имело место избиение мусульманского населения". Только в Баку жертвами большевистско-дашнакских погромов стали 12 тысяч мусульман. В дальнейшем состоявшие на 80% из армян вооруженные формирования Бакинского совета совершили геноцид мусульманского населения в Шамахинском, Губинском и других уездах Бакинской губернии.
 

Только в Баку жертвами большевистско-дашнакских погромов стали 12 тысяч мусульман. В дальнейшем состоявшие на 80% из армян вооруженные формирования Бакинского совета совершили геноцид мусульманского населения в Шамахинском, Губинском и других уездах Бакинской губернии

Когда после распада Закавказского Сейма 26 мая 1918 года и объявления Грузией, а после Азербайджаном своей независимости, настала очередь Армении, армяне, по словам Качазнуни, были в растерянности: "Должны ли бы мы объявить независимость. Имели ли возможность создать собственное государство и удержать его?". Подобный вопрос был не случаен, так как, по признанию Качазнуни, необходимо было "возрождение давным-давно утерянной самостоятельности государственной". Неслучайно, что Армянский Национальный совет не мог определиться и с выбором столицы. Лишь 29 мая 1918 года Национальный совет Азербайджанской Республики уступил армянам город Эриван, куда армянское правительство переехало из Тифлиса 19 июня.

Хотя Армения была провозглашена "демократической республикой" со всеми приличествующими свободами и системой выборных органов, однако, по признанию Качазнуни, "такова была форма": "Иной была действительность. Фактически наша партия стремилась подчинить себе, взять под свой контроль как законодательный орган, так и правительство".

С первого дня своего существования Араратская Республика находилась в состоянии войны с соседями. Неспособность установить нормальные отношения со своими соседями Качазнуни выделил среди основных причин падения дашнакского правительства. Он пишет: "Два с половиной года мы управляли страной. Мы вели войны с Грузией, с Азербайджаном и Турцией". Причиной тому, как считает Качазнуни, стало то, что армянское правительство "не сумело найти целесообразных мер для обеспечения своего положения как извне, так и изнутри...., что в этом сыграло немалую роль ....также наше собственное бессилие, наша политическая недоразвитость и неумение вести государственный аппарат".

В докладе Качазнуни особо останавливается на отношениях с Азербайджанской Республикой, с которой, по словам дашнакского лидера, Армения якобы официально не находилась в состоянии войны. В то же время Качазнуни не скрывает наличие многочисленных фактов применения насилия против азербайджанского населения, подданных Армении, что было вызвано явными симпатиями и тяготением данного населения к Турции и Азербайджану. Как пишет Качазнуни, не сумев "выработать приемлемые отношения с Азербайджаном, административными мерами установить порядок в мусульманских районах", армянское правительство "прибегало к оружию, двигало войска, разрушало и устраивало резню, чем подрывало престиж власти. Правительство имело кровопролитные битвы с мусульманским населением в Агбабе, Зоде, Зангибасаре, а в таких важных пунктах, как Ведибасар, Шарур-Нахчыван, не сумели установить свою власть даже силой оружия, потерпели поражение и отступили. В наше время народ уничтожался на войне и погибал с голоду. Мы разорили такие богатые хлебом пункты, какими были Шарур и Веди, такой богатый скотом пункт, как Агбаба - разорили, не пользуясь этими богатствами. Вот горькая истина. Мы должны иметь мужество признать эту истину и сделать соответствующие выводы".
 

"Мы разорили такие богатые хлебом пункты, какими были Шарур и Веди, такой богатый скотом пункт, как Агбаба - разорили, не пользуясь этими богатствами. Вот горькая истина. Мы должны иметь мужество признать эту истину и сделать соответствующие выводы"

Эти откровения бывшего дашнакского лидера сами говорят за себя: армяне, видите ли, "были вынуждены" убивать, грабить, устраивать резню, чтобы "установить порядок"; исконно азербайджанские земли именуются районами "внутри страны (т.е. Армении) с местным мусульманским населением". Законные же стремления азербайджанского населения остаться самим собой, не подчиниться навязанному армянскому диктату называется "антигосударственной линией". В результате этой политики дашнаков к концу 1919 года только число мусульманских беженцев из Эриванского, Эчмиадзинского и Сурмалинского уездов Эриванской губернии достигло более 200 тысяч человек. А к моменту советизации Армении в ноябре 1920 года здесь оставалось не более 10 тысяч мусульман.

В заключение своего доклада бывший лидер "Дашнакцутюна" метко обозначил глубоко укоренившиеся черты армянской психологии: возлагать на других ответственность за собственную недальновидность и какую-то болезненную тягу к тому, чтобы всячески расписывать свои несчастья: "Горько жаловаться на злую судьбу и находить вне нас причину нашего несчастья - это одна из характерных черт нашей национальной психологии". Думаем, что данные выводы дашнакского лидера актуальны для армян и сегодня, и могут представить для них богатую пищу для раздумий.

Бесспорно одно - издание доклада-книги О.Качазнуни на различных языках могло бы серьезно пошатнуть позиции современного армянства в вопросе надуманного геноцида, поскольку заставит многих западных законодателей задуматься, прежде чем выносить на обсуждение своих парламентов резолюции о мнимом "геноциде армян".

Ильгар Нифталиев, ведущий научный сотрудник Института Истории им. А.А.Бакиханова, доктор философии по истории