"Историческая призма": 1920 год. Игры с большевиками вокруг Карабаха стоили дашнакам власти

Легко преодолев сопротивление в Азербайджане в апреле 1920 г., большевики стали подумывать об Армении и Грузии.

В первых числах мая 1920 года в различных населенных пунктах Армении произошли восстания, организованные местными коммунистами при поддержке Кавказского краевого комитета РКП (б). 10 мая Военно-революционный комитет Армении, сформированный в Александрополе, объявил Армению советской.

Однако дашнакское правительство Армении сумело к 14 мая подавить восстание. Многие его организаторы были арестованы. Решающее значение в неудаче большевистского переворота в Армении имело не "героическое" сопротивление армянской армии, а учет перспектив будущих отношений большевистского руководства с Арменией.

Поэтому В.Ленин просил передать заместителю народного комиссара по иностранным делам СССР Льву Карахану, "что торопиться с дальнейшим распространением нашим не следует, во-первых, чтобы закрепить Азербайджан, а с другой стороны, ввиду необходимости учета сложности сложившейся международной обстановки. В самом деле, Армения не представляет ближайший интерес, а беспокойства она принесет много. Следует не переходить границ, установленных с ней старым Азербайджаном, спорные территории не занимать в порядке ультиматума, а разрешать спорные мирным путем".

Сталин, со слов Карахана также полагал, что не следует опережать события в этой стране. Сам Карахан писал: "Я лично считаю, что наши войска должны получать полную возможность контакта с Турцией. Надо потребовать у армянского правительства согласие на занятие местностей со смешанным армяно-мусульманским населением русскими военными силами, что означало бы, что наши войска должны были пропущены на границу Турции...".
 

Москва решила на время отказаться от силового решения вопроса и начать переговоры с дашнакской Арменией

Таким образом, Москва решила на время отказаться от силового решения вопроса и начать переговоры с дашнакской Арменией. В свою очередь, армянское правительство уполномочило особую делегацию выехать в Москву для переговоров об установлении политических и экономических взаимоотношений между обеими республиками.

Армянская делегация во главе с Левоном Шантом прибыла в Москву в конце мая 1920 г. Связным звеном между делегацией и Иреваном служил уполномоченный Армянской республики в Грузии Тигран Бекзадян. Переговоры велись в течение июня и июля. С советской стороны в них участвовали нарком иностранных дел Георгий Чичерин и его заместитель, армянин Л. Карахан.

В инструкции, полученной Л. Шантом из Иревана, говорилось: "Всеми доступными средствами постарайтесь ускорить официальное признание нашей независимости и границу Армении. Настаивайте на немедленном отводе советских войск из Карабаха. Сообщаю для Вашего сведения, что их присутствие деморализующе действует на крестьянство Карабаха и даже смежного Зангезура, и всякое промедление в этом вопросе может вызвать серьезные осложнения также в других местах Армении".
 

Армянская делегация должна была добиться у Москвы признания Карабаха и Зангезура частью своей территории

Таким образом, армянская делегация должна была добиться у Москвы признания Карабаха и Зангезура частью своей территории. Иреван не собирался вести переговоры на данную тему с Баку, поскольку был уверен, что он уже лишен самостоятельности при решении внешнеполитических вопросов. И это несмотря на то, что уже через несколько дней после советизации Азербайджана, 30 апреля 1920 г., новое правительство этой республики потребовало у армянского правительства: "Во-первых, очистить от ваших войск территории Карабаха и Зангезура, во-вторых, отойти к своим границам".

За этим последовал ультиматум Военного Совета Кавказского фронта от 1 мая: "От имени Российской Социалистической Федеративно-Советской республики предлагаю Армянскому правительству немедленно прекратить всякие военные действия в советском Азербайджане и вывести свои: войска из пределов его. Это должно быть сделано в течение 24 часов со дня получения настоящего предложения". Ультиматум кончался угрозой: "Неисполнение настоящего будет рассматриваться как вызов Армянского правительства Российской Социалистической Федеративно-Советской республике. Предложение будет выполнено силами российской Красной армии, ответственность же за последствия этого ляжет целиком на Армянское правительство".

Хотя армянское правительство в ответных нотах пыталось опровергнуть приведенные в телеграммах из Баку и Москвы факты и хотело доказать, что армянских войск на территории Азербайджана не было и нет, однако Иревану становилось очевидным, что переговоры о спорных территориях с Азербайджаном предстоит уже вести не с Баку, а с Москвой.
 

Большевистское руководство не скрывало своего желания быть посредником в решении всех конфликтов на Южном Кавказе

Большевистское руководство не скрывало своего желания быть посредником в решении всех конфликтов на Южном Кавказе, и устами наркома иностранных дел Советской России Г.Чичерина не раз выражало свою готовность играть роль третейского судьи.

Интересно, что в это время армянские коммунисты, находившиеся главным образом в Баку, выступали против установления Москвой каких-либо контактов с дашнакским правительством. Чтобы как-то нейтрализовать их, правительство Армении через Т.Бекзадяна проинструктировало своего представителя в Москве Л.Шанта "немедленно уяснить Советскому правительству истинный облик бакинских большевиков-армян, посылающих в Москву доносы и ложные сведения об Армении: "Укажите, что эти люди, никогда не работавшие в Армении, не знакомые с ее истинными нуждами и ее положением, прикрываются флагом коммунизма, преследуя свои личные корыстолюбивые цели".

Однако дело было не только в бакинских армянских большевиках. Как было отмечено выше, один из самых высокопоставленных армянских большевиков в Советской России, заместитель наркома иностранных дел Л.Карахан 23 мая 1920 года телеграфировал Г. Орджоникидзе: "Надо потребовать у армянского правительства согласие на занятие местностей со смешанным армяно-мусульманским населением русскими войсковыми силами".

Таким образом, Москва выдвинула основное свое условие, на котором готова была вести переговоры с Арменией. Кремлю хотелось убедить Иреван и в том, что он вынужден считаться с мнением Баку и поэтому переговоры затягиваются.

Не случайно, 1 июля Л.Шант писал своему правительству: "Из первых сведений выяснилось, что из Баку всячески стараются помешать заключению договора. Прежде всего, оттуда убеждали Центр, что Армения находится накануне того, чтобы стать советской, и следует занять ее войсками. Центр этого шага делать не хочет, руководствуясь международными соображениями, а также на основании докладов своего кавказского военного командования и оценки, данной им нашей военной силе и решимости сопротивляться большевизму. Наши требования считаются справедливыми, и центральным органом партии уже решено заключить с нами договор, но все же оставить без внимания волю бакинских большевиков не могут, тем более теперь, когда из Баку убеждают, что главный успех пропаганды мусаватистов заключается в уступках, делаемых армянам".

"Правительство здесь, - подчеркивал Шант, - после долгих колебаний и совещаний вчера вечером наконец сообщило нам свое решение, которое по существу является требованием Баку, т. е. считать спорными Карабах, Зангезур, Нахичеван и Шарур-Даралагез, занять эти области русскими войсками до окончания спора, смешанной комиссией на Кавказе установить окончательную границу".
 

Руководство Советского Азербайджана во главе с Н. Наримановым в направляемых в это время в Москву телеграммах требовало оставить Азербайджану Нагорный Карабах, Нахчыван и Зангезур, чтобы не дискредитировать Советскую власть в республике

Действительно, руководство Советского Азербайджана во главе с Н. Наримановым в направляемых в это время в Москву телеграммах требовало оставить Азербайджану Нагорный Карабах, Нахчыван и Зангезур, чтобы не дискредитировать Советскую власть в республике. Однако, советское руководство не было довольно подобным строптивым поведением бакинских большевиков, считая, что они вредят проводимой Москвой внешнеполитической линии, пытаясь добиться под коммунистической оболочкой своих националистических целей.

Линия же Москвы состояла в том, чтобы, используя азербайджанские земли в качестве разменной монеты на переговорах с Арменией, делая громкие заявления о признании суверенитета последней, заключить с ней временное соглашение о прекращении военных действий против Красной Армии в районе спорных территорий, добиться коридора в Анатолию и при благоприятной политической конъектуре привести к власти в Иреване большевистский режим.

В свою очередь, Армения была готова предоставить через свою территорию большевикам коридор в Турцию с условием "разрешения всех спорных вопросов между армянами и турками в области Турецкой Армении". Однако, несмотря на заверения Москвы, в Иреване быстро прощупали планы Кремля. В этих условиях московские переговоры зашли в тупик.

Излагая причины этого, Т.Бекзадян писал из Тифлиса: "В территориальных вопросах мы ничего не должны уступить в пользу Азербайджана, на чем настаивает делегация РСФСР... По своим действиям Москва является адвокатом Азербайджана, значит, и Турции, и действует в пользу последних во вред независимости Армении... Поэтому, по-моему, Чичерину дайте лишь один ответ, что из Москвы отзовем нашу делегацию для заслушивания ее подробного отчета и только после этого мы дадим наше окончательное решение. Ясно, что не может идти речи о приеме делегации или миссии, пока между нами не будет заключено окончательное соглашение".

Вскоре дашнакское правительство отозвало свою делегацию из Москвы, предложив в то же время большевикам продолжить переговоры в Иреване. 30 июля советское правительство подняло вопрос об отправке в Иреван дипломатической миссии РСФСР во главе с Борисом Леграном. В ее состав входили 48 человек. Причем советская делегация прибыла в Иреван до того, как из Москвы вернулась армянская миссия.

10 августа 1920 года в Иреване был подписан российско-армянский договор между полномочными представителями Советской России Б. Леграном и Армянской республики А. Джамаляном и А. Бабаяном. Среди пунктов договора были в том числе занятие войсками РСФСР Карабаха, Зангезура и Нахчывана, прекращение договаривающимися сторонами концентрации военных сил как на спорных, так и пограничных территориях, и так далее.
 

Из условий соглашения было ясно, что, заключая его, каждая сторона преследовала свои ближайшие и долгосрочные перспективы

Из условий соглашения было ясно, что, заключая его, каждая сторона преследовала свои ближайшие и долгосрочные перспективы. Для Советской России договор носил промежуточный характер, давая возможность бескровного присутствия своих войск на оккупированных территориях Азербайджана и открытия коридора через Армению для военных поставок в Турцию. Для Армении же договор мог стать гарантией прекращения военных столкновений с Красной Армией и развязал бы руки для начала военных действий против Турции.

Однако, как показали дальнейшие события, условия договора сторонами не выполнялись и фактически спровоцировали в конце сентября 1920 года армяно-турецкий военный конфликт, который завершился победой турецкой армии, вооруженной Советской Россией, и падением в ноябре 1920 года дашнакского режима.

Так под ударами турецкой армии советская власть в Армении была на блюдце преподнесена армянским большевикам.

Ильгар Нифталиев,

доктор философии по истории, ведущий научный сотрудник Института Истории им.А.А.Бакиханова НАН Азербайджана