"Воскресное чтиво" Day.Az: "Легко уйти - труднее возвратиться..."

В рамках рубрики "Воскресное чтиво" Day.Az представляет стихи нашего постоянного читателя Аладдина Ягубова.

 Мы призываем наших читателей продолжать посылать свои произведения на электронный адрес [email protected]

**
Ударить просто -
трудней удар держать.
Легко обидеть -
трудней сносить обиду.
Пройти, не выдавая боли, виду,
недобро вспоминая чью-то мать.
И злобу затаив в душе,
Ударить в бок на вираже,
столкнуть, смеясь ему в лицо,
и стать последним подлецом.

Легко уйти -
труднее возвратиться.
Стрелой взмывая вверх,
случается упасть.
Ложится карта на столе не в масть,
в холопа превращая принца.
Взлетев орлом, не возгордись.
Не так проста, бывает высь
и по дороге до конца,
не превращайся в подлеца.

Не знаю как,
но жить достойно - важно!
Родился человек -
остаться должен им!
И чтоб в Эдем крылатый Херувим
перед тобой открыл однажды
дверей, заветные замки.
Все остальное пустяки!
Ошибки? - у кого их нет,
в цепочке пролетевших лет?

За подкладкой

За подкладкой совести порой,
Прячется бессовестность души.
Распори подкладку, приоткрой -
Сколько фальши там и сколько лжи.

Если нарядился в рясу змей,
То не значит, что под чешуей,
Сердце у него теперь добрей,
Потому как был всегда змеей.

За цепочкой дел своих благих,
Ищут для себя корыстных благ.
Сколько я встречал людей таких,
Вроде бы и друг - по сути, враг.

Встретишься с таким и скажешь: "Что ж...
Вот и повстречался с добротой".
Отойдешь, а он достанет нож
И уже крадется за тобой.

Истину одну, прожив, постиг -
"Правды мало, больше все же врут".
Вроде друг к груди моей приник
А изнанкой... Каин или Брут.

Совесть за подкладкой не таят,
Дна души не должен прятать ил.
Не беда, что ты совсем не свят
Важно человеком, чтобы был.

Звони

Рассветный час подернут синей дымкой,
зеркал разбитых блестки на траве.
Из телефона выброшена "симка",
и ералаш полнейший в голове.

Звони весь день, звони весь вечер, ночью.
В ответ услышишь долгие гудки.
Мой телефон надежно обесточен,
а на дверях надежные замки.

Вино, свеча и белый лист бумаги,
и хаос мыслей пламенных в строках.
Я от черты безумства где-то в шаге,
давно перешагнув черту в стихах.

Звони, звони, срываясь, негодуя.
Попробуй, ураган мой затуши.
Свою строку сегодня допишу я,
огнем чернил бушующей души.

... Ну вот и все закончен стих, и дымка
растаяла.
Я отпираю дверь.
Пойду искать потерянную "симку".
А ты звони.
Сейчас же и теперь!..

Надежда

Прохожий подними меня,
Во тьме тебе я стану светом.
Сегодня, на исходе дня,
Со мной расстались, как с билетом.

Компостером, пробив в пути,
И контролеру дав проверить,
Небрежно в трубочку скрутив,
Швырнули мусором за двери.

К чему меня винить во всем,
Когда в самом нет искры божьей.
Не стану я в ночи огнем
Тому, кто сам гореть не может.

И есть ли в том моя вина,
Что кто-то расправляя крылья,
Взлетая вверх достигнул дна,
Стремясь к звезде, рассеян пылью.

Загнав надежду, как коня,
Жалеет он теперь об этом.
...Прохожий подними меня,
И дорожи своим билетом.

Бард

И пальцы в кровь, и струн дрожащих стон.
Молчит завороженный действом зал.
"Он пел?" - спросила ты.
"Нет, плакал он", -
В ответ тебе я тихо прошептал.

Чуть жмурясь, под софитовым лучом,
Два раза, поклонившись невпопад,
Закинув "шестиструнку" за плечо,
Ушел со сцены, за кулисы бард.

Хлопок, другой, овация... и "бис"!
Восторга необъятного полет.
Но только бард, он больше чем артист,
Одно и то же дважды не поет.

Он вышел позже, боль уняв свою,
Глотком недорогого коньяка.
Пролив в гортань янтарную струю,
Пошла по струнам пьяная рука..

Когда же не осталось больше сил,
Бард посмотрел усталым взором в зал.
"Он пел?" - спросила ты.
"Нет, просто жил", -
Сглотнув комок, подруге я сказал!

И снова зал неистово кричит,
И вновь восторга полная река,
Но бард уже отматерив софит,
Ушел к последней рюмке коньяка.

Вершины

К вершинам тяжек, труден путь,
По скользким скалам и снегам.
И если не готов рискнуть,
Не стоит лазить по горам.

Придвинь к огню удобный стул,
Смотри мечтательно в камин.
И ничего, что не рискнул,
Ты в этом деле не один.

Под пледом нежась в теплоте,
Читай роман о храбрецах.
Зачем тебе вершины те?
И что забыл ты там в горах?

Пускай другие молотком,
Вбивают крюк в суровость скал.
Но только соль всей сути в том...
Ты на вершине не стоял!

По тонкому льду

Пройдусь по льду вслепую на удачу.
Не провалюсь, надеюсь, в полынью.
Напротив берег огоньком маячит,
А я у кромки все еще стою.

Дрожат колени. Неужели струсил?
Воды холодной с детства я боюсь.
Священный Рим спасли когда-то гуси,
А тут я сам трусливый старый гусь.

Зеркальный лед, судьбой отполирован.
В нем отраженье страха, глупых глаз.
Я жалок и смешон, как в цирке клоун.
Упав, встаю - уже в который раз.

Кружится ворон. Прочь стервятник, рано
Ты карканьем округу огласил.
Я все еще иду упрямо, пьяно.
Во мне еще осталась капля сил.

Мандраж души он виден как бы больше,
Когда один, когда на тонком льду.
Мой жребий медным пятаком подброшен -
И я в пути, и может быть, дойду.

С судьбой своею узелком повязан,
Держи меня подтаявший мой лед.
Боюсь я или нет - идти обязан!
По скользкому, по зеркалу - вперед!

Все уходит, мой друг

Все уходит, мой друг, улетает с ветрами.
Закружила судьба золотой листопад.
Дни водой утекут. Мы стареем с годами.
Все уходит, мой друг, не вернется назад.

Пламя, огненных лет поднимается дымом,
Только запах горелой полыни в душе.
Пронеслась на коне юность шалая мимо.
Все уходит, мой друг, не вернется уже.

Вереницу надежд караваном обмана
Манит память моя за зыбучий бархан.
Я за нею иду, я окутан туманом.
Все уходит мой друг, остается туман.

Вслед за нами придет эра новых свершений,
Снова дружба, любовь и родительский дом.
Мы с тобою звено из цепи поколений,
Все уходит, мой друг - все вернется... потом!..