Историческая правда о "26": где останки троих комиссаров?

Свидетельство Пюстыханум Азизбековой вынудило меня заняться поисками в данном направлении. В последние месяцы на месте захоронения "26" в одном из садов в центральной части Баку проводились реставрационные работы и потому история с наложением запрета на исследования специалистов в общей могиле стали причиной появления различных кривотолков. Именно поэтому, основываясь на свидетельствах Пюстыханум Азизбековой, предлагаю читателям итоги многолетних исследований о "загадочном исчезновении" дашнакско-большевистского лидера армянина Степана Шаумяна.
 

О расстреле "26" писали выходившие в те годы на Южном Кавказе газеты "Искра", "Знамя труда", "Народное Знамя" и другие. Но ни в одной из них нет достоверной информации о судьбе 26 бакинских комиссаров и содержавшихся вместе с ними в ашхабадской тюрьме Диктатуры Центрокаспия других большевистских руководителях. Статьи составлялись на основе сведений, полученных от приезжавших из Красноводска. Разноречивая информация в периодической печати не способствовала установлению истины. Потому что в одних статьях говорилось о "бесследном исчезновении" комиссаров, в некоторых об их "расстреле", а в других об отправке лидеров большевиков в Индию, что вовсе не подкреплялось официальными документами.

Однако, после обстоятельного исследования ответственного лица, эсера Вадима Чайкина, изучения показаний людей, виновных в кровавом событии, в газетах "Искра" и "Знамя Труда" публикуется статья "Казнь 26 бакинских комиссаров", в которой содержится вывод о расстреле англичанами вожаков бакинского пролетариата в пустыне Агджагум. Наряду с зачинщиками этого исторического преступления - местными предателями, В.Чайкин признает виновными также находившегося в Ашхабаде главу военной миссии капитана Тиг Джонса, осуществлявшего оккупационную политику правительства Великобритании на Востоке и его патрона в Мешхеде генерала Маллесона.

В связи с этим, британский генеральный штаб публикует в газете "Азербайджан" сообщение, в котором заявление В.Чайкина, обвиняющего Тиг Джонса в расстреле "26", называется "полностью лживой и преследующей основную цель превратить англичан в мишень общественности". "Капитан Джонс предложил отправить комиссаров в Индию и в ответ один из членов Ашхабадского комитета (исполкома) сказал, что он может распорядиться на этот счет... Спустя два дня Тиг Джонсу стало известно, что в отношении комиссаров приняты меры и даже указывалось на их убийство. Капитан Тиг Джонс уведомляет об этом генерала Маллесона. Проходит еще некоторое время и тот же член Ашхабадского комитета взволнованно сообщает капитану Тиг Джонсу о том, что родственники Шаумяна справляются о его местопребывании и он просит Тиг Джонса точно подтвердить факт отправки комиссаров в Индию.

Тиг Джонс с недовольством отказывается сделать это. Этим и завершается причастность Тиг Джонса к убийству комиссаров".

Подобное заявление вызывает ряд вопросов: разве слова о "просьбе родственников Шаумяна" не подтверждают бродившие периодически среди общественности слухи о проживании дашнакско-большевистского лидера до кончины в Индии, в том числе, и свидетельство Пюстаханум Азизбековой о хранящейся в индийском музее книги, написанной в последние годы "расстрелянным" комиссаром? И вообще, были ли казнены в тот период 26 комиссаров?

Ясный ответ на эти вопросы дают имеющиеся у нас на руках тексты телеграмм, официальные документы.

Телеграмма P.№M.D 00538, дата 18/ получено 19 сентября 1918 года/ От генерала Маллесона - начальнику Главного штаба. По проводу.

1. 17 сентября Баттин посредством телеграфа сообщил из Красноводска, что среди прибывших из Баку они арестовали большевистских руководителей Петрова, Шаумяна, Авакяна, Джапаридзе, Корганова. В это же время вместе с провизией были конфискованы 2 пулемета и другое оружие.

2. Посылаем запрос ашхабадскому правительству в связи с передачей мне вышеназванных лидеров касательно их отправки в Индию, потому что их последующее пребывание в Закаспии крайне опасно".

Речь в телеграмме, относящейся к 18-19 сентября 1918 года, идет об указанных лидерах, их отправке в Индию - в Главный штаб английских колонизаторов на Востоке. В таком случае не укладывается в сознании как после четкого указания британского командования спустя всего несколько часов, то есть в ночь на 20 сентября, комиссаров на специальном поезде вывозят в получившую в истории название "Агджагумская пустыня" местность в 207 километрах от Ашхабада и "расстреливают" вместе с другими единомышленниками. Потому что в телеграмме ничего не говорится о расстреле, а отмечается чрезвычайная опасность их дальнейшего пребывания в Закаспийской диктатуре.

Телеграмма, посланная из Мешхеда в Индию спустя три дня после кровавого преступления, через 90 лет (1918-2009) привносит ясность в историю "расстрела". К сожалению, в тексте телеграммы опущены последние мысли.

Телеграмма P.N M.D. 00581 23 сентября 1918 года. Генерал Маллесон. Мешхед - начальнику Главного штаба. По проводу. Секретно. В вашем запросе 1 75457 M.O.İ. от 21 сентября сообщается, что 26 бывших большевистских руководителей расстреляны, пять или шесть менее влиятельных людей помилованы".

Во-первых, из документа неясно, кто эти "помилованные" и благодаря чему им удалось спастись из кровавых когтей безжалостных английских колонизаторов. Ясно, что никто не поверит делению на "более влиятельных" или "менее влиятельных" большевистских лидеров, являвшихся непримиримыми врагами британского империализма. Во-вторых, в телеграмме говорится о "помиловании пяти-шести менее влиятельных людей", что полностью соответствует числу лидеров, упоминаемых в первом документе.

"Телеграмма P. № M.D. 00595 25 сентября 1918 года. Генерал Маллесон, Мешхед - начальнику Главного штаба. По проводу.

Освободите линию: В вашем запросе № 76488 - M.O.Z. от 24 сентября...

По информации, перечисленные нами лица уже казнены (см. мою телеграмму M.D. 00581 от 13 сентября). Трое большевиков здесь под арестом, но они не имеют достаточного влияния. Несомненно, я могу отобрать других у ашхабадского правительства, однако, мне дали поручительство, что все пользующиеся настоящим влиянием убиты".

Как видно, третий документ покрывает мраком неизвестности уже прояснившееся дело, запутывает мысли и рождает новые вопросы. Думается, во-первых, может быть помилованные "пять или шесть малозначимых" большевиков спустя день или несколько часов по какой-то причине повторно "сортируются" на "церемонии помилования", во-вторых, непонятно кого "помилуют" и "зачем помилуют".

Но несравненный мастер наводить тень на плетень в те годы Анастас Микоян сам того не желая раскрыл карты. С этой точки зрения, интересна опубликованная им статья в "Бакинском рабочем". Она называлась "В связи с кровавой годовщиной" и была посвящена дню скорби по 26-ти. Будто он находился в одной камере смертников, созданной в Ашхабаде англичанами и Диктатурой Центрокаспия тюрьмы вместе с 16 лицами из числа "26 бакинских комиссаров". Но в материалах следствия, проведенного в те годы по делу "26", нет никаких отметок о пребывании А.Микояна в ашхабадской тюрьме.

Собранные по делу факты подтверждают, что А.Микоян на основе официального документа, выданного британцами и Диктатурой Центрокаспия, вывел их ярых противников - "26" из Баиловской тюрьмы и под ружьем доставил комиссаров не на готовившийся отплыть в Астрахань пароход "Севан", а на "конвейер смерти" - "Туркмен", взявший курс на Красноводск.

Откуда такое высокое доверие? На этот вопрос можно ответить, изучив официальные документы, высвечивающие политическую безликость пробравшегося в когорту "славных кремлевских большевиков" А.Микояна, ознакомившись с его показаниями на судебном процессе по делу обвиненных в убийстве "26" 41 подсудимом, объяснениями, данными следователю. Он был ответственным работником Диктатуры Центрокаспия, преступником-маузеристом. Чтобы скрыть предательство С.Шаумяна, двух его единоверцев и свою измену, А.Микоян искусственно выстроил собственную "тюремную биографию", превратившуюся в антифакт.

Выдержки из статьи:

"Вот уже три дня как мы брошены в эту темницу. В нашей камере находились Шаумян, Джапаридзе, Фиолетов и другие товарищи - всего шестнадцать человек... Ночь на 20 сентября. Всех арестантов в камере разделили на три группы. Первые две группы вырвали из наших рядов и вывели из камеры".

Неизвестно кто был включен в первые две группы и из кого состояла третья группа Микояна. А где содержались другие большевики, не относившиеся к этим трем группам? Об этом нет никакой информации. Остается неясной и судьба выведенных из камеры людей.

В статье читаем:

"Проходят мучительные дни и недели, нет известий".

Выходит, с 20 сентября, другими словами, после кровавого события в "Агджагуме" "проходят недели" и намеренно не называемые Микояном большевики из третьей группы все еще находятся под арестом. Из "показаний" свидетеля рождается естественный вопрос: с какой целью Диктатура Закаспия и английские колонизаторы не уничтожили вместе всех захваченных своих ненавистных врагов - большевиков, а разделили их на "третий сорт" и по "прошествии недель" после кровавого события продолжали содержать под арестом?! Предположим, одним из этих "узников" был Микоян. А кто же были другие узники? И они тоже были расстреляны? Если да, то какое "чудо" спасло "славного кремлевского большевика" Микояна?

Статья не дает ответы на эти вопросы.

Микоян делит якобы содержавшихся с ним в одной камере из 26 бакинских комиссаров 16 человек на первую и вторую группы, но не называет общего числа арестантов. Он пишет:

"...Не знаем где они, куда их увели. Одни говорят, они в Ашхабаде, другие - в Иране..."

Свидетельства А.Микояна проливают свет на "таинственную" гибель С.Шаумяна, 90 лет скрывавшуюся Кремлем от народа. Выдумками типа "Алеша", "Ванечка", называя имена троих комиссаров - представителей иных национальностей, он стремится замазать страшную измену свою, С.Шаумяна и троих его единоверцев.

Продолжая свои измышления, лжесвидетель пишет: "Ничего не знаем о местонахождении близких друзей... подозрения охватывают душу, разрывают сердце. Тяжело думать, что нет больше Степана, Алеши, Ванечки. Вдруг кто-то неожиданно снаружи доносит до нас в тюрьму жуткую весть и изображает мне картину ужасного и невиданного в истории преступления эсеровских палачей. Этот человек - рабочий на железной дороге в Красноводске, кажется, проводник. Мы его не знаем, так же как и он нас... В ту ночь он был на вокзале. Видел здесь изменивших внешность, с белыми тюрбанами на голове подозрительных, вооруженных людей. В вагонах находились лопаты. Он понял, затевается что-то страшное, потому решил стать свидетелем готовящейся расправы".

Оживите перед глазами обстоятельства, в высшей степени угрожающее положение для совершенно постороннего человека. Войдите во внушающее страх психологическое состояние "свидетеля" Микояна и постарайтесь ответить на один вопрос: при виде "лопат в вагоне" и "вооруженных людей с белыми тюрбанами на голове", можно ли предположить о "подготовке чего-то страшного?" Как вы узнаете, что "люди с белыми тюрбанами" готовятся произвести "кровавую расправу"? Для этого надо было увидеть "лопаты в вагонах"? Может, эти люди собирались в песчаной пустыне прорыть лопатами канаву, или использовать эти самые лопаты для выполнения какой-либо иной работы? И как можно узнать, что "люди с белыми тюрбанами" на голове "сменили внешность"? Если вы верите в высосанные из пальца "свидетельские показания" Микояна, то необходимо иметь информацию о предыдущей форме одежды этих людей.

Так и хочется сказать: "ври, да не завирайся!.." Представьте себе, до какого сумасбродства доходит интерес не преследующего никаких политических интересов свидетеля Микояна, что он подвергает смертельной опасности свою драгоценную жизнь. В том же предложении далее читаем: "Не показываясь на глаза, пробирается между вагонами, садится на буфер. Отчетливо видит как поезд останавливается в далекой пустынной местности, из вагонов группами выводят "борцов" за коммунизм и около линии железной дороги совершают над ними зверскую расправу".

Да что там "невидимка" или "лопаты в вагонах"?! 1. Если нельзя было показываться на глаза, следовательно, в вагонах находилась вооруженная охрана, и приближаться к поезду становилось крайне опасно. 2. Если "увидеть в вагонах лопаты" явилось обычным делом для случайного человека, значит, вагоны не охранялся, а потому не было надобности превращаться в "невидимку". Какая неправдоподобная армянская сказка!

Из сказки Микояна выходит, что число обреченных на гибель большевиков не ограничивалось одним вагоном, они содержались и в других вагонах, из которых их выводили целыми "группами". Тогда почему во всех книгах число погибших во имя идеалов "дружбы и братства" во главе с дашнаком-большевиком С.Шаумяном не превышает цифру 26? Это одна сторона вопроса. А с другой стороны, как сложилась судьба узников, "отобранных" Диктатурой Центрокаспия вместе с Микояном в "третью" группу?

Историческая правда, скрывавшаяся Кремлем от народов СССР, стала известна спустя 90 лет. Во время переноса общей могилы "26 бакинских комиссаров" на новое место выявилась страшная тайна: в ней отсутствовали останки троих комиссаров! Этот факт подтверждается текстом приведенного нами официального документа: "24 сентября. По сообщениям, упомянутые лица уже казнены. Трое большевиков находятся здесь под арестом". Кто предоставил А.Микояну полномочия вывезти из Баку арестованных правительством Центрокаспия комиссаров? Изложенные в книге "Казнь 26 бакинских комиссаров" правомочного проводить масштабное расследование по делу "26" эсера Вадима Чайкина сведения, очень ценные факты, доказывающие, что ради идеи "Великой Армении" армянские лидеры во все периоды истории играли роль политических проституток. Обратим внимание на исторические факты.

Письменные показания Льва Далина - официальный документ, изобличающий виновника трагической гибели, "26" Анастаса Микояна в сотрудничестве с английскими колонизаторами и Диктатурой Центрокаспия, стремившихся погасить пламя революции на Кавказе. Приводим собственноручное показание Далина:

"1. Товарищу В.Н.Чайкину: Из-за поднятия Вами вопроса об организации судебно-следственной комиссии в связи с убийством 26 большевистских комиссаров (из Баку), Лев Далин, для полного представления картины считаю долгом довести до Вас следующую информацию: На основе распоряжения Бакинской Диктатуры Центрокаспия 16-18 августа прошлого года комиссары и ряд большевистских руководителей были сняты с захваченных судов и препровождены в Центральную №1, Баиловскую №2 тюрьмы. 25 августа все большевики находились в Баиловской тюрьме.

2. Дело большевиков вел приглашенный еще ими же следователь чрезвычайной следственной комиссии Жуков.

3. 14 сентября около 10-11 часов большевик Микоян доставил мне распоряжение Диктатуры Центрокаспия и Исполнительного Комитета за подписью А.Велунца и А.Тер-Карапетяна о размещении всех находившихся под арестом большевиков на пароходе "Севан". О пункте следования командир парохода должен был узнать позже. Здесь также указывалось место стоянки.

5. На основании подписи товарища Микояна я выдал разрешение на освобождение всех содержавшихся в политическом корпусе тюрьмы и предложил ему взять с собой первое отделение из 12 человек для сопровождения и охраны бакинских комиссаров во время их посадки на судно.

Из доклада сопровождавшего комиссаров в Петровске начальника отделения, я установил, что,

а) во время их прибытия на место назначения парохода "Севан" там не оказалось;

б) сев на стоявшее неподалеку судно "Туркмен" или "Торкан" (не помню точно), вышли в море;

в) в это же время с частью своего отряда к тюрьме подошел партизан Т.Амиров (один их находившихся на судне Амировых);

г) в пути началась борьба; с одной стороны, требование Амирова взять курс на Астрахань, его угрозы и предложение взятки, с другой стороны, заявление командира судна о невозможности идти в Астрахань из-за недостатка топлива - при этом командир предложил два направления - Петровск или Красноводск; наконец, было принято решение идти в Красноводск, потому что в Петровске находился Бичерахов;

9) по прибытии в Красноводск все они были задержаны Исполнительным Комитетом.

Подтверждаю все вышесказанное долгом перед совестью и честью. Л.Далин.

Город Тбилиси, 4 июня, 1919 год".

Вадим Чайкин измену А.Микояна подтверждает расследованием в отношении одного из лидеров правительства Центрокаспия Абрама Велунца и вышеприведенными официальными показаниями Л.Далина. К такому результату он приходит на основании личных показаний Абрама Велунца. Сказанное им полностью совпадает с фактами, связанными с освобожденными Микояном и вместе с ним покинувшими Баку комиссарами.

Вышеприведенные официальные документы и "живое свидетельство" А.Микояна дают повод сказать, что Диктатура Центрокаспия не без причины дали ему разрешение вывести из Баиловской тюрьмы арестованных комиссаров и других большевистских руководителей. Заключительные события показали, что для введения в заблуждение заключенных продажная диктатура - подручные английских колонизаторов неслучайно посадили комиссаров на пароход "Туркмен", а не на "Севан", как предполагалось первоначально. Это полностью соответствовало плану, разработанному идеологической машиной мировой армянской диаспоры. Однако, С.Шаумян и А.Микоян с армянской чуткостью ощущали как корабль "Великая Армения" под английским флагом неожиданно попал в бурю на Кавказе (после победоносного наступления на Баку турецкой армии под командованием Нуру паши) и теперь приходилось вместе с местными и зарубежными предателями завуалировать свои действия перед ленинской Россией и рабочими Баку.

Из истории известно, что после падения престижа армянской партии "Гнчак" в Европе многие ее лидеры вступили в Российскую социал-демократическую рабочую партию.

Отнюдь не должно вызывать удивления, что из 26 бакинских комиссаров трое во главе с С.Шаумяном, боровшиеся за идеи мировой армянской диаспоры с опорой на две силы - англичан и русский империализм, избежали общей могилы "славных большевиков" в Баку, что А.Микоян достиг высоких постов в СССР, а семьи Шаумяна и других предателей, изменивших делу революции, нашли покровительство у сталинского Кремля.

Безусловно, освобождение "26" из тюрьмы под "ответственность Микояна" и передача комиссаров ему, посадка лидеров революции не на "Севан", а на "Туркмен", причем, под надзором возглавляемой Татевосом Амировым дашнакской банды, и прибытие судна во вражеский стан - Красноводск, вносит ясность в вопрос об "исчезновении останков комиссаров". Встреча "свидетеля" и "гостей" с представителями правительства Центрокаспия в Ашхабаде соответствовала согласованному плану действий.

Первое заседание суда прошло 19-26 апреля 1921 года в Красноводске. Сталин прекрасно знал об особой роли А.Микояна в злодейском убийстве бакинских комиссаров и чтобы выгородить своего товарища по семинарии добился затягивания основной части суда до кончины Ленина. Таким образом, судебный процесс продолжился в Баку 1-6 марта и 17-27 апреля 1926 года.

Вспомним некоторые эпизоды из показаний лиц во время судебных заседаний по делу 41 человека, обвиняемых в расстреле "26". Высвечиваются связи большевика С.Шаумяна и А.Микояна с англичанами и "Диктатурой Центрокаспия" и их особая роль в трагической гибели лиц не армянской национальности из числа "бакинских комиссаров".

1. Из показаний свидетеля Б.Шеболдаева: "Совет народных комиссаров Баку во главе с товарищем Шаумяном хорошо знал, что отряд Бичерахова является передовым отрядом англичан. Однако, под воздействием неудач на фронтах (свидетель имеет в виду разгром турецкой армией под командованием Нуру паши, оборонявших Баку вооруженных армянских банд Диктатурой Центрокаспия) и учитывая общественное мнение появилась необходимость совершить этот шаг".

2. Из показаний свидетеля Сурена Агамирова: "В тот период у нас было 3 батальона, объединенных в три бригады, состояли они в основном из армян-фронтовиков. Незначительная часть этих отрядов была создана по партийному признаку бакинскими рабочими армянской национальности (гнчакисты, дашнаки), затем эти дружины объединились в регулярной воинской части. Командиром первой бригады был Амазасп, второй командовал Арутюнов, а третьей, если не ошибаюсь, бывший офицер Бекназаров..."

3. Из показаний свидетеля Плешакова: "Помню, когда войска подошли к селу Ахсу в окрестностях Шемахи, чиновники 2-й бригады вызвали меня к полевому аппарату связи. Они усиленно искали командира Амазаспа и комиссара. На его поиски послали всех находившихся в нашем распоряжении курьеров, вестовых, но найти командира Амазаспа не удалось. Лишь в 5 часов ночи нашли его и А.Микояна в заднем вагоне поезда в обществе трех сестер милосердия".

4. Из показаний свидетеля Атрака: "Свергнувшие советскую власть в Баку англичане и Диктатура Центрокаспия в эсеровской газете "Знамя труда" и меньшевистской "Искре" распространили известие о том, будто, арестованы немецкие шпионы, доставившие в Баку письмо для Шаумяна".

5. Из показаний следователю свидетеля Анастаса Микояна: "В последний день, 14 сентября (14-16 сентября турецкие воинские соединения Нуру паши и Мурсал паши вошли в Баку - В.Чайкин), "Центрокаспий" погрузился на пароходы, в их здании не осталось никого из ответственных лиц, я был один и ждал командира моей роты Велунца. Он должен был вернуться с фронта, я упрекнул его, сказал, что должен идти со мной, иначе все материалы о совершенных им зверствах передам туркам. Мои слова подействовали и Велунц направился со мной в Следственный Комиссариат. Там не было никого, кроме Далина и солдат. Наконец, они мне дали разрешение без предоставления свободы под наблюдением охранников вывести заключенных из Баку" (речь идет о содержавшихся в Баиловской тюрьме бакинских комиссарах и других большевистских лидерах. Из документов становится известно, что диктатура Центрокаспия арестовала 65 руководителей революционных рабочих Баку).

Из подтверждающих наши предположения показаний А.Микояна отчетливо видно, что "26 бакинских комиссаров" и их другие товарищи - большевики совершенно не случайно отправились на "Туркмене" в Ашхабад, хотя первоначально их путь лежал в Астрахань на "Севане". Из-за страха перед турецкой армией, прибывшей в Баку для защиты населения от англичан и армянских палачей, Диктатура Центрокаспия в спешном порядке перевела свой офис из Баку в Ашхабад, и если можно так сказать, переместила туда из Баиловской тюрьмы принадлежавших им узников.

Приведенные нами факты из документов словно превращаются в живых свидетелей. Анастас Микоян, представлявшийся народам СССР как "славный кремлевский большевик", поддерживал тесные отношения с непримиримыми врагами большевизма партиями "Гнчак" и "Дашнакцутюн", эсерами и меньшевиками, ядро которых составляли армяне. Он был "ответственным работником" и маузеристом, стоявшим в одном ряду в "Диктатуре Центрокаспия" с важными лицами армянской национальности. Соглашательство борца за идеалы "Великой Армении" С.Шаумяна с объединившимися в вышеназванных политических организациях армянами, сделка с Бичераховым, состоявшим в военном союзе с беспощадными врагами правительства Ленина англичанами, его арест вместе с другими руководителями Бакинского пролетариата, отправка в Ашхабад, безусловно, коварно разработанный план, завеса, скрывшая последовавшую трагическую участь неармянских лидеров революционного движения - надежного оплота большевизма в Закавказье.

Приведенные нами неопровержимые факты проливают свет на историю с отсутствием останков троих комиссаров в общей могиле в Баку.

Аждар Тагиоглу (Исмайлов), профессор