Новое прочтение знаменитых сказок на сцене Театра оперы и балета

Продолжая зимнюю феерию - надежды на чудо и ожидания волшебства - вновь дарит своим зрителям ведущий театр страны - Театр оперы и балета. Балет "Великий сказочник" (по мотивам сказок Г.Х.Андерсена) в постановке очаровательного балетмейстера, художественного руководителя балетной труппы азербайджанского Театра оперы и балета Камиллы Гусейновой на либретто и музыкальную концепцию известного публициста, либреттиста Аждара Улдуза открывает новую страницу азербайджанского балетного искусства.

Впервые основой балетного спектакля стал не конкретный сказочный сюжет, а искусно "нанизанные" на чудесное танцевальное ожерелье целая россыпь столь знакомых с детства сказок на музыку не менее гениального Ф.Шуберта (отметим символическую перекличку - день премьеры балета практически совпал с днем рождения композитора - 31 января). А если добавить, что музыкальное руководство спектакля осуществил молодой маэстро, недавний выпускник Московской Консерватории, лауреат международных конкурсов дирижеров, победитель конкурса им. А.Дорати (Будапешт) Орхан Гашимов, имя которого уже на слуху у отечественных меломанов, то премьера нового балета обещала стать весьма интересной и даже интригующей.

А теперь поподробнее...

Классика на то она и классика, что всегда актуальна. Нельзя точно определить целевую аудиторию творческого наследия Великого сказочника - ибо оно интересно и детям, и взрослым. Его герои рядом с нами, прогуливающиеся в праздной толпе или обитающие рядом с нами. Просто нужно внимательно оглядеться вокруг, присмотреться к своему окружению, как делает это в новом балете на сцене Театра оперы и балета титульный герой - сам великий датский писатель.

Все развивающееся сценическое действие имеет "двойной" смысловой подтекст, стирая временные рамки. Становится весьма интересно следить за персонажами знакомых с детства сказок и "переводить" весь сюжет на язык, реалии современного социума. Происходит эффект многослойной шкатулки, где каждая сцена, тема плавно перемещаются в лоно следующей за ней, задевая зрителя, вынужденного вновь задуматься о природе любви (в любовном треугольнике "Сказки об оловянном солдатике, тролле и балерины), выбора материальной стабильности или свободы ("Дюймовочка"), улыбнутся над "закулисными" играми царедворцев ("Голое платье короля") или простого мужского позерства ("Деревенский петух и флюгер"). Отметим оригинальное преломление образа капризной принцессы (читай, мажорки) из сказки "Волшебный горшочек", которая ради получения конкретного предмета готова целоваться даже с жабой (как остроумно отметил автор либретто Аждар Улдуз: "Если заменить горшочек на новый чехольчик от IPhon'а со стразиками - и мы получим современный портрет пустой гламурной куклы"). Или образы пройдох-"портных", ловко "жонглирующими" тщеславием своего клиента в "Голом платье" (и как не вспомнить новомодных модельеров с "зашкаливающим" ценником их "гениально"-нелепых одеяний), при этом не чурающихся брать взятку у министра финансов.

Нельзя не отметить очень тонкое символическое использование создателями балетного спектакля как самих персонажей, так и отдельных предметов сценографии (художник-постановщик Техран Бабаев). Маски на балу, скрывающие истинную личину, лицемерие высшего общества; цветочная плетень в руках кордебалета, образующая то свадебную колонну, то преобразующаяся в лабиринт, сквозь который пробирается сбежавшая невеста - Дюймовочка; роза, как символ трогательной хрупкости первой любви двух подростков Кая и Герды. 

И хореографу Камилле Гусейновой великолепно удалось в хореотексте собрать воедино все разрозненные эпизоды сказок с притчевым подтекстом, чего не удается сделать порой драматическому спектаклю на данный сюжет, несмотря на наличие словесного текста. Помимо сюжетной основы, К.Гусейнова очень чутко и деликатно в своем балете сумела сохранить образно-эмоциональный настрой мудрых сказок: добрый, чувственный, с "нотками" ностальгии об утраченных детских иллюзиях. А сделать такой яркий балет, когда нет единой сквозной фабульной линии сценического развития и когда с калейдоскопической быстротой и частотой меняется мелодический рисунок и образный строй, когда каждая сцена требует своего композиционно-хореографического решения - выразительными построениями кордебалета (будь то поселяне из первого акта или придворные из второго) или ансамбля (квартет аристократок и белошвеек, "болеющих" за поединок своих протеже или свита капризной принцессы) - не просто сложно, а архисложно.

Не говоря уже о целой череде, галерее характерных персонажей, когда дуэты, сольный танец органично "входит" в синхронные ансамбли, либо вступает в резонанс с ансамблевым рисунком, образуя общую образно-эмоциональную хореографическую полифонию композиционной "ткани" балета "Великий сказочник". При этом фантазия хореографа распространяется на создание двух видов дуэтов - согласия и рассогласия. Роскошный любовный дуэт Балерины и Оловянного солдата в исполнении ведущих солистов театра - Нигяр Ибрагимовой и Макара Ферштандта - под музыку пленительной "Баркаролы" Шуберта, когда музыкальное сопровождение (дуэт фортепиано и скрипки) становится "голосами" самих влюбленных, отражением их чувств. Когда в объятиях, "невесомых" поддержках любимого, балерина едва касается сцены (читай, земли). Любовь и сами влюбленные прекрасны как птицы, которым когда-то придется приземлится.

Оригинально обыгрывается дуэт, раскрывающий пренебрежительное отношение холодной, жестокой и эгоистичной Снежной королевы (Аян Эйвазова) к своему сыну (Ислам Мамедов), пополняющим ряды бесчувственных Каев. Хлесткая пощечина и резкий переход к знаменитой "Ave, Maria" композитора. Хореографический рисунок данного дуэта строится на контрапунктическом "сплетении" мятущейся прыжковой вариации Кая и ускользающе-пальчиковой Снежной королевы. И покоряет финал дуэта, когда, падая ниц, Кай безуспешно выпрашивает материнской ласки. В доктрине Ислама рай находится у ног матери, а если мать не Святая, а занятая только собой Снежная королева (образ, культивируемый в эгоцентричном современном социуме)?

Нельзя не отметить с добрым юмором "отделанную" акробатическими элементами поединок, когда на сцене "сцепляются" городской франт-Тимур Одушев и деревенский мачо-Анар Микаилов за внимание женского окружения (оглушительный успех в зрительном зале и первые выкрики "браво").

В балетной постановке есть ряд сольных эпизодов, которые благодаря пластическим решениям ярко раскрывают портретную характеристику персонажей - "капризное" чередование движений на пуантах и на полной стопе в партии Принцессы в исполнении Лейлы Нариманидзе (отметим также собранность и четкость движений при исполнении итальянского фуэте). Трогательный портрет Герды с ее в начале робкими, пугливыми, а затем порывистыми движениями в исполнении Динары Шириновой. Решительный, словно сметающий все вокруг натиск Тролля в исполнении Эдварда Аразова (он же сановитый и весьма учтивый в движениях чиновник в окружении короля). 

Абсолютно благоприятное, волнующее впечатление оставил сольный танец Дюймовочки в исполнении прелестной молодой примы - Джамили Керимовой, который можно охарактеризовать как танец одиночества, танец отчаяния. Под звуки элегически-мечтательной "Серенады" ее героиня в алом платье, словно мерцающий огонек, металась по сцене, раскрывая весь комплекс эмоций перед выбором: потухнуть окончательно в браке с нелюбимым или сделать "шаг над пропастью во ржи", желая сохранить и сберечь искру надежды в своей душе.

Отдельной строкой нельзя не отметить образ вредной Колдуньи в исполнении очаровательной Эльмиры Сулеймановой; весьма колоритную пару - Жабу-мать в исполнении Джамили Тагиевой и Жабу-сына в исполнении Эмиля Азизова (даже не узнать доброжелательного и обаятельного танцовщика под большим цилиндром и целым "ворохом" складок пышного жабо); юрких Андрея Лобачева и Кямрана Гурбанова в партиях ткачей и нельзя не отметить великолепный комедийный талант Игоря Кузнецова в партии Короля.

При всем разнообразии образного строя, К.Гусейнова не игнорирует сферу обще композиционно логики балета, очень искусно режиссируя череду больших и малых форм. Этому способствуют и ряд ключевых аспектов, "цементирующих" конструкцию спектакля. К примеру, в качестве одного из важных связующих звеньев выступает образ самого Андерсена в исполнении замечательного отечественного премьера Самира Самедова в "узловых" моментах действия, который можно трактовать и как постороннего наблюдателя, черпающим в окружающей его публике новые образы и сюжеты своих будущих сказок, и как своего рода "катализатора" сценического действия, поддерживающего и направляющего "ход" сюжетной канвы балетного спектакля.

И все действие разворачивается на фоне гениальной музыки Франца Шуберта (автор этих строк даже и не подозревала, что творчество великого австрийского композитора, который творил в вокальном и инструментальном жанрах, может быть настолько дансантной). Музыка балета красочная, собранная из хорошо известных песен, пьес и отдельных отрывков симфонического творчества композитора. Все это создает удивительный калейдоскоп сменяющих друг друга эпизодов, которые так характерны для сюжета данного балета. Музыка моментами экспрессивная, мощная, а моментами удивительно ласковая, трепетная, а порой и вовсе волшебная, неземная. И в этом отношении нельзя не отметить великолепное прочтение партитуры столь многообразного в стилевом отношении балета (да и в плане тембровой драматургии) оркестром театра под руководством молодого Орхана Гашимова.

Орхан Гашимов - одна из самых в последнее время обсуждаемых персон в музыкальном сообществе нашей столицы. Молод, талантлив, всесторонне одарен - в "копилке" не только "красный" диплом дирижера (класс С.Дяченко), но и пианиста, композитора (класс А.Мамедовой, Ф.Караева и В.Тарнопольского). Поэтому и повышенный интерес к его работе над спектаклем. Тем более, в работе над балетным спектаклем, дирижер должен учитывать все, - не только музыкальную составляющую партитуры, но и удобные темпы; все нюансы исполнения танцоров на сцене, то, что принято называть "балетным вниманием". Под завораживающими "пассами" пластичных рук молодого маэстро оркестр звучал не просто хорошо, а очень хорошо - тонко, чувственно. Артистичная манера дирижирования, выразительность каждого жеста, впрочем, не "опускающаяся" до уровня театральных эффектов, покоряющая своей одухотворенностью и темпераментом, на протяжении всего спектакля держала зал в состоянии восторженного напряжения.

И, внимательно наблюдая за перипетиями спектакля, автор этих строк в какой-то момент поймала себя на мысли, что забыла об оркестре. Когда оркестр своим исполнением не "отвлекает" зрителей от танцовщиков, погружая в атмосферу разворачивающегося сценического действия, - истинные ценители балета уже получают эстетическое удовольствие. А это и есть самое ценное в балетном спектакле. Недаром не только публика бурными аплодисментами, но сами оркестранты, ударяя смычком о пюпитр, выражая свое уважение к маэстро после окончания спектакля. И в этом смысле нельзя не отметить похвальную попытку руководства Театра оперы и балета в продвижении молодых и талантливых кадров, потому что они настоящее и, несомненно, будущее отечественного исполнительского искусства.

Аншлаг в зале и долгие аплодисменты на финальном поклоне (многие зрители стоя приветствовали всех создателей балета) - еще одно свидетельство интереса бакинской публики к академическому музыкально-театральному искусству. И новый яркий спектакль на сцене Театра оперы и балета смотрится буквально "на одном дыхании". Для детской аудитории - это момент приобщения к настоящему искусству, помогающий юным зрителям ощутить полет фантазии и величайшую радость от соприкосновения с миром и красотой классического балетного искусства через "призму" знакомого сказочного мира. А для взрослых - это еще один повод задуматься о смысловом подтексте мудрых андерсеновских сказок, "выделяя" что-то лично для себя, исходя из своего мироощущения и "высоты" прожитых лет. 

P.S. В постановке, создатели балета сознательно используют художественный драматургический прием "кольцевое обрамление" - спектакль начинает и заканчивается образом Великого Сказочника за письменным столом, создающим своим пером очередное литературное волшебство для своих будущих читателей. А труд летописца человеческих душ, характеров и судеб весьма незавиден, перекликаясь с известными словами русского классика: "Каким угодно тешься пиром, лукавствуй, смейся и пляши, но за своим столом ты - Пимен, скрипящий перышком в тиши".

Улькяр Алиева,

доктор искусствоведения, профессор АНК