Ветеран Великой Отечественной войны: «Мы сломали хребет фашизму»
- Антонина Ивановна, сейчас, в преддверии Дня Победы 9 Мая, мы вновь и вновь с гордостью смотрим на ветеранов, которые в трудные годы Великой Отечественной войны приумножили ратную славу Азербайджана в боях. Более 600 тысяч жителей Азербайджана ушло на Великую Отечественную, и свыше 300 тысяч не вернулись с полей сражений. Вы - одна из тех, кто ушел и вернулся с Победой. Расскажите, как начался ваш путь на войну?

- Я родилась 2 ноября 1919 года. Да, да, не удивляйтесь, скоро мне уже 90 лет, правда, обычно мне мой возраст не дают. Семья у нас была такая - мать, отец, две сестры и маленький брат, который, впрочем, умер в младенчестве.

Я училась в нынешней 132-й школе (тогда она была 10-я), окончила десятилетку в 1937 году. Жили мы недалеко от Партшколы, в Лебединском переулке (около метро "Ичери-Шехер" - прим. автора). Было тяжело, порой даже голодали. Мама не работала, а отцу было тяжело одновременно учиться в мединституте и работать фельдшером (кстати, он в годы войны, отучившись, тоже был врачом на фронте).

Тогда же, в 1937-м, я тоже поступила в медицинский институт. И когда мы были уже на четвертом курсе, началась война...

- Как вы восприняли это известие, что оно привнесло в вашу жизнь?

- Восприняли с тревогой, но в то же время со внутренней готовностью дать отпор врагу - гитлеровскому фашизму. В Баку сразу же было введено затемнение по вечерам. Город стал как бы строже, суровее. Нефтяники на промыслах тоже стали работать гораздо больше, понимали, что от бакинской нефти очень многое зависит на фронте...

Конкретно же в моей жизни произошло вот что - нас быстро, быстро, по сокращенной программе выпустили из института. Ребятам присвоили воинские звания и назначили "заурядврачами" (был такой термин) на фронт. Девушки же некоторое время работали в бакинских госпиталях, помогали раненым.

- А когда вы, совсем еще юная девушка, попали на передовую?

- В 1943-м году. Мобилизовали и направили на Северо-Кавказский фронт, в медсанбат. "Боевое крещение" прошла у станицы Анастафьевская недалеко от Темрюка. Тогда такая бомбежка была! Наши и немецкие самолеты в небе в несколько эшелонов были, крутились, стреляли...

- Не страшно было?

- На фронт я попала 23-летней девушкой. И скажу вам - страха никакого не испытывала! Это сейчас боюсь громких гудков машин за окном, а тогда... Бомбежка, а я сплю или раненых перевязываю. В молодости, особенно, когда у человека развито чувство долга, все легче переносится.

Я, например, написала заявление с просьбой добровольно перевести меня из медсанбата, который был в нескольких километрах от линии фронта, на самую передовую - в полк. Так и всю войну прошла военврачом полкового медпункта 1277 полка 389-й Краснознаменной Бердичевской дивизии 1-го Украинского фронта - от Кубани через Украину, Румынию, Венгрию к Берлину, а потом еще и в Чехословакию завернули.

- Не тяжело было с ранеными?

- А вы не смотрите, что я такая маленькая и худенькая! Я и в те годы, будучи лейтенантом, 53 килограмма весила - и ничего, тащила раненых солдат. Работала хорошо - два раза про меня в армейской газете написали, дали солдатскую медаль "За отвагу" (очень ценимую на фронте), потом орден Красной Звезды, орден Отечественной войны, медали "За оборону Кавказа", "За взятие Будапешта", "За взятие Берлина"... Всего у меня два ордена и 14 медалей.

- Из чего состояли фронтовые будни военврача на передовой?

- Из поиска, транспортировки и приема раненых, первой медицинской помощи, внутривенных вливаний, перевязок, фиксаций переломов шинами, остановки кровотечений, борьбы с травматическим и посттравматическим шоком...

- Как была налажена работа полковой медицинской части?

- Своей машины, хоть "полуторки", у нас до конца войны не было. Все медоборудование на бричках везли. Лошади и брички - вот весь наш транспорт. И еще ноги. Шли в основном по ночам, чтоб не бомбили. Порой за ночь до 40 километров проходили.

Тяжело было, некоторые девушки плакали. Особенно зимой тяжело - костры разводить нельзя, ночной бомбардировщик заметит и забросает бомбами. Крепились... А если деревня попадалась - заваливались в первую попавшуюся избу и спали вповалку.

- Вши были - этот бич войны?

- Мы, медики, с ними боролись. Хотя один раз, в Западной Украине, заночевали в деревенской избе, ночью просыпаюсь от того, что по мне что-то ползает! И у всех девчонок так - грязная изба попалась.

Ну что делать - принесли железную бочку, поставили ее перед крыльцом, наполнили водой, разожгли огонь - и все свое белье, вплоть до исподнего, в этой бочке сварили! Ну и вшей, естественно, тоже. В целом же старались при любой возможности купаться, ну, и на всякий случай, прививки от сыпного тифа делали.

- Давно хотел спросить - во многих воспоминаниях ветеранов говорится, что на фронте люди практически не болели...

- Абсолютно верно. Мы еще на фронте это замечали. Я, как медик, думаю, что это от сильнейшего нервного напряжения, которое было каждый день. Организм, все его защитные силы, мобилизовывались, иммунитет был высоким. Но после войны, конечно, многим это постоянное перенапряжение аукнулось, хотя и не сильно - радость, положительные эмоции от Победы были так сильны, что затмили негатив.

- Неужели абсолютно затмили?

- Ну не весь, конечно. Забыть, как одну нашу девушку бомбой убило, как хоронили мы ее, как раненых спасали - это нельзя забыть. Но тогда хотелось верить, что все самое страшное уже позади.

- Не было страха, что до Победы не доживете?

- Мы и не думали об этом. Все время верили в Победу и гнали немцев. Каждый день старались для фронта, и все знали, что "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!".

- Как питались на фронте? Как отдыхали, одевались?

- Если кухня не отставала, питались нормально - и наши продукты, и американская тушенка, масло, рыба в консервах. Если наступали, то бывало, по три-четыре дня на одном пшенном концентрате жили...

Отдых... Какой отдых - музыканты приезжали, танцы были... С одеждой проблем не было - все новое, теплое. Старшина давал.

- Вы сражались с немцами - было ли чувство ненависти к ним?

- Нет. Это несчастный народ, которому голову Гитлер запудрил. Я после войны служила некоторое время в Брянске, там был лагерь для военнопленных. Насмотрелась на них... Оборванные, грязные... Что-то строили.

Был один Ганс, помогал мне с перевязкой - ему 14 лет было! Из "гитлерюгенда" прямо в фольксштурм, дали фаустпатрон и послали на танки, а он его еле держал, даже выстрелить не смог - его в плен взяли. Он мне со слезами говорил - "Камрад Антонина, я ведь даже не стрелял!". Священник один был в плену, с больным сердцем - его тоже в фольскштурм...

- И раненых немцев, стало быть, перевязывали?

- Да, первую медпомощь мы им всегда оказывали. Один раз, в апреле 1945, уже под Берлином, мы остановились в немецкой деревне на постой - а тут окруженные немцы прорвались и смотрим, через деревню идут их танки, пехота идет с этими фаустпатронами...

Наш военврач собрал всех девчонок в одном доме, раздал каждому по пистолету "ТТ" и говорит - "ну, если что, отстреливайтесь до последнего патрона!". И тут немцы заходят в дом, 8 солдат - с автоматами, рослые.

Мы думали, сейчас стрелять в нас будут, сами пистолеты за спиной держим, а они говорят "Плен, плен хорошо!". В плен попросились. Ну мы им говорим - "сдайте оружие и идите в сарай, там сидите. Военная часть подойдет, вас подберет". Не охраняли их, ничего, только дверь сарая колышком подперли.. У нас в медчасти только старики-ездовые были и девушки - как их охранять? Но немцы не убежали - устали они от войны. Уже Берлин виден был горящий - какая война?

Эта война всем дорого досталась. Мы после боев едем, видим, вдоль дороги поля, а на них немцы лежат мертвые, наши... Танки горелые, закопченные. Вот эсэсовцы - вот это были отъявленные негодяи. Даже в конце войны, когда немецкие города брали, прятались в катакомбах или подвалах домов и стреляли, а им на парашютах еду сбрасывали. Ну да с ними не церемонились - ставили пушки на улицу перед домом и прямой наводкой!

- Войну вы закончили в Берлине?

- Нет. Нас из Берлина в начале мая перебросили в Прагу - там бои шли, немцы хотели прорваться. Остановили их и встретили там День Победы. Жили в Праге 1,5 месяца! Какой красивый, чистый город! Чехи нас на руках носили - у всех в руках русско-чехословацкий словарь, увидят кого в советской форме, тут же остановят, угостят, бесплатно товар отдадут, побеседуют...

Наш военврач Мамедов так подшутил надо мной - чехи увидели у меня медаль "За оборону Кавказа", а на ней танк. И спрашивают - "За что медаль?". А он говорит - "Она танк подбила!". Все так на меня посмотрели - "О, пани герой!"...

- Потом там остались?

- Нет, нас перебросили в Австрию, в город Грац. Там все дешево было - австрийцы голодали. За хлеб могли и костюм сшить, и сфотографировать в ателье. И там, и в Германии все чистенько, деревни ухоженные, скотина чистая. Хозяйственные люди.

- Антонина Ивановна, хочу спросить у вас, ибо сейчас вокруг этого вопроса много спекулятивного вранья, а вы непосредственный участник войны - как принимали советских солдат в Венгрии, Польше, Чехословакии и других странах, на которых вы прошли на пути к Берлину?

- Наиболее хорошо относились чехи. Я и после войны там была - они нас уважали и любили, как минимум, до 1968-года точно. Австрийцы тоже. Немцы во время войны нас боялись, думали, мы им за все зверства фашистских солдат мстить будем. А потом, после войны, когда я в ГДР была, то видела, что немцы сами по себе высокомерные, всех - и азербайджанцев, и русских, все СССР - считают отсталыми, дикими, чуть ли не туземцами.

Поляки, латвийцы, эстонцы очень плохие - в лицо улыбались, а в спины солдатам стреляли. Поляки пленных немцев расстреливали - они поэтому старались к советским войскам в плен попасть, а не к полякам. Венгры - очень воинственные, до конца дрались вместе с немцами. Но простой народ с нами не враждовал, и мы их не обижали. Ну так и мы туда не по своему желанию пришли!

Я жила в Баку, была врачом и думать не думала, что в Берлине буду. Это сами немцы, венгры, итальянцы, финны, словаки на нас напали! И мы победили их, сломали хребет фашизму, чтоб не зарывался. Сами начали - и получили!

- Вы, когда туристкой были в ГДР, рассказывали им про Азербайджан?

- Да, всегда говорила. Когда они начинали про свою культуру говорить, что она самая лучшая, я говорила, что у нас в Азербайджане не хуже. Больше всего ненавижу как раз раболепство, угодничество перед иностранцами. Наши туристы порой приезжали, что-то им продавали - вино, вещи, спекулировали, унижались... Мне это было непонятно - я всегда и везде гордилась Азербайджаном.

- Как сложилась ваша судьба после войны?

- После Чехословакии и Брянского лагеря направили меня в Ригу - тогда в Латвии врачи нужны были. Приезжаю - а там такой народ, что не приведи Господь! В советских солдат из окон стреляли! Развернулась, купила билеты в Баку - и на Родину!

- Как вас принял Азербайджан после долгой разлуки?

- Сперва работы не было. Я написала письмо Мирджафару Багирову, так, мол и так, фронтовик, военврач, а работы нет. Он прислал ответное письмо, дал работу в Сумгайыте - тогда его начинали строить. Я была первым педиатром Сумгайыта, работала в поликлинике, детском саде, школе, детском доме и плюс в поселке Насосный.

Года два тому назад писали книгу про Сумгайыт - там и про меня как про первого педиатра написано...

Но добирались мы туда с мучениями. Автобусов почти не было, разве что попутка. Короче, ехала зимой на "Виллисе" открытом и получила плеврит. После этого меня перевели в Сураханы - инспектором райздравотдела. Тут полегче было - электрички хорошо работали. 4 года была в Сураханах, после чего меня повысили - перевели в Бакздравотдел, где я 10 лет проработала. Весь Баку изъездила, все ясли, детские сады, школы, санатории, летние лагеря, детские дома...

А потом, когда открылась больница имени Абульфаза Караева (это известный врач, кстати, брат композитора), перешла туда и 30 лет была педиатром-инфекционистом, потом педиатром-диетологом, получила по аттестации высшую, 1-ю категорию, была главным диетологом Баку, секретарем парторганизации...

Несколько раз была в Москве на курсах усовершенствования, получила звание "Отличник здравоохранения Азербайджанской СССР".

- А личная жизнь...?

- Мой муж, Николай Яковлевич Друбажев, погиб на фронте в 1945 году. Он был прекрасный военврач, с 22 июня 1941 года воевал, мы познакомились в 1944, полюбили друг друга... Тогда на фронте ЗАГСов не было - пошли к командиру полка, тот нас направил к командиру дивизии - он нас расписал. Жили хорошо. Убили его немцы 29 апреля 1945 года. Всего 10 дней до Победы не дожил... Всю войну прошел, а тут... Он пермяк был.

После войны я поехала к его матери, она жила на берегу Камы. Отдала ей орден Отечественной войны, все документы, помогла оформить пенсию. Переписывались мы с ней - она сама женщина малограмотная была, письма мои ей читала соседка, она же и ответы писала... После замуж я не выходила.

- Сейчас вас Минздрав вспоминает?

- Нет, что вы, не вспоминает! Я хожу в Еврейский "Хэсед", в Дневной центр. Там обо мне помнят и любят, всегда к 9 Мая поздравляют.

- Вы видели войну - скажите, нужны там женщины?

- Нужны! У нас врачи, медсестры, санитарки - все женщины были. Помогали мужчинам. Мы все верили, что победим, вернемся в Азербайджан, и жизнь будет лучше, плохое останется позади. Ради этой веры и сражались.

Тамилла Сенджаплы
Day.Az