Ядерное оружие Армении – такой же бред, как подводные лодки на Севане

Растерянность, царящая в Армении после масштабного поражения на карабахском фронте в начале апреля, заставляет власти и генералитет этой страны делать все более и более странные и несерьезные заявления. Преследуя цель воодушевить нацию, они на самом деле дают совершенно противоположный эффект, потому что делаются в условиях изменившейся расстановки сил в регионе. И если прежде разговоры о "смертельном оружии" армянской армии внушали армянам гордость, то сегодня они встречаются чаще с горькой иронией.

Поделиться своими впечатлениями от доносящихся из Еревана неуместных заявлений Day.Az попросил главного эксперта Американо-азербайджанского фонда содействия прогрессу Алексея Синицына.

- В Армении не стихает шум вокруг недавних заявлений российского вице-премьера Дмитрия Рогозина о намерении Москвы продолжить выполнять оружейные контракты с Баку. С армянской стороны звучат порой довольно радикальные требования. Надо ли, по-вашему, ожидать какой-то реакции Москвы?

- Никакой реакции не будет. Дмитрий Рогозин - человек, который оказался на своем месте. С его именем связано беспрецедентное и чрезвычайно успешное перевооружение российской армии, развитие всего российского военно-промышленного комплекса. А одним из принципов его деятельности является строгое выполнение оружейных контрактов. Срыв хотя бы одного из них по политическим мотивам означает отказ в доверии со стороны других серьезных контрагентов, представляющих страны, которые гораздо богаче Азербайджана.

ВПК - это локомотив, призванный вывести всю российскую экономику из кризиса. Москва не будет нарушать договоренности в оборонной сфере и точно так же не будет за бесценок или бесплатно поставлять современное вооружение Еревану. Оно производится только для самих российских ВС или платежеспособных внешних игроков. Я не раз это говорил, и жизнь, как показали последние события в Карабахе, подтвердила мою правоту.

Но даже армянские политики оказались жертвами самообмана. Они искренне верили в "байку", поддерживаемую высшими эшелонами власти, о том, что армянской армии, как говорится, "за красивые глаза" поставляется совершенная военная техника и вооружение. Как, впрочем, и в то, что подразделения 102-ой российской базы будут принимать какое-то участие в боевых действиях в Карабахе.

Меня даже умилило сообщение о том, что комиссия армянских парламентариев, курирующих вопросы обороны и безопасности, цитирую: "намерена посетить 102-ю военную базу в Гюмри, чтобы выяснить, выполнила ли российская сторона обещание о доставке на нее современных видов вооружений". Так и хочется их спросить: "А какое вы, господа депутаты, имеете отношение к 102-ой базе ВС РФ?". Ее, действительно, мощный арсенал не доступен армянской армии. С таким же успехом депутаты кубинской Национальной ассамблеи народной власти могут требовать инспекции базы Гуантанамо ВМФ США, расположенной на Острове свободы. Только вот кубинцы - люди умные.     

- На днях в армянских СМИ появилось интервью генерал-лейтенанта Нората Тер-Григорянца, на полном серьезе призвавшего Ереван обзавестись ядерным оружием. Так и сказал, мол, почему бы и нет, "если кто-то предложит нам его". Так и хочется спросить: что это было? Неужели старческий маразм?

- Я знаком с этим интервью и могу сказать, что выступление Тер-Григорянца - это более чем показательный документ во всех смыслах - от военного до чисто психологического. Его интервью буквально пропитано ощущением крайней тревоги и растерянности, в которых пребывает сейчас все армянское общество, включая военно-политический истеблишмент.

Что касается ядерного оружия у Армении, то это такой же бред, как подводные лодки на Севане. Но армяне мечтают о нем и, как мы уже однажды с вами выяснили, грозились даже изготовить его из несуществующих отходов Мецаморской АЭС. Они что, тоже все маразматики? Да и сам Тер-Григорянц говорил нечто подобное и 10, и 15 лет тому назад. Я думаю, возраст здесь ни при чем. Это нечто национально-ментальное, что лежит за пределами темы нашей беседы.

- Вы сказали о крайней тревоге и растерянности армянского общества. В чем это выражается, если оттолкнуться от того же интервью?

- Есть в психологии такое понятие, как "когнитивный диссонанс", когда в сознании человека сталкиваются противоречивые знания, идеи, даже эмоциональные установки. Тер-Григорянц, как и все армянство, был уверен в подавляющем превосходстве армянской армии, несмотря на то, что ему, как военному человеку, надо было бы все-таки учитывать соотношение всех сил и средств противоборствующих сторон. Но, так или иначе, он всегда был убежден в "безоговорочной победе армянского оружия". И вдруг такой удар - тяжелое военное поражение в первом же более или менее масштабном боестолкновении. Этого разум престарелого генерала вынести не смог, и он наговорил много лишнего.

Конечно, он, правда, без особого энтузиазма заявил, что "армянская армия выполнила свою задачу". Но посмотрите, как он отвечает на другой вопрос: "Есть ли необходимость вывести 18-летних, а также добровольцев и расставить на передовой бойцов с особой подготовкой, которые будут также получать высокую зарплату?". Этим вопросом фактически ставится проблема перехода на профессиональную армию, то есть проведения колоссальной военной реформы. И Тер-Григорянц неожиданно отвечает: "Думаю, что человек, который сделал подобное предложение, прав". Тем самым, он, не желая того, признает поражение армянских ВС.

Подобные реформы проводятся только тогда, когда армия демонстрирует свою недееспособность. Если нужно убирать с линии фронта всех срочников и резервистов, это значит, не смогли они оказать адекватное сопротивление противнику, не удержали боевые позиции, отступали, скажем так, в спешке и неорганизованно. Какое армянам нужно свидетельство собственного поражения, если их же генерал, кстати, выпускник Академии Генерального штаба ВС СССР, признает срочную необходимость кардинальных структурных преобразований?

Но надо разочаровать армянское общество - для проведения подобных реформ у него нет ресурсов. Ни финансовых, ни военных, ни людских. Причем, последний фактор - определяющий.

- А как бы вы прокомментировали слова армянского генерала о том, что Армения может "войти в НАТО и куда-то еще"?

- Войти в "куда-то еще" - пожалуйста. В НАТО - нет. Не страна, которая мечтает стать членом Североатлантического Альянса, выбирает его, а сам Альянс выбирает себе новых членов. Рассуждения Тер-Григорянца напоминают монолог бомжа: "Сегодня побираться к церкви не пойду, двину-ка к синагоге. У евреев - Пасха".

Североатлантический Альянс не спешит принимать в свои ряды постсоветские страны. НАТО дало понять и Украине, и Грузии, что им придется довольствоваться только ролью "союзников Альянса", которым будут симпатизировать, сочувствовать, но за североатлантическими дверьми. Расширение НАТО в пределах бывших советских границ - это переход определенной "красной черты" в отношениях между Москвой и Вашингтоном, который для последнего не имеет никакого геополитического смысла.

Армяне будут сейчас шантажировать Москву тем, что они могут выйти из ОДКБ и даже расторгнуть договор о функционировании 102-ой российской военной базы. Это тоже совершенно невероятная перспектива, но даже если такие требования будут выдвинуты, то для военной составляющей ОДКБ ничего не изменится. Как в старой песне: "Отряд не заметил потери бойца". Армения представлена в Коллективных силах оперативного реагирования ОДКБ всего одним батальоном, а сами КСОР заточены на центрально-азиатский театр военных действий.

В современных условиях изгнать со своей территории российскую военную базу - это нечто из области фантастики. Она продолжит функционировать в независимости от того, будет ли в Ереване править бал карабахский клан или какие-то "национальные либералы". Благо прецедентные примеры есть. Вспомните уже упомянутую американскую военную базу Гуантанамо на Кубе.

Беседовала Лейла Таривердиева