Российский политолог: "Торговля оружием между Москвой и Баку - знак высокого политического доверия" - ИНТЕРВЬЮ
Интервью Day.Аz с директором Центра стратегической этнографии, главой комитета по межэтническому взаимодействию Общественной палаты Санкт-Петербурга, российским политологом Виталием Трофимовым-Трофимовым.


- В минувшую субботу российская "Роснефть" и азербайджанская "SOCAR" заключили соглашение об учреждении совместного предприятия для проектов по разведке и добыче нефти и газа в различных юрисдикциях. Можно ли сказать, что отношения наших стран начинают выходить на новый уровень?

- Пока говорить о новом уровне экономического сотрудничества между Россией и Азербайджаном рано, но здесь уместен сдержанный оптимизм. Растет товарооборот между нашими странами. И обе страны как добросовестные соседи заинтересованы наращивать экономическое сотрудничество и уважать взаимные экономические интересы. Присутствие России в нефтяном секторе Азербайджана - это возможность прогнозировать свое участие в большой нефтяной конкуренции. Ответной любезностью России, скорее всего, станет режим наибольшего благоприятствования для среднего и мелкого азербайджанского бизнеса на территории России.

- Накануне Россия завершила поставку Азербайджану 100 танков T-90C и готова заключить соглашение на поставку еще 100. Также известно, что в ближайшее время Россия отправит Азербайджану заказанную им очередную партию реактивных огнеметов TOS-1A. Говорит ли, по-вашему, тесное сотрудничество АР и РФ в военной и военно-промышленной сфере о некоем сближении сторон в решении общих геополитических вопросов на Южном Кавказе?

- Торговля оружием - это знак высокого политического доверия как со стороны продавца, уверенного, что его оружие не будет применено против него и его интересов, так и со стороны покупателя, который доверяет техническое обслуживание своей, по сути, национальной обороны и снабжение боеприпасами внешнему поставщику.

Если Москва и Баку договорились о поставках такого серьезного вооружения, то это как минимум означает надежду на более эффективное совместное решение геополитических задач: статус Каспия, недопущение американских войск на Южный Кавказ, борьба с радикальными течениями в исламе, защита Кавказа от деструктивных событий в случае маловероятного, но все еще возможного вторжения США в Иран и последующей гражданской войны и т.п. Но мне кажется, речь идет уже не о надежде, а о полноценном стратегическом сотрудничестве. И поставка сотни танков - это только начало нового витка российско-азербайджанского союза.

- Ходят активные разговоры о том, что в ближайшее время Россия всерьез возьмется за решение карабахского конфликта, твердо намереваясь сдвинуть его с мертвой точки. Насколько оправданны, по-вашему, подобные разговоры?

- Не уверен, что сейчас подходящее время для активного урегулирования карабахской проблемы. Во всяком случае, пока не разрешится ситуация с Украиной. Разговоры могут вестись на фоне общего опьянения от успехов внешней политикой России за последний год, и может сложиться впечатление, что проблему Карабаха можно решить быстро, достаточно правильно приложить влияние, авторитет и силу в определенном направлении, чтобы запустить этот процесс. Но это обманчивое впечатление. То, что до сих пор прогресс в этом вопросе не очевиден, говорит о том, что к разрешению конфликта нельзя подходить легкомысленно. Нагорный Карабах - старая, сложная проблема, которая требует очень деликатного подхода.

- Как можете прокомментировать 300-миллиардный контракт на поставку российского газа в Китай, который на прошлой неделе заключили Москва и Пекин? Что означает сей контракт в мировой геополитике?

- Главный смысл контракта в том, чтобы Европа поняла - диверсификация поставок газа это не угроза и не шантаж, а проект со сметой, сроками и потенциальными потребителями. И газопровод, который позволяет продавать газ в Китай в скором времени выйдет на проектную мощность после строительства третьей очереди - ВСТО-3. По мере того, как наращивается объем продаваемого в Китай газа, Европа будет вынуждена идти на политические уступки. Контракт на 300 миллиардов - крупный. До тех пор, пока Россия и Китай намерены заключать такие контракты, любые инициативы в Восточной Европе будут решаться в пользу евразийской интеграции, а не европейской.

- В воскресенье в Украине были проведены президентские выборы. Могут ли их результаты, по-вашему, считаться объективными и что ждет Украину теперь?

- Сложно прогнозировать будущее этой страны, учитывая, сколько факторов и интересов сходятся на ее территории. Из-за обилия различных интересов постоянно меняются планы и намерения как у киевских властей, так и у сторонников федерализации. Но очевидно, что путь к миру будет долгим и так или иначе может закончиться развалом страны, даже если федерализация все же произойдет. Украинское общество глубоко разделено, стороны накопили значительный багаж взаимного недоверия, а единственная сила, которая до этого объединяла страну, - олигархия. Она и раньше была не самым надежным фундаментом для украинской государственности. Не будет и в будущем.

- Можно ли утверждать, что в Украине мы по сути наблюдаем начало третьей мировой войны?

- Кризисы, подобные украинскому, возникают постоянно. Достаточно вспомнить Ирак, Афганистан, Судан, Ливию, Мали, Сирию, страны, где произошла "арабская весна". Но для войны между глобальными державами наличия такого кризиса недостаточно. Первая мировая война началась не потому, что террорист убил в Сараево австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда, а потому что державы накопили значительное количество противоречий, наиболее эффективно разрешить которые можно было путем войны. Сараевское убийство - это некий casus belli, повод начать войну. В настоящее время интеграция экономик и международное сотрудничество находятся на таком уровне, что война не выглядит ни для кого привлекательной.

К тому же необходимо уточнить, что подразумевать под Третьей мировой войной. Часто этим термином называют серии локальных конфликтов, не затрагивающих основных жизненных интересов крупных государств, хотя иногда и разрушающих до основания экономику стран африканской, арабской или латиноамериканской периферии. По-моему, здесь более уместны "вторая холодная война" или "новая большая игра". Под "третьей мировой" многие по инерции продолжают подразумевать глобальный ядерный конфликт. А такой тип войны - уже пережиток прошлого.