Франко-итальянские страсти на сцене Театра оперы и балета

Автор: Улькяр Алиева,

доктор искусствоведения, профессор АНК

"Ce que femme veut, dieu le veut" (Чего хочет женщина, того хочет Бог) утверждает французская поговорка. "И только Бог знает, чего она хочет", - добавляют мужчины-острословы. Сицилийские страсти прошлых выходных на сей раз сменила сентиментальная драма о несчастной любви двух французских влюблённых на сюжет романа аббата А.Ф.Прево "История кавалера Де Грие и Манон Леско". Опера "Манон Леско" Дж.Пуччини, несмотря на божественную красоту мелоса, довольно редкий гость даже на подмостках лучших мировых оперных сцен. Отрадно отметить, что концертное исполнение оперы, состоявшейся на бакинской сцене в 2015 году, на год опередил первую постановку на сцене Большого театра в Москве с участием А.Нетребко и Ю.Эйвазова.

Одна из причин столь нечастого сценического воплощения оперы Пуччини - это наличие пользующейся большим успехом оперы французского композитора Ж.Массне на данный сюжет и не утихающие споры меломанов вокруг двух этих опер. Для Пуччини эта опера была ещё дорога и тем, что некоторая автобиографическая параллель прослеживалась в сюжете - как и герой, он был беден и влюблён в жену весьма состоятельного человека. В опере есть страсть, романтика, ревность, месть, отчаяние и извечный выбор между деньгами и любовью. Сам Дж.Пуччини так объяснял различие двух опер: "Манон Ж.Массне - француженка, это пудра и менуэт; моя итальянка, то есть страсть и отчаяние". И на бакинской сцене разыгрались южные пылкие чувства, погружая пуччиниевских героев в гибельную пучину при сохранении барочного антуража в виде париков, камзолов и кринолинов.

От себя отметим, что опера "Манон Леско" уникальна ещё и тем, что в ней всего один женский персонаж - титульная героиня (без привычного меццо в виде подруги или соперницы, только крошечная партия безымянной певицы). Думается, сей факт не случаен. Героиня настолько непоследовательна в своих поступках, ветрена и вдобавок жадная, что никакие мудрые увещевания наперсницы или козни недоброжелательницы ей не нужны. Впрочем, а что следовало ожидать от невоспитанной и малообразованной простолюдинки, у которой из достоинств только красивая внешность и которая оказалась роковой для молодого романтически настроенного бедного дворянина де Грие. И только в финале у умирающей на руках несчастного де Грие героини наступает проблеск сознания и совести, чему служат её слова: "Вину мою поглотит время. Но любовь моя не умрёт никогда" (слабое утешение для возлюбленного, пережившего по её вине столько невзгод).

Безусловно, жаль героев, которые не успели сделать ничего существенного в жизни. И смерть главной героини лишь оттеняет их социальную и человеческую беспомощность. Так и хочется задать вопрос главным героям с точки зрения современного психоанализа: "А работать не пробовали?". Видимо, в XVIII веке работать считалось не комильфо, однако оценить труд всех исполнителей, задействованных в спектакле, бакинская публика пришла с большим удовольствием, тем более на афишах был заявлен новосибирский тенор Михаил Агафонов и отечественное сопрано Фарида Мамедова. Насколько этот дуэт смог убедительно передать франко-итальянскую любовную драму, чтобы зрители смогли посочувствовать этой далеко не идеально паре влюблённых - это предстояло узнать в минувший выходной.

А теперь поподробнее...

После вынужденного ковидного простоя отечественный Театр оперы и балета щедро одаряет бакинского зрителя своими репертуарными спектаклями с участием всех артистов оперной труппы театра и приглашённых исполнителей. Партию де Грие считается у теноров одной из самой сложной пуччиниевских партий из-за тесситурных сложностей и эмоционального накала. Даже вызывает недоумение, почему в названии композитор убрал имя де Грие, ибо практически большая нагрузка падает именно на партию главного мужского персонажа. И в этом смысле Михаил Агафонов оставил очень благоприятное впечатление - отчетливость вокальной линии, замечательная фразировка, комфортные для зрительского слуха обертоны, выразительность кантилены автоматически делали М.Агафонова не только героем спектакля, но и героем в глазах зрителей (точнее, зрительниц, учитывая не по-французски аристократично-романтичную, а мужественно-богатырскую внешность российского тенора). 

Нельзя сказать, что у М.Агафонова пуччиниевский голос (всё же в голосоведении явно ощущается русская вокальная школа), однако удивительная пластичность, гибкость, способность преодолевать регистровые пороги, умение сочетать вокальное мастерство с эмоционально окрашенным живым словом, драматической игрой убеждали. Был и замечательно исполненный первый "хит" оперы об отсутствии любви "L'amor? Questa tragedia, ovver commedia, io non conosco!" (даже удивительно, почему бакинская публика не среагировала аплодисментами, видимо, выжидала и присматривалась к незнакомому для неё исполнителю). Было и робкое смущение при знакомстве с героиней в знаменитой арии "Donna non vidi mai" (Право, она прелестна); и вспышки ревности в "Manon, mi tradisce" (Ах, Манон, в мыслях вновь мне изменяешь); и боль, отчаяние в "Come io piango ed implore" (Я плача умоляю) в кульминационном третьем акте и попытка защитить, отгородить любимую от неминуемого конца в финале. "Остеклённый" взгляд в зрительный зал (читай: в никуда) ибо де Грие - М.Агафонову некуда больше идти и некого больше любить (всё же рано закрыли занавес, нужно было чуть выдержать дабы зритель проникся скорбью, опустошённостью де Грие). Возможно, именно такого героя - открытого, бесхитростного, надёжного - смогла полюбить ветренная и кокетливая титульная героиня, видя в нём свою опору.

Всего три года с небольшим длится непростое любовное повествование Манон и для Фариды Мамедовой дебютное выступление в партии титульной героини оказалось нелёгким. Ещё два года назад Ф.Мамедова должна была выступить в партии Манон, однако пандемия внесла свои коррективы в работу театра. Возможно, этим долгожданным дебютом объясняется то, что Ф.Мамедова сумела придать своей недалёкой и эгоистичной героине сострадательность и душевные метания. У Манон-Ф.Мамедовой на месте были и голос, и страсть, и темперамент. На сцене действительно разворачивалась история страстной пуччиниевской Мамон начиная с "Vedete? Io sono fedele" (Прийти к вам я обещала), далее в знаменитой ностальгической "In quelle trine morbide" (Ах, в этом блеске роскоши), в предсмертном плаче "Sola... perduta... abbandonata" (Одинокая... потерянная... брошенная).

Однако публика ждала знаменитые волшебно-чувственные сцены-дуэты (пожалуй, уже в "Манон Леско" начинается формироваться фирменный пучиневский стиль - внимание к каждому фразеологическому обороту и его психологическая достоверность). И при исполнении любовных признаний вокалисты становились на колени, словно от избытка чувств подкашивались ноги. Первая встреча и свет выхватывает только фигуры Манон-Ф.Мамедова и де Грие-М.Агафонова, смотрящих друг на друга - словно всё вокруг испарилось и для влюблённых перестал существовать окружающий мир. Искра любви, первые робкие признания...

Да и в проявлениях своих эмоций, чувств (вернее, чувств своих героев) исполнители выражали довольно часто и весьма экспрессивно - в роскошном гимне вечной любви "Nell'occhio tuo profondo" (Я взор, наполненный лаской) из второго акта и душевном смятении во время встречи у тюремного окошка "Tu... amore?" (Ты... любимый? Опять ты меня спасаешь!). Знаменитая предсмертная сцена, которую целиком проводят только два голоса - тенор и сопрано были исполнены очень трепетно, выразительно, что публика прониклась сочувствием к этой далеко не идеальной паре героев.

Махир Таги-заде довольно убедительно создал образ циничного брата-сутенера Леско в арии "Sei splendida е lucente!" (Выглядишь прекрасно), правда, не окончательно лишённого совести, судя по тому, как он пытается помочь влюблённым, попавшим в беду. Партия Леско относительно небольшая, но отечественный баритон был весьма убедителен на сцене, сочетая хитрость и циничность своего персонажа с обаянием своего исполнения.

Весьма артистичный Акрам Поладов и на сей раз создал весьма яркий образ коварного, но весьма солидного старика-откупщика Жеронта, который собирает деньги не только для пользы королевской казны, но и своего кармана. Был и весьма примечательный разговор двух дельцов (Жеронта и брата героини) и мстительное торжество (весьма справедливое) в сцене ареста героини. Отметить и выступления Турала Агасиева в партии беспечного студента-ловеласа Эдмонта, Фахмина Ахмедлы в партии Фонарщика, Урфана Джафарова в партии Сержанта и Нину Макарову в партии Певицы, которой М.Таги-заде-Леско галантно вручил цветок после её исполнения мадригала.

По мнению автора этих строк, именно в "Манон Леско" закладываются будущие монументальные хоровые сцены из вершинного произведения композитора - оперы "Турандот". Собрать в единое целое столь разнородные по содержанию хоровые эпизоды, учитывая обновлённый состав самого хора - заслуга главного хормейстера театра Севиль Гаджиевой. И в этом смысле нельзя не отметить созданный хором театра образ праздной толпы, едко комментирующей происходящие события на сцене. Сцена отправки женщин в ссылку из третьего акта - совершеннейший шедевр, равного которому нужно хорошо поискать в мировом оперном наследии по количеству и качеству реализма и драматизма на единицу сценического времени. И сцена была исполнена хором весьма реалистично, даже с драйвом (а где ещё можно так открыто и без потерь позлословить на сцене?).

Отметим проникновенное исполнение оркестром театра под музыкальным руководством Эйюба Кулиева знаменитого интермеццо к третьему акту, раскрывающая не только рассвет по пути к Гавру, но и сомнения, боль и страдания, терзающие главных героев. И в финале дважды прозвучали такие волновые раскаты темы рока, которые, словно наглядные дюны пустыни, окончательно поглотили последние мечты влюблённых о спасении. И такими же "раскатами", правда уже аплодисментов, наградили зрители всех участников постановки на финальном поклоне, созвучное с финальными словами Манон Леско "Io t'amo tanto!" (Тебя я обожаю!). И бакинскому зрителю есть кого обожать - и великолепную, местами божественную музыку Дж.Пуччини; и всех исполнителей за интересное выступление; и театр в знак благодарности за прекрасно проведённый вечер.