"Воскресное чтиво" на Day.Az: "Почему у меня нет девушки…"

Мы призываем наших читателей продолжать посылать свои произведения на электронный адрес [email protected].

"Давным-давно, когда на свете еще не было деда моего деда, на этом месте разразилась подземная гроза. Земля тряслась, вздрагивая в рыданиях. На беду, здесь бродил пастух с шахским стадом. Под его ногами разверзлась огромная трещина, несчастные животные не удержались и попадали вниз. Погиб любимый шахский баран Балашка, чьи прекрасные глаза были мудры и полны глубоких мыслей. Погиб Красавец, откармливаемый лепестками чайных роз специально к свадьбе дочери шаха. Многие чудесные бараны погибли.

Пастуха серьезно наказали за нерасторопность, выгнали с шахской службы. Он долго места себе не находил, страдал. Его мать была ведьмой, и, не имея сил выносить мучения сына, прокляла шаха и это место"...

Далее за перо, или, скорее, за клавиатуру компьютера взялся явно наш современник.

"Со временем проклятье стало рассеиваться, однако роковая ошибка градостроителей не только не позволила ему полностью исчезнуть, но еще больше усилила его. На этом месте построили пять дорог, пересечение которых образовало геометрически практически идеальную пентаграмму. Позже была проложена шестая дорога, но ничего уже нельзя было изменить".

В конце повествования следовал совершенно парадоксальный вывод:

"Проведение операций в этой местности не рекомендуется"...

Эмин закрыл книгу, обтянутую кожей гашгалдага, почесал голову.

По идее, это место, где сейчас стоит станция метро "20 января", должно быть идеальным. Концентрация негативной энергии там велика, нашему брату - раздолье. Почему тогда не советуют туда соваться? С той же Бакинской крепостью все ясно - это... город добра, и вообще непонятно, почему там ты чувствуешь себя как чертов херувимчик. А здесь присутствует магический символ, да и легенда не убедила его в опасности этого места, скорее наоборот.

Пора было выходить. Эмина уже ждали самые узкие в городе Баку джинсы и такая же сорочка. Наивные соотечественники считали, что это - дань моде или хитрость трудолюбивых китайцев, не желающих тратить слишком много ткани на одежду. Однако дело было в другом. Этот стиль придавал силуэту определенную обтекаемость. Чем меньше поверхность соприкосновения, тем больше шанс, что пущенный противником гаргыш пролетит мимо и не заденет даже края твоей одежды. По правде говоря, от профессионала все равно не защитит, но вот в схватке с любителем даст шанс. Неудобно, да и жмет где не надо, но чего не сделаешь ради любви к искусству и безопасности.

Шапку он решил не надевать. Эти очаровательные сплюснутые сверху вязаные шапки - для слабаков. Неуверенные в своих силах обожали их, так как особое строение шапки, делавшее ее носителя похожим на новрузовского Кёсу, помогало лучше ловить чужие эмоции. Сей головной убор был чем-то вроде резонатора.

Многие думали, что обладатели шапок сами руками сплющивают верхнюю часть шапок, но в действительности шапки уже продавались такими. Поэтому натягивать ее на голову и становиться похожим на обычного человека категорически запрещалось - вся внутренняя пространственно-временная структура шапки ломалась. Сплюснутая сверху шапка аккуратно клалась на голову, и вуаля - ты уже лучше чувствуешь все то омерзение, которое к тебе испытывает очередная мася на Торговой.

Эмин терпеть не мог тех, кто имитировал их форму одежды, а особенно - шапок. Эти люди совершенно не понимали истинного предназначения подобной одежды. Один взгляд Эмина - и простоватый "реальный пацанчик" в узких джинсиках и красных мокасинах испытывал жуткое желание забиться в угол и слушать мейхану о неразделенной любви. И, конечно же, натянуть эту самую шапочку буквально до пят.

Утро выдалось теплым, прохожие в зимней одежде страдали от жары. Эмин отправился в метро, напевая встречным девушкам пошлости.

Они думают - какой идиот будет так знакомиться? Неужели кому-то это нравится? Глупые, сейчас я не настроен на знакомства, мне надо лишь подпитаться их утренним жарким раздражением. Приятно, когда эти маси опаздывают, и тут я со своими комплиментами - прямо деликатес получается.

Эмин спустился в метро. В лицо пахнуло сыростью, бетонной пылью и потом, на станции шел ремонт.

"Иногда я жалею, что моя природа не позволяет жить иначе. Они считают меня чурбаном, но ведь это совсем не так! Они не знают, что люблю книги, хорошую музыку, со мной есть, о чем поговорить. Но голод, вечный голод - и ты уже таскаешься по городу, как худший представитель рода человеческого, лишь бы откачать их негативные эмоции и заткнуть дыру внутри"...

Вскоре подошел поезд. Размахивая руками и ногами, Эмин впихнул себя в вагон. Повис на поручне и огляделся.

Так, эта слишком уверенная в себе. У такой, наверное, толпа родственников, всех на уши поставят. Не то, чтобы я с ней не справился, но... Лучше не светиться, от своих же потом попадет.

Эта - ходячая истерика, ее волшебные реакции даже я не смогу переварить. Возможно - будущая ведьма, от таких лучше держаться подальше. Даже если она не станет ведьмой, какие-то способности у нее будут.

А вот эта - ничего, дерганая, нервная. Идеальная жертва. Да и фасад приятный. Потом добрые люди будут говорить - наверное, ходила в мини среди ночи, и вот результат. Даже не подумают, что все случилось в 2 часа дня в оживленном районе, а вместо мини у нее были штаны и эти их любимые сапоги. Так приятно, когда люди не умеют читать и вникать в прочитанное, зато умеют фантазировать.

Эмин провел ладонью по руке девушки, делая вид, что это произошло случайно. Девушка дернулась. Навис над ней. У нее на шее пульсировала жилка, Эмин почувствовал приятный запах крови, наполненной гормонами стресса. Девушка как-то растерянно посмотрела на него и выставила локоть.

Ты милая, и твой локоть напугал меня до колик в животе.

Эмин еще раз провел рукой по ее руке, специально громко дыша ей в ухо.

"Ты - ничего. Ты даже могла бы стать моей девушкой, я бы отвел тебя на какой-нибудь "Интерстеллар", рассказал бы о звездах и черных дырах, и ты бы удивлялась тому, какой я умный. Мы бы пошли в какой-нибудь хороший ресторан, а потом ко мне домой. Но этому не бывать. Извини, ничего личного"...

Эмин заметил Сархана, довольно развалившегося на сиденье в другом конце вагона. Тот тоже увидел его и оскалился, выставив большой палец вверх. Странный этот Сархан - у него столько денег, что он может покупать себе новые мокасины каждый день, но при этом предпочитает ездить в метро. Обувь, конечно, не простая, стоит только махнуть правой ногой, освободившись от тапка, как он прямо в полете начнет превращаться в потрепанную "семерку". Левый таким же образом превращается в убойную стереосистему, делающую из любой мелодии однообразный низкий "бум-бум". Конечно, в метро такое делать не рекомендуется, но вот в каком-нибудь тихом переулке - запросто.

Купить эту чудесную обувь можно только на толкучке у Тохтамыш даи (его отец, видимо, питал страсть ко всему монгольскому). Остальное - китайская подделка, которая, конечно, ни во что не превращается. Правда, у волшебных мокасин был существенный минус - машины получались одноразовыми. Ты ездишь на ней сутки, как только время истекает, она превращается... Нет, не в тыкву, вновь становится обувью, теперь уже навсегда.

Эмин слишком погрузился в размышления о роли красных мокасин в жизни настоящего гагаша, и чуть было не упустил свою жертву. Девушка попыталась незаметно выскользнуть из вагона и исчезнуть, но не тут-то было.

Эмин старался не потерять девушку в лабиринте переходов станции "20 января". Судьба занесла его именно сюда, но делать было нечего. В какой-то момент бесчисленные ларьки, наконец, закончились, и они вышли на улицу. Парень напевал песенку и ни на шаг не отставал от девушки. Краем глаза он заметил таксиста-доброхота, рассказывавшего прохожему, что не стоит переходить улицу в неположенном месте, так как через дорогу его с радостью встретят и оштрафуют полицейские. К счастью, воин света был слишком занят разговором и не заметил Эмина.

На душе, если она у него и имелась, все равно было неспокойно. Обычно в неприятных местах Эмин чувствовал себя как рыба в воде. А тут - автобусы носятся, как угорелые, автомобилисты все время пытаются задавить пешеходов, которые и сами отважно бросаются под колеса.

Тут были и темные таксисты. Многие из тех, кто впервые приезжал на эту станцию, испытывали странное чувство - казалось, что таксисты, усердно бубнящие тебе в ухо "Говсаны! Говсаны!", только и ждут, чтобы схватить тебя и увезти в неизвестном направлении. Конечно, у большинства из них и мыслей таких не возникало, но именно так действовали слившиеся с остальной массой извозчиков темные таксисты. Так что чувства не обманывали людей.

В общем, обстановка была что надо, но внутри все равно сидела заноза.

Девушка торопилась, но и Эмин не зевал. Он чувствовал легкий приятный запах девичьего пота, густо пропитанного страхом, молодой и еще не испорченной болезнями крови, слез, которые она с трудом сдерживала. Возможно, она понимала, чем все это закончится?

Все эти духи и прочая ерунда, которую они предпочитали, были на его вкус как химическая атака. Что может пахнуть лучше, чем девичье тело?!

Девушка нырнула во двор. Эмин ускорился, металлический запах крови туманил разум. Он уже почти любил эту девушку, жаль, что придется ее убить. Внезапно он натолкнулся на какое-то препятствие. Как будто кто-то ударил его обухом по голове, перед глазами запрыгали звездочки. Девушка куда-то испарилась, зато у одного из подъездов стояла полная женщина в шапочке с блестками, куртке, накинутой поверх бирюзового халата и тапочках.

Соседи уже давно забыли ее имя и называли Ифрита хала. Спорить с ней было бесполезно, надо или не связываться, или сделать так, как она считает нужным. Ифрита хала уперла руки в бока и крикнула:

- Чего ты хочешь от моей дочери?

Не самый приятный поворот, но Эмин старался держать себя в руках и лишь нагло улыбнулся. Открылось одно из окон дома, Ифрита хала что-то гаркнула, окно мгновенно захлопнулось. Эмин почувствовал, как по двору пронеслось холодное дуновение гаргыша. Назревала битва, и парень решил нанести первый удар. Он сладко запел:

- Ай сяни довшан йесин... ["Пусть тебя съест зайчик". Вызов анималистической сущности]

В окнах задрожали стекла. Из-под земли поднимался гигантский кролик с нехарактерными для этого вида клыками. Со стороны это даже могло казаться забавным. Ифрита хала крикнула:

- Кепей оглы! ["Песий сын!" Вызов анималистической сущности]

Появилась странная трехногая дворняга, которая, тем не менее, с легкостью разорвала зайца. Затем она помчалась в сторону Эмина.

- Готур! ["Зуд". Нейтрализация противника или сущности]

Полетели клочья шерсти и кожи, скоро от собаки ничего не осталось.

- Дилин гурусун! ["Да отсохнет твой язык". Не позволяет сопернику делать гаргыши какое-то время]

Возникло неприятно ощущение, как будто что-то застряло в горле. Другой бы растерялся, но по счастливой случайности, пока тетка размышляла, что с ним делать дальше, Эмин нащупал зажигалку в кармане, щелкнул ею и вызвал сущность под названием чепчу. К нему подскочила невесть откуда взявшаяся сухонькая старушка и выдула через нос все, что забивало глотку. К этому Ифрита хала была не готова.

- Гет оппан! ["Иди прыгай". Противник может разбиться о землю при приземлении]

- Ешшей баласы! ["Сын осла!". Вызов маленького боевого ослика]

- Джиерин йонсын! ["Да сгорит твоя печень!" Болевой гаргыш]

- Лещиви сярярям! ["От тебя останется труп!" По иронии, вместо буквального перевода этот гаргыш вызывал боевого леща. Не самая эффективная, довольно кратковременная, но вместе с тем, неприятная атака]

Дело однозначно пахло керосином. Ифрита хала не унималась:

- Джехеннем...

Эмин понял, что добрая тетушка решила отправить его прямиком в Ад. Он не помнил, как выскочил из дворика, как превратил свой туфель в старую машину без дверей (обувь серьезно пострадала в битве). Успокоился он только около "Чираг плазы", хотя ему все еще казалось, что вслед несутся гаргыши этой женщины. Зря, ох зря он попер на дочь ведьмы. Возможно, эта девчонка и сама была ведьмой, просто пока ее способности не проявились...

Ифрита хала отправилась домой. Она все время откладывала этот разговор с дочкой, но, видимо, время пришло. Надо будет успокоить ее, сказать, что если что, Ифрита хала будет рядом, ведь материнское проклятье и материнская защита - величайшая сила, которая вообще есть на земле. Женщина не хотела, чтобы дочь пошла по ее стопам слишком рано. Но, видимо, иначе теперь просто не выжить...