Дракон против Медведя: Новая «большая игра» XXI века?

На сайте Baku Network опубликована статья о скрытом, но нарастающем геополитическом противостоянии России и Китая за влияние в Центральной Азии/

Day.Az представляет полный текст статьи:

Пока геополитические часы мира сосредоточены в Украине, где война постепенно переходит в фазу "вялотекущего конфликта", на другом участке евразийской карты назревает бесшумная, но не менее острая схватка. Центральная Азия - древний перекресток империй и коридор стратегических маршрутов - вновь становится ареной борьбы за влияние. На этот раз в главных ролях - два давних "партнёра без альянса": Россия и Китай.

Их риторика исполнена взаимных комплиментов, но действия выдают нарастающее соперничество, в первую очередь за контроль над тем, что сегодня стало главной валютой региона - безопасностью.

Кто станет главным гарантом стабильности в регионе после ухода Запада? Кто будет диктовать правила новой архитектуры безопасности? И, наконец, как долго союз Москвы и Пекина выдержит давление реальности, прежде чем треснет под тяжестью интересов?

От караула до "цифрового сторожа"

С распадом СССР Россия сделала ставку на свою традиционную роль "охранника" Центральной Азии. Военные базы, участие в ОДКБ, поставки оружия и офицерские училища - всё это служило инструментарием "мягкой силы" Москвы. Долгое время именно Россия олицетворяла безопасность для постсоветских республик.

Но теперь на горизонте - новый игрок, не столь сентиментальный, но куда более технологичный и ресурсный: Китай. Вместо грубой силы - "умные города", кибербезопасность, инфраструктурные кредиты, охранные компании с коммерческой регистрацией и политической лояльностью. Пекин не просто предлагает безопасность - он её конструирует, встраивая в неё коммерческий и идеологический код. Huawei и Hikvision становятся новыми военными атташе, только в цифровом исполнении.

Риторический вопрос: как долго элиты в Центральной Азии будут готовы полагаться на устаревшие танки и ржавеющее влияние России, если Китай предлагает камеры, спутники и кредиты с низким процентом?

Афганистан: лакмусовая бумажка конкуренции

Огромное значение приобрёл Афганистан - не как отдельное государство, а как тест-площадка для проверки стратегий двух держав. Россия, уставшая от украинской мясорубки, вновь смотрит на юг, надеясь реанимировать свою роль гаранта безопасности. В игру запускаются старые инструменты - ОДКБ, СНГ, а также инициатива по интеграции Афганистана в региональные блоки.

Но Пекин играет иначе. Несмотря на формальное непризнание "Талибана", Китай уже де-факто выстраивает прагматичную сеть контактов. Дипломатические турне, встречи с афганскими силовиками, обещания инвестиций - всё это превращает Пекин в нового посредника, особенно в глазах центральноазиатских государств, напуганных экспортом джихадизма через границу.

Соревнование двух держав за влияние в нестабильном буферном регионе напоминает соперничество Британской и Российской империй в XIX веке - ту самую "Большую игру". Только теперь вместо колониальных губернаторов - топ-менеджеры, а вместо пушек - контракты и антивирусные решения.

Институциональные рамки - поле вежливого противостояния

ШОС, ОДКБ, СНГ - казалось бы, платформы консенсуса, но в действительности они становятся аренами "институциональной конкуренции". Внутри этих форматов обе державы стремятся продвигать собственные модели безопасности.

Показательный пример - встреча в Чэнду в декабре 2024 года, где Китай, под вывеской борьбы с "тройным злом", по сути, продвигал параллельную систему коллективной безопасности. Москва это чувствует. Но пока не может (или не хочет) открыто спорить, продолжая цепляться за символическое лидерство.

Метафора: если раньше Россия была дирижёром регионального оркестра, то теперь Китай не меняет нот - он приносит собственный инструмент и начинает играть другую мелодию. Тот, кто дольше удержит внимание аудитории (элит и обществ Центральной Азии), тот и определит ритм будущего.

Последствия для региона: ставки выше, чем кажется

Центральная Азия сегодня балансирует над бездной - не потому, что угрозы слишком велики, а потому что выбор слишком сложен.

С одной стороны - Россия, с её институтами, военными кадрами и привычной риторикой. С другой - Китай, который предлагает не просто защиту, а участие в глобальной логистике, "Один пояс - один путь" и экономические бенефиты. Между ними - страны, которые всё чаще вынуждены выбирать: не "с кем быть", а "с кем не поссориться".

Политическое последствие очевидно: дальнейшая институционализация китайской безопасности может означать отрыв Центральной Азии от постсоветского пространства. И никакие упоминания о "евразийском братстве" не спасут Москву, если ей не удастся предложить конкурентную стратегию.

Краткая передышка перед бурей

Центральная Азия - это не просто "внутренний двор" России и не "экспортный коридор" Китая. Это поле новой Большой Игры, где ставка - будущее самой Евразии.

По мере того, как пушки на востоке Украины затихают, над южными рубежами России сгущаются иные тучи. Москва, уставшая и истощённая, вынуждена вновь отстаивать влияние там, где его давно принимает за должное. Китай же не предлагает дружбы - он предлагает альтернативу.

Парадоксально, но именно "замораживание" украинского конфликта может привести к "размораживанию" нового геополитического противостояния - теперь уже не в Харькове или Донецке, а в Душанбе, Ташкенте, Бишкеке.

Вопрос в том, чьё присутствие будут считать залогом стабильности: российского солдата или китайской камеры?

Ответ на этот вопрос определит судьбу всего евразийского континента.

Иллюзия партнёрства - анатомия политической лжи

Россия и Китай продолжают говорить о "высоком уровне стратегического взаимодействия", "всестороннем партнёрстве" и "совместном противостоянии гегемонии Запада". Но если снять шелест дипломатических фантиков, мы увидим: их партнёрство - это скорее пакт о ненападении между потенциальными соперниками, временное совпадение интересов, а не прочный союз.

Москва стремится сохранить контроль над "своими" постсоветскими территориями, в том числе Центральной Азией, потому что в них заключён остаточный капитал её сверхдержавности. А Пекин рассматривает регион как стартовую площадку для проекции нового типа силы - не колониальной и не милитаристской, а "сетевой" и "нормативной".

Китай действует как архитектор будущего мира. Россия - как реставратор прошлого. И именно в этом ключевом различии и зреет конфликт, который невозможно замаскировать совместными учениями или заявлениями о "дружбе, проверенной временем".

Что дальше? Геополитические сценарии

Сценарий 1: Взвешенное равновесие. Центральноазиатские республики продолжат лавировать между Пекином и Москвой, извлекая выгоды из обоих лагерей, не вступая в открытые альянсы. Подобная модель уже реализуется - особенно в Узбекистане и Казахстане. Она возможна до тех пор, пока Россия и Китай не начнут переходить к жёсткой конфронтации.

Сценарий 2: Мягкий дрейф в сторону Китая. С усилением экономической зависимости и внедрением цифровой инфраструктуры Пекина в жизнь региона, страны Центральной Азии могут постепенно начать отдавать приоритет "безопасности по-китайски", даже не оформляя это политически. Это самый реалистичный сценарий ближайших лет. Вопрос - как Москва на это отреагирует?

Сценарий 3: Жёсткое геополитическое перетягивание каната. Если Москва почувствует, что теряет регион окончательно, особенно после завершения активной фазы конфликта в Украине, она может пойти на резкие шаги - от усиления военного давления через ОДКБ до скрытого стимулирования внутриполитических кризисов. Такой сценарий крайне дестабилизирующий, но его нельзя исключать. Особенно если американцы - вернувшиеся с Трампом - вновь начнут играть в регионе.

Центральная Азия как зеркало будущего Евразии

Центральная Азия - это не просто буфер. Это лаборатория, в которой проходит испытание новая модель мироустройства. Если Китай сможет заменить Россию в вопросах безопасности, это будет означать окончательный сдвиг центра евразийской тяжести.

Центральная Азия - это лакмус, по которому мир узнает, способна ли Россия ещё быть центром притяжения, или она окончательно превращается в пригород китайского будущего.

Сегодняшнее "партнёрство" Москвы и Пекина напоминает брак по расчёту. Но мы знаем, как часто такие браки заканчиваются разводом.

Вопрос не в том, "если". Вопрос - когда, при каких обстоятельствах и на чьей территории он начнётся.

И Центральная Азия, где каждая дорога ведёт к выбору, может первой оказаться на передовой этого грядущего геополитического развода.

И тогда, возможно, снова вспомнят слова Макиавелли:
"Лучше быть любимым или быть страшным? И если нельзя быть и тем, и другим - лучше быть страшным".

Скоро узнаем, кто из двух империй выберет страх - а кто останется с иллюзией любви.