Политический кризис и региональный провал Армении

В последние дни много говорится о подходящем к своей фатальной кульминации политическом и экономическом кризисе в Армении. Между тем, кризис соответствующим образом отражается и на позициях Еревана на международной арене, которые иначе как тупиковыми не назовешь.

Армянские эксперты, разумеется, ничего хорошего (для Армении) не ждут от предстоящего 8 августа в Баку саммита президентов Азербайджана, России и Ирана, на котором ожидается обсуждение широкого комплекса интересующих стороны вопросов, включая создание транспортного коридора Север-Юг. А на следующий день, 9 августа, в Санкт-Петербурге запланировано проведение переговоров между лидерами России и Турции Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом, которые обещают окончательно перечеркнуть армянские надежды на крушение добрососедского сотрудничества между Москвой и Анкарой, казавшееся столь реальным после злополучной истории со сбитым бомбардировщиком Су-24.

Армянские СМИ сетуют на то, что региональные вопросы, судя по всему, уже и не обсуждаются с официальным Ереваном, причем последний даже не пытается высказать свое мнение относительно происходящих вокруг него, но без армянского участия, интеграционных процессов. Действительно, о каких внешнеполитических высотах могут позволить себе "высказывать мнение" в армянском "царстве" кризиса и безысходности? Разве что о недавней поездке в Иран министра энергетики Армении, в ходе которой достигнута договоренность о пилотной перекачке иранского газа через Армению в Грузию? Но эта договоренность пока что чересчур виртуальна, чтобы всерьез обсуждать ее реальные очертания. Ведь даже армянские эксперты ломают себе головы над вопросами о том, на каких условиях Ереван будет осуществлять транзит иранского газа и как на это посмотрит Россия, владеющая энергетическим и транспортным рынками Армении?

Вообще, сотрудничество с Тегераном остается единственной площадкой, на которой Ереван все еще пытается выставлять себя этаким самостоятельным игроком, да к тому же что-то из себя представляющим с точки зрения своего экономического потенциала. Но потуги саргсяновского правительства в этой сфере настолько малоубедительны и даже смешны, что никто, кроме самих армян, их серьезно не воспринимает.

После отмены антииранских санкций Армения, хоть и безосновательно, но все же рассчитывала на то, что Тегеран выберет именно ее в качестве транзитного коридора между Европой и Азией. И тогда, наивно полагали в Ереване, свершится вывод Армении из изоляции, в которую эта страна загнала себя в результате осуществленной ею оккупации территорий Азербайджана. Дело дошло до того, что отдельные "хайские" умы даже стали называть стратегическим союзником Армении Иран, а не Россию, которая традиционно выполняет "миссию гаранта армянской безопасности". Однако время показало, что ни нынешний союзник в лице России, ни потенциальный, коим чисто гипотетически мог бы стать Иран, не заинтересованы иметь с Арменией никаких серьезных дел. Ереван, в частности, не учел своих жалких возможностей, как финансовых, так и технических, которые изначально не давали ему никаких оснований строить масштабные транзитные планы. Достигнутые же за последнее время исторические азербайджано-иранские соглашения, охватывающие самые разные сферы двустороннего сотрудничества, а также подготовка к предстоящему в Баку трехстороннему азербайджано-российско-иранскому саммиту доказывают, что Тегеран после освобождения от санкционных пут заинтересован расширить сотрудничество именно с Азербайджаном как крупнейшим государством и экономикой на Южном Кавказе.

Азербайджано-иранское партнерство, в рамках которого будут соединены железнодорожные сети обеих стран, а также строительство железнодорожного моста Астара (Азербайджан) - Астара (Иран) приблизило к реализации проект Север-Юг, который свяжет транспортные потенциалы России, Азербайджана и Ирана и позволит наладить товарооборот между Северной Европой и Юго-Восточной Азией. Таким образом, речь идет о ключевой транзитной роли Азербайджана в транспортно-коммуникационном соединении Запада и Востока, что соответствует и планам становления нового Шелкового пути.

Что же касается России, то она уже давно держит под контролем всю армянскую экономику, а потому априори не рассматривает Ереван в качестве полноценного партнера. В контексте последних геополитических событий на Южном Кавказе, включая активизацию карабахского урегулирования после бесславных для армянских оккупантов апрельских боестолкновений, Москва однозначно дает понять, что Армения ее интересует только как военный плацдарм, направленный на сохранение российского влияния в регионе, и не более. Другое дело - перспектива широкого сотрудничества с Азербайджаном как лидером Южного Кавказа, Ираном, а также Турцией, стратегическое партнерство с которой, похоже, вновь вернулось в повестку российской политики.

Все это удручает никчемное армянское недогосударство, которое, как подтверждает ход последних событий в охваченном столкновениями Ереване, верно движется к своему окончательному краху. Чего уж тут ожидать от армянского дипломатического ведомства, которое местная общественность обвиняет в бездействии и невменяемости. Ведь в условиях, когда Армения, выражаясь словами политолога Игоря Мурадяна, "не рассматривается как суверенное государство", ее дипломатам просто нечего делать.

Все региональные пути-выходы для Армении закрыты, кроме одного. Того самого пути в никуда, по которому она предпочла идти с момента, когда развернула вероломную, несправедливую войну против Азербайджана.

Натиг