Правда об армянизации народного творчества Азербайджана

Напомним, что в предыдущий раз мы публиковали главу под названием "..., Присвоил", в которой на общем фоне армянских интеллектуальных краж рассказывалось об армянских откровениях и свидетельствах". А сегодня предлагаем познакомиться с главой "..., Присвоил", где повествуется о присвоении азербайджанских баятылар".

Мы продолжаем изложение материала "Пришел, увидел,...присвоил" в части "...присвоил". В этом параграфе считали целесообразным остановиться на фактах широкого использования и "арменизации" наших баятылар. Выбор именно этого жанра из богатого фольклорного наследия нашего народа неслучаен: эти неповторимые выражения традиционной азербайджанской культуры синтезируют поэтику и музыку. Именно поэтому о баятылар, лаконично свидетельствующих о нашей ментальности и нравственности, поэтичности и музыкальности, которые преисполнены глубокого философского смысла, можно совершенно определенно сказать, что этот уникальный фольклорный жанр принадлежит исключительно нам.

Сказанное нашло подтверждение даже в выпущенном еще в 1959 году "Энциклопедическом музыкальном словаре", где разъясняется, что "баяты - жанр азербайджанской народной песни", и, несмотря на подчеркнутую его широту (любовные, свадебные, героические, элегические и т.д.), все они "отличаются лаконичной формой" и "состоят из 4-х семисложных стихов", из которых рифмуется 1-ый, 2-ой и 4-ый стих. Далее справедливо отмечается, что баяты "поется преимущественно в высоком регистре голоса, богата вокальными украшениями". И вот тут составители Словаря ставят неожиданный акцент: "Баяты культивируется восточными профессиональными певцами (гусанами, ашугами и др..." (курсив наш).

Выпячивание роли гусанов - так называемых армянских "ашугов", акцентирование их значимости в использовании и распространении этого уникального азербайджанского жанра в сравнении с нашими ашугами вполне объяснимо. Достаточно посмотреть на принимавших участие в составлении Словаря, где ответственным за "акцентуацию" указан М.Тертеров... Вместе с тем противоречие остается: почему же исключительно азербайджанский фольклорный жанр исполняют в первую очередь армяне? Мы уже обращались к вам: "Nil admirani" - ничему не удивляться? - армяне пытаются претендовать на наши баятылар, представляя их "арменизированные" варианты в качестве собственного творчества. Сколь бы ни были абсурдны такие потуги, тем не менее, они остаются зафиксированными в различных армянских опусах письменно. Используется правило, лаконично выраженное в латинском изречении: "Verva valant, scripta manent" или "слова улетают, написанное остается".

Вот и мы, продолжая материал об армянской традиции по присвоению азербайджанских культурных традиций, будем опираться на это же правило, используя письменные свидетельства самих же армян.

Начнем с того, что изложим свидетельство известного армянского специалиста М.Налбандяна, тщательно исследовавшего древние стихотворные формы, напевы и песни. Вот, что он пишет: (М.Налбандян, "О древних стихах и напевах", Полн. собр. соч., 1 т.) "...Однако большинство напевов нами заимствованы у тюрков (азер.). Я побывал во многих местах проживания армян. Всегда старался услышать что-нибудь чисто армянское. К сожалению, услышать такое мне не удалось до сегодняшнего дня!"

Действительно и то, что баяты как древне-азербайджанская стихотворно-музыкальная форма, оказывая огромное воздействие на армянское население, встречаются уже в ранних записях армянских средневековых источников, а впоследствии и в печатных армянских образцах. Подчеркнем, что они все на исконно азербайджанском языке и, разумеется, в армянской графике. Словом, использование армянами азербайджанских баятылар имеет древнюю историю. Влияние баятылар подтверждается и другим свидетельством, сделанным С.Паласаняном ("Армянские напевы", С.Петербург, 1868, на арм.). "Мотивы наших напевов различаются... и, вообще под влиянием какого народа мы находимся, его напевы и принимаем за свои".

Это подтверждается и хранящимися в армянских архивах сотнями баятылар. В частности, в Матенадаране хранится огромное количество баятылар, причем большинство из них в оригинале на азербайджанском и в армянской графике. На протяжении нескольких веков армяне продолжают пользоваться нашими баятылар и еще в 1721г. Ельяс в изданной им книге "Напевы" собрал огромное количество баятылар на азербайджанском языке.

А вот армянское свидетельство того, почему азербайджанские баятылар так широко используются армянами именно на азербайджанском языке. Манук Абегян ("Народные песни", 1904): "У нас в распоряжении более 1700 различных вариаций баятылар. К сожалению, наш язык беден многозначными словами, крайне мало выражений, несущих один и тот же смысл и поэтому мы обращаемся к хорошо знакомому тюркча (азер.)".

Степень распространения азербайджанских баятылар была столь широка, что в Матенадаране хранятся рукописи наших баятылар, которые армяне использовали для надписей на надгробиях. Рубрика с этими рукописями, хранящимися в Матенадаране, так и называется: "Баятылар, используемые на надгробных камнях...". Вот, к примеру, азербайджанские баяты, используемые для оплакивания ушедших в мир иной:

Ашыг харалар гезяр

Овчу дяряляр гезяр

Джан бурда, джясяд бурда

Кенул харалар гезяр.

А теперь приведем конкретные факты арменизации наших баятылар. Прежде всего, отметим, что армянские писатели широко использовали в своем творчестве азербайджанские баятылар, и, в первую очередь, классик Х.Абовян. Вот, что он писал о чудодейственной силе азербайджанских баятылар (Х.Абовян, Полн. собр. соч., 3 т.). "Каждый знает, что когда сердце человеческое накипает кровью, ни кинжал, ни лекарство и ни сон не пригодны ему столь, сколь слово и разговор, божественные песни и баяты". И, по мнению армянских специалистов, исследовавших его творчество, умение использовать баятылар, отражающих голос народа, приукрашали произведения классика армянской литературы.

Мы приведем только один пример из творчества Х.Абовяна, иллюстрирующий придаваемую им значимость баяты, психологическую силу азербайджанских творений. В повести "Первая любовь" он, описывая своего героя, приводит следующее: "Сердце его было как обожженное, глаза почерневшими, ноги окаменевшими, руки, утратившими силу. В безысходности он взял узды, присел на камень, и, сложив на груди руки, начал излагать баяты" (Х.Абовян, Полн. собр. соч., Изд. АН Арм., 1947, на арм.). Более того, с использованием стиля, формы и содержания азербайджанских баятылар, он написал около 80 "собственных". Вот, что пишет он во вступлении к сборнику "Развлечения на досуге". "Я написал баятылар с той целью, чтобы в меджлисах, в застолье, армяне, употребляя на армянском эти тюркские (азерб.), высказывания, отчасти подсластили бы свой язык. Поскольку ничто не украшает язык так, как стихотворные строки и песни...".

Исследовавший же его творчество В.Партизуни, в изданной в Ереване издательством Хайпетрат в 1952 г. на армянском языке книге "Жизнь и творчество Х.Абовяна" прямо пишет, что "...(Абовян), будучи очень хорошо знаком с азербайджанским фольклором, и, используя его, на основе созданных народом (азербайджанским) четверостиший создал в том же духе похожие баятылар". Другой же исследователь А.Тертерьян в книге "Творчество Абовяна", изданной Ерев. Госуниверситетом в 1941 г. на армянском языке, указывает, что "Абовян использовал то, что услышал из уст народа... (азербайджанского)". А вот признанный продолжатель традиций Хачатура Абовяна Газарос Агаян, описывая заученные армянами наизусть азербайджанские баятылар, дал следующее свидетельство: "...Причина нашего использования баятылар на тюркском (азерб.) в том, что именно на этом языке слов, имеющих двойственный и многозначный смысл, сколько пожелаешь". И, действительно, баятылар не сходили с уст образов, созданных Г.Агаяном: его литературные герои не расстаются с баятылар как в ситуации столкновения, так и наедине с самими собой (Произведения т.Б.).

Более того, понимая их суть и форму построения, и преследуя цели еще более их широкого распространения он писал: "Баяты - всегда четверостишия и основная мысль сводится к заключительным двум строкам... Первые две строки носят вспомогательный характер и рифмуются с главной, четвертой строкой... Первая, вторая и четвертая строки завершаются одним и тем же словом.

Это слово не определяется в первой строке, а во второй и четвертой является многозначным".

Вот пример одного из собранных Г.Агаяном баяты на азербайджанском, которое было переписано им с надгробия кладбища в Тбилиси (церковь Хочи):

Бир гуш чыхды дярьядан,

Хебер алды дуньядан,

Мен ки, оляджякдим,

Нийя догдум анадан?

(Г.Агаян, том I)

Г.Агаян придавал настолько важное значение баяты, что свою сказку "Еще немного и еще немного" завершает посредством баяты. Тем самым именно баяты несет в себе идею и смысл сочиненной им сказки. Достаточно познакомиться с его произведениями, такими, как "Арутюн и Манвел" или той же сказкой "Еще немного и еще немного", как можно убедиться в том, сколь широко используются им азербайджанские баятылар. Он же, в изданных в 1940 г. в Ереване госиздательством произведениях (на арм. языке) "привязанность" армян к баятылар и их широкое распространение объяснял следующим образом: "...Баятылар самые распространенные... Их знает каждый. И стар, и млад, женщины и мужчины... все свои чаяния и чувства могли выразить через баятылар".

И, действительно, просим обратить внимание, уважаемые читатели, как описывает Г.Агаян в своем знаменитом произведении "Арутюн и Манвел" меджлис "ашугов". Здесь побежденный Шахланы отдает свой саз Арутюну и последний "от радости не знает, что и сказать: то ли спеть что-либо из Кероглу, то ли какую-нибудь народную песню. И вдруг на память ему пришли баяты. И он запел". Добавить что-либо, как говорится, трудно. Заметим, что баятылар использованы и знаменитым армянским прозаиком П.Прошяном, и известным драматургом Г.Сундукяном. Не говоря уже об их использовании в армянском "ашугском" творчестве.

Вот пример от П.Прошяна. В его произведении "Сос и Вартитер" (Изб. произведения, т.1., Ер.Хайпетряд, 1953, на арм.) много использованных четверостиший в духе наших баятылар. Здесь же мы встречаемся с яркими примерами заимствования наших традиций и обычаев, обрядов и церемоний. Просим обратить внимание, как автор описывает обряд Амбарцума, то, как поминают усопшего, оплакивают его, делясь печалью. Цитируем: "Они плачут на тюркча, используют баяты и прерывисто рыдают, другие же женщины поддерживают их своими стенаниями". Именно так оценивает глубину азербайджанских баяты армянский прозаик, баяты, способных успокоить душу и утолить грусть. В другом месте П.Прошян дает свидетельство о том, что, исполняя баяты, зурначы и дафчи "заводятся неимоверно".

Не случайно, он же во втором томе "Избранных произведений" пишет о своем герое - уста Симоне, у которого "в свободное от работы время собирались все родственники и близкие, чтобы поесть и повеселиться, а, главное, послушать исполняемые им на высокой ноте всеми любимые песни и баятылар" (курсив наш). Следующий же пример из его повести "Гуно": "Голос доносился из шатра Насир-бека. Это был голос хозяйки дома:

Езизим агам гял

Олмямишям агам гял

Бойнумда гям зянджири

Гапында дустагам гял".

В этом азербайджанском баяты, преподнесенном армянским автором в оригинале, говорится о печально-томительном ожидании своего возлюбленного.

Азербайджанские баятылар в те годы "нашли" путь не только в армянскую прозу, но и "сумели" проникнуть в сценическое, драматургическое искусство армян. Сценические персонажи Сундукяна широко используют наши баятылар. Вот один из таких примеров, взятый из пьесы "Пепо" (Сундукян, Полн. собр. соч., III т. Ер. Изд-во АН Арм., 1951, на арм.):

"Езизим, начар аглама

Гюндю кечяр аглама

Бу гапы тярс баглаян

Далее, Пепо, двигая головой, нежным голосом:

Бир гюн ачар аглама

И Гагули же заканчивает баяты

Бир гюн ачар аглама".

В азербайджанском баяты, использованном армянским автором в оригинале, повествуется о том, что нельзя бесконечно печалиться, ибо рано или поздно наступит и день радости.

Думаем, что нет необходимости для каких-либо комментариев.

Приведем еще один пример без комментариев. Наши баятылар хранились не только на страницах древних рукописей, не только исполнялись и не только широко использовались, но и зачастую находились и как рукописи армянских "ашугов". В частности, были найдены и в собственных рукописях тетради стихов известного армянского народного поэта первой половины XIX века Мискина Бурджу. Здесь наряду с собственными стихами и собственноручно занесенными баятылар хранятся и баятылар, значительная часть которых вписана позднее чьей-то рукой без указания их авторства. Вписанные позднее баятылар оказались очень схожи с баятылар известного азербайджанского Сары-ашуга XVII века, являвшегося создателем огромной коллекции этих четверостиший. Так что, традиция широкого использования наших баятылар и в прежние годы, и сегодня оборачиваются желанием, за редким исключением, "объявить" их армянскими.

Уважаемые читатели! Замечательные баятылар, о которых мы повели речь выше, тесно связаны с ашугским творчеством и музыкальным наследием азербайджанского народа, которое также подвергаются армянами всевозможной экспансии, направленной на их "приватизацию". И это тема отдельного разговора. Об этих и еще, о многих других фактах присвоения и недобросовестного использования азербайджанской интеллектуальной собственности мы остановимся далее.

Этот же параграф мы хотели бы завершить замечательными словами французского писателя Анатоля Франса, обладавшего феноменальной начитанностью и удивительной особенностью отстраивать неординарные мысли на грани парадоксов. Так вот, А.Франс в одной из своих статей, посвященных плагиату, написал: "Поиски плагиата ведут всегда дальше, чем думают и хотят". И эту мысль мы понимаем так, что за армянским плагиатом всегда вырисовывались притязания на наши земли...