По следам итальянцев: храм, который построил Аристотель – ФОТО

30 апреля 1472 года в Московском Кремле в очередной раз был заложен Успенский собор. Все построенные до этого доморощенными зодчими на этом месте сооружения простояли недолго. Лишь итальянскому зодчему Аристотелю Фиораванти удалось возвести храм, дошедший до наших дней и внесённый ЮНЕСКО в реестр историко-архитектурных памятников всемирного значения.

Ужас и смятение охватили людей в мае 1474 года, когда земля начала уходить из-под ног. Москву настиг "трус", так тогда называли землетрясение. Те же, кто выбрался из домов наружу, стали свидетелями ужасного зрелища в Кремле. Хорошо видный со всех сторон Успенский собор, уже доведённый за три года строительства до сводов, начал медленно разрушаться, и уже через несколько минут от грандиозного сооружения ничего не осталось.

Собор, уже доведённый за три года строительства до сводов, начал медленно разрушаться, и уже через несколько минут от грандиозного сооружения ничего не осталось

Взявшиеся за его строительство псковские мастера Кривцов и Мышкин явно не рассчитывали на такой финал своего детища, вспоминая рассказы о разрушенных храмах, стоявших на этом самом месте. Казалось, сама земля не принимала других сооружений, очищая место в Московском Кремле для творения Фиораванти.

Место для храма

Оно никогда не пустовало. Московский князь Даниил Александрович одним из первых оценил достоинства этого места, где с XII века стояла небольшая деревянная церквушка. Князь в конце XIII века повелел церквушку снести и построить вместо неё первый в городе каменный храм - церковь Успения Богородицы. Но и этот храм постигла участь деревянной церквушки: простояв всего 25 лет, он был также разрушен в целях возведения более величественного сооружения.

Вторую попытку возвести величественный храм предпринял Иван Калита, сумевший уговорить митрополита Петра задержаться в Москве сначала временно, а потом и насовсем.

Митрополит Пётр не стал возвращаться во Владимир, где у него были натянутые отношения с местным князем. Так в Москве была основана митрополия, а её глава Пётр потребовал от князя строительства собора, соответствующего новому статусу Москвы. Пришлось Калите раскошелиться в 1326 году на перестройку церкви Успения, однако этот храм, простояв недолго, стал разрушаться на глазах. Чтобы не рухнул совсем, стены ветшавшей на глазах церкви подпёрли толстыми брёвнами.

Сооружение простояло полтораста лет, грозя обрушиться в любой момент, пока, наконец, великий князь и государь всея Руси Иван III не решил в 1472 году его перестроить, придав статус главного кафедрального собора единого централизованного государства. Строительством храма занялись уже упомянутые выше мастера Мышкин и Кривцов, взявшие за образец величественный златоверхий Успенский собор во Владимире. Решив сделать его более масштабным и грандиозным, мастера довольно точно повторили форму Владимирского собора, поставив в алтаре строящегося храма временную деревянную Успенскую церковь, в которой в ноябре 1473 года произошло венчание Ивана III с византийской царевной Софьей Палеолог.

Строительство уже подходило к концу, когда недостроенный храм превратился в результате землетрясения в груду развалин. Прибывшая на место правительственная, прошу прощения, княжеская комиссия, состоящая из псковских мастеров, констатировала, что причиной разрушения стал человеческий фактор.
 

Прибывшая на место правительственная, прошу прощения, княжеская комиссия, состоящая из псковских мастеров, констатировала, что причиной разрушения стал человеческий фактор

Вследствие использования кладки стен "без перевязки" и "неклеевитой" жидкой извести. Какова судьба Мышкина и Кривцова, история умалчивает, но категорический отказ других псковских зодчих заняться восстановлением собора явно указывает на то, что княжеский гнев был сильным.

Вот тогда Иван III и прислушался к совету своей супруги Софьи Палеолог, порекомендовавшей пригласить зодчих из Италии.

На поиски архитектора в Италию отправили дьяка Семёна Толбузина, выделив ему из казны огромную сумму в 700 рублей. Дьяк должен был найти специалиста, согласного работать в Москве за заработную плату 10 рублей в месяц. Это была большая сумма: к примеру, целое село Степанковское в Коломенском уезде было продано в это время со всеми жителями всего за 22 рубля. Толбузину пришлось нелегко, теплолюбивые итальянцы опасались ехать в далёкую, дремучую и холодную страну. Но всё же упорный дьяк добился своего, тем более что действовал по рекомендации великой княгини Софьи Палеолог. Так в Москве в 1475 году появился 60-летний Аристотель Фиораванти, взявшийся за строительство в Москве Успенского собора по образцу и подобию подобного храма во Владимире.

Мастер на все руки

Житель города Болоньи, старшина ложи местных каменщиков и магистр инженерных работ Аристотель Фиораванти был разносторонне развитым человеком. В сферу его интересов входили археология, литейное дело, мостостроение, военная инженерия и, разумеется, зодчество. Аристотель был потомственным зодчим и начинал постигать азы этого искусства в качестве подмастерья своего отца. Став мастером, Аристотель переехал в Рим, где активно занимался строительством и приобщился к археологии.

При этом Фиораванти не забыл свой родной город, построив в Болонье несколько колоколен, которые обеспечил колоколами собственного литья. В 1455 году Фиораванти прославился на всю Италию, когда с помощью созданных им механизмов передвинул без единого повреждения на десять с половиной метров колокольню церкви Санта-Мария Маджоне.

Именно он сконструировал модель главного дворца Болоньи, который был возведён по его замыслу другими мастерами, поскольку Фиораванти был уже к тому времени в России. Его известность росла, тем более что он построил здание госпиталя с крепостными стенами в Милане, грациозные каналы в Парме и Кремоне и мост через Дунай по заказу короля Венгрии Матиаша I Корвина. Были, конечно же, и неудачи. Так, в Венеции он быстро выпрямил "падавшую" башню при церкви Сан-Анджело, которая, не простояв и двух суток после этого, всё-таки рухнула из-за слабого грунта. Фиораванти пришлось тогда бежать, но этот отрицательный опыт не прошёл для него даром, и в дальнейшем он всегда уделял особое внимание тщательной проверке почвы перед началом любого строительства.

Правда, известность Фиораванти этими достижениями не ограничивалась. В июне 1473 года по обвинению в занятии фальшивомонетничеством он был арестован в Риме.
 

Правда, известность Фиораванти этими достижениями не ограничивалась. В июне 1473 года по обвинению в занятии фальшивомонетничеством он был арестован в Риме.

На эту новость сразу же отреагировали в Болонье, коммуна которой отлучила "покрывшего себя позором" Аристотеля от должности магистра инженерных работ и лишила денежного содержания. Следует отметить, что в тот период в Италии обвинение в подделке денег активно использовалось для устранения более успешных конкурентов. Видимо, кому-то Фиораванти перешёл дорогу при распределении выгодных заказов. Как бы то ни было, через некоторое время с Фиораванти были сняты обвинения, но репутация была потеряна, а значит, он должен был на время покинуть Италию. У него был выбор, тем более что им заинтересовался султан Османской империи Мухаммад II. Но ехать в мусульманскую страну Аристотель не захотел, выбрав Москву.

Успешная акклиматизация

Посмотрев в Москве на развалины недостроенного храма, Фиораванти вместе со своим сыном Андреа и помощником Петром отправился в короткое путешествие по северным землям России. Посетив Владимир, Новгород, Ростов Великий, Суздаль и Псков, Фиораванти везде осматривал русские храмы, обращая внимание на мельчайшие подробности их конструкции. Он высоко оценил мастерство псковских зодчих, но при этом раскритиковал плохую известь, которую использовали местные мастера.

Продумав и сделав проект будущего храма, Аристотель занялся подготовительной работой, которая включала в себя, как сказали бы сегодня, создание производственных мощностей. В первую очередь Фиораванти организовал выделку извести по собственному рецепту. А затем в селе, находящемся недалеко от Андроникова монастыря, построил целый завод по производству кирпича очень высокого качества, который делался из найденной им местной отборной глины. Он сумел подготовить и обучить кадры мастеров так, что кирпичи получались на загляденье - крепкими, продолговатыми и узкими. Известь намертво прилипала к этим кирпичам.

Летом 1475 года в основание Успенского собора вновь очень торжественно заложили очередной "первый камень". Но надо было расчистить территорию для дальнейшего строительства от остатков каменной кладки рухнувшего храма. И тогда Фиораванти спроектировал и сделал стенобитную машину, которую москвичи сразу же прозвали "бараном". Фиораванти приказал обложить полуразрушенные стены хворостом и поджечь их, после чего в дело вступил "баран". Невиданной на Руси машине потребовалось всего три дня, чтобы полностью расчистить пространство для стройки.

Фиораванти спроектировал и сделал стенобитную машину, которую москвичи сразу же прозвали "бараном"

В августе 1479 года строительство Успенского собора было завершено. Москвичи были поражены этим грандиозным и очень красивым храмом, крышу которого увенчало золотое пятиглавие. "Яко един камень", - оценили работу Фиораванти москвичи, восхищённые выросшим на 50 метров вверх собором.

Особенно красиво и необычно выглядело в глазах москвичей "красное" крыльцо главного входа, декорированное изящными висячими арками. Эта идея Фиораванти так понравилась русским мастерам, что стала одним из обязательных элементов в строительстве храмов на Руси. Внутри собора изящные крестовые своды из красного кирпича поддерживались четырьмя массивными столбами, не создавая ощущения тяжеловесности во многом благодаря "инновациям" итальянского зодчего. Фиораванти впервые на Руси использовал здесь связки из металла и кладку сводов в один кирпич, закреплённую необычайно твёрдой известью.

А в одной из маковок собора Фиораванти, видимо, по просьбе великого князя, создал специальное помещение для хранения казны. Московский митрополит Геронтий торжественно освятил собор и отслужил в нём молебен. А довольные горожане устроили в Москве народные гулянья по поводу сооружения "главного алтаря" России, которые продолжались семь суток.

Как сложилась дальнейшая судьба зодчего, точно неизвестно. Иван III не отпустил его обратно в Италию. Есть упоминание в летописи о том, что Аристотель за некую провинность был лишён имущества и посажен в тюрьму. Правда, потом мастер был прощён, и он лил для великого князя пищали, строил мосты и даже чеканил монету.

По пути Аристотеля

Фиорованти привнёс в русское зодчество не только дух Ренессанса, но массу новых инженерных решений и архитектурных приёмов. Вслед за ним в Москву стали прибывать другие "фрязины" - итальянские мастера, приглашённые великим князем для придания столице нового облика. Пьетро Антонио Солари, Алевиз Старый, Антон, Бон и Марк Фрязины занялись грандиозной перестройкой Московского Кремля, в результате которой обветшавшие белокаменные укрепления XIV века сменились величественными стенами и башнями из красного кирпича.

В самом Кремле были возведены великолепные Грановитая палата и великокняжеский дворец. А в 1508 году, завершая общую композицию Соборной площади Московского Кремля, на месте старого собора XIV века под руководством итальянца Алевиза Нового был возведён Архангельский собор.
 

Вообще первая треть XVI века - это период наивысшего влияния итальянского стиля в русской архитектуре. Итальянскими мастерами были возведены несколько десятков сооружений, среди которых соборы в Ростове Великом, Дмитрове, Ярославле. В Москве же появились многолепестковые храмы в основании колокольни Ивана Великого и в Петровском монастыре, церковь Вознесения в Коломенском и стены Китай-города.

Русские зодчие учились у итальянцев, особенно новым технологиям, и влияние "фрязинов" хорошо видно в сооружениях второй половины XVI и даже начала XVII века.

Следующая волна итальянских архитекторов появляется уже при Петре I. В основном свои таланты Николо Микетти, Доменико Трезини и Гаэтано Киавери раскрыли уже в Санкт-Петербурге и его окрестностях. Ну а творчество Франческо Растрелли вообще определяло стиль русской архитектуры в эпоху правления императрицы Елизаветы Петровны. Плодотворно работали в России уже при Екатерине II такие мастера, как Антонио Ринальди, Джакомо Кваренги и Иван Жилярди. Так что итальянский след в русской архитектуре весьма заметен.

Нажмите на фотографии для увеличения: