Роскошная «Тоска» на сцене Театра оперы и балета

Автор: Улькяр Алиева,

доктор искусствоведения, профессор АНК

Роскошный подарок преподнёс бакинцам и гостям столицы в предпраздничный вечер Театр оперы и балета - оперный шедевр Дж.Пуччини "Тоска". Спектакль оказался великолепным по всем параметрам - и по новым декорациям, созданных известным российским сценографом, академиком Российской Академии наук Дмитрием Чербаджи; и по голосам. Прямо "россыпь" вокальных школ - азербайджано-итальянской в представлении выпускника знаменитой Ла Скала Азера Рза-заде и выпускника итальянской Академии Озимо, а ныне солиста Мариинского театра Магеррама Гусейнова, беларусское вокальное искусство в исполнении Владимира Громова и русская школа в выступлении солистки Большого театра Зои Церериной.

Не секрет, что бакинская публики всегда в приятном предвкушении от выступления импозантного красавца-баритона Владимира Громова в партии такого обаятельного оперного мерзавца Скарпиа. В предыдущих постановках, если не по голосу, то по внешним данным его сценические соперники в партии Каварадосси выглядели не столь притягательно, заставляя женскую половину зрительного зала недоумевать, почему героиня не отвечает и, мало того, закалывает такого роскошного поклонника, который, к тому же, облачён немалой властью - является шефом тайной полиции Рима?

Но на сей раз, даже намёка на образный когнитивный диссонанс (дисбаланс) у бакинской публики не возникал на протяжении всего спектакля, ибо в партии возлюбленной титульной героини выступил молодой привлекательный брюнет с вьющимися волосами, голливудской бородкой - бреттой и воспламеняющим взглядом Азер Рза-заде или, как он представлен за рубежом, под фамилией Заде (видимо, по ассоциации с известным учёным Лютфи Заде). На сцене был образ истинного "свободного художника" - вольтерьянца и при этом очень трепетно-романтичного возлюбленного Марио Каварадосси. Будет ли приглашённая Зоя Церерина достойной любви двух этих ярких оперных исполнителей, бакинским зрителям предстояло узнать в один из минувших выходных.

А теперь поподробнее...

Беда с этими титульными героинями в операх Дж.Пуччини. Не успели зрители удивиться глупости и жадности Манон Леско, так на сцене появилась ещё одна пуччинивская дама - ревнивая и сумасбродная оперная дива Флория Тоска.

Спрашивается, что ей спокойно в своём домике для влюблённых не сиделось (или в театре)? Ведь у неё было всё - и любимый, и удачная карьера, и королевская милость. Но нет, потянуло её проверить как поживает её любимый Каварадосси, отвлекая его от работы - оформлении церкви (Недаром говорят, что женщина создана делать мужчину счастливым, где бы этот несчастный ни прятался). При этом попутно устроить сцену ревности и представить идеи для Скарпиа, как поквитаться с соперником и чем шантажировать Тоску, на которую у шефа полиции имеются далеко нескромные планы.

В результате этих экспансивных (а проще говоря непоследовательных и несдержанных) порывов главной героини в трёх действиях оперы с участием триады основных персонажей целых четыре трупа: Скарпиа приказывает казнить Каварадосси убирая соперника; Тоска закалывает Скарпиа, а потом после смерти любимого сама бросается с крыши тюремного замка. При этом Тоска умудряется стать виновницей смерти беглого политика Чезаре Анджелотти, выдавая место, где он спрятался ("В колодце, возле сада"). Женскую половину зрительного зала даже гордость берёт - что может наворотить всего лишь одна женщина! Только дай повод! Правда, с единственной поправкой, лучше не в разрушительном, а созидательном ключе.

Нельзя не отметить весьма похвальный жест со стороны руководства театра по обновлению декораций. Ведь чтобы спектакль всегда радовал зрителей, казался интересным и динамичным, его нужно постоянно обновлять и, прежде всего, в плане сценографии. В первом акте Д.Чербаджи создал яркие декорации внутри церковного убранства с расписными колоннами-скульптурами в виде лик святых и витражными окнами. На мольберте Каварадосси видоизменённая репродукция известной картины Гвидо Рении - портрет кающейся Марии Магдалины.

Далее, именно купол римской Базилики Сант-Андреа-делла-Валле и образ Марии Магдалены становится лейтобразами (основными образами) в сценографии: именно вид на этот купол открывается из панорамного окна кабинета Скарпиа в кульминационном втором акте и с верхней тюремной площадки в финале, а образ кающейся Марии Магдалены является главным украшением стены мучителя Тоски.

Серые камни тюремного замка Сант-Анджело и острые кованные пики, направленных в верх и вниз в финале на фоне холодного "стального" неба лишь подчёркивает обречённость влюблённых. В третьем акте сама героиня выступает опосредованным образом кающейся библейской героини, когда спрыгивает с тюремной площадки вниз с призывом Божьего суда над своим мучителем и палачом любимого со словами: "О Скарпиа! Нам бог судья!".

Следуя за сюжетом, интрига сквозного действия в опере постоянно идёт по нарастающей, а фирменный пуччиниевский лаконизм, пожалуй, именно в "Тоске" достигает своего апогея. И в зале публика наслаждалась поистине шикарной "Тоской" проникаясь коллизиями сюжетной канвы и окунаясь в атмосферу музыкального великолепия этого тёплого вечера (как по погоде, так и по градусу зашкаливающих на сцене эмоций).

Зоя Церерина очень мягко, проникновенно в среднем диапазоне и несколько форсировано в верхах создала образ настоящей оперной дивы и просто женщины. И срывы до скрима (криков) лишь подчёркивали некоторый эмоциональный накал, импульсивные порывы её героини. Она сгорала от ревности к своей сопернице в первом акте, трепетала от страха и молила о помощи во втором акте в знаменитой арии "Vissi d'arte" (Я жила для искусства), мечтала о счастье в дуэте "Amaro sol per te m'era il morto" (Со мною ты - и солнца мне не надо) и в отчаянии закончила жизнь самоубийством в финале оперы.

В своё время для партии Тоски композитор требовал ультрадраматической исполнительницы. В исполнении З.Церериной-Тоски не только в плане вокала, но и в действиях, глядя как профессионально трижды наносит Скарпиа удары стилетом, уровень драматизма просто "зашкаливал". Даже на миг радуешься за Каварадосси, что рано умер и не мог узреть её другую, столь опасно-хладнокровную натуру своей возлюбленной. Правда потом героиня З.Церериной мучилась муками совести судорожно вытирая руки о своё роскошное платье цвета бордо, словно вторя шекспировским словам "Нет, весь океан не смоет эту кровь с моей руки!", но явно не жалеет о содеянном, мечтая в третьем акте со своим возлюбленном о том, как "Меж цветов и созвучий счастье нас ждёт".

От себя добавим, что и в партии её возлюбленного - художника Каварадосси - равным образом требуется ультрадраматический тенор. Партия не только интересная, но и довольно сложная в техническом исполнении (сразу две классические шлягерные арии, столь ожидаемые публикой, где даже малейшее "отклонение" в сторону вызывает весьма болезненную реакцию и зрителей, и самих вокалистов).

Азер Рза-заде нечастый гость на бакинской сцене, но каждое его выступление вызывает оживлённый интерес у бакинских меломанов. По-своему обаятельный и роскошный спинтовый тенор А.Рза-заде вновь покорил родную публику своим красивым, пластичным голосом. Зрители восхищались и "скрытой гармонией красоты" в арии "Recondita armonia" и вместе с вокалистом любовались сиянием звездного неба в финальной арии "E lucevan le stelle", сочувствовали герою в сцене пытки, где А.Рза-заде умудрился показать свой южный темперамент (когда Скарпиа-В.Громов схватил его за ворот куртки, резко и с гневом оттолкнул от себя - настоящий оппозиционер и борец невидимого фронта). Каварадосси - А.Рза-заде выглядел весьма тактичным влюблённым в двух развёрнутых любовных дуэтах и, судя по длительным смертельным конвульсиям, явно не хотел умирать. И только когда Тоска-З.Церерина настойчиво стала повторять "Ты умер, умер, Марио", смирился с неизбежным.

И совсем неделикатно выглядела сценическая страсть В.Громова-Скарпиа к титульной героине. Без большого преувеличения можно сказать, что Владимир Громов в партии Скарпиа стал истинным украшением спектакля. Статный и элегантный шеф римской полиции В.Громов-Скарпиа удивительно правдоподобно передавал мимикрирующий образ циничного, хитрого и нечестного на руку высокопоставленного чиновника ("Да, я деньги люблю, продажным слыву") и его болезненную одержимость к Тоске ("Но с таких, как вы, прелестных женщин беру я не деньгами"). И даже эффектный черный китель с серебряным позументом был призван подчеркнуть сущность Скарпиа - сановника с диктаторскими замашками. Нельзя не отметить, что у беларуского баритона в партии итальянского барона появились новые манеры поведения на сцене - эдакая хищная вальяжная походка, движения, цепкий взгляд. В психологической дуэли с Тоской-З.Церериной Спарпиа-В.Громов напоминал сытого кота, играющего с пойманной мышью. И глядя на такого властного и просто неотразимого В.Громова, можно только догадываться, что такому Скарпиа могла отказать только женщина, влюблённая в не менее талантливого художника.

А как роскошно была исполнена сцена harassment'а (домогательства)! Автор этих строк заметила, чем моложе и привлекательнее партнёрша, тем правдоподобнее выглядит сценическое воплощение данного эпизода. И на сей раз, обаятельная Зоя Церерина с весьма соблазнительным декольте своего эффектного платья со шлейфом просто вынудила В.Громова воспользоваться своим "служебным" сценическим положением. И только несвоевременное появление его ищейки - полицейского агента Сполетта в исполнении Алиахмеда Ибрагимова спасло героиню от далеко нецеломудренных притязаний главного оперного каудильо (злодея).

Среди исполнителей второго плана отметим, прежде всего сочный, комфортный для слушательского восприятия баритон Магеррама Гусейнова в партии виновника всех бед, обрушившихся на героиню - беглого консула Анджелотти.

Бакинская публика всегда рада появлению на сцене нашего великолепного баса Али Аскерова, пусть даже и в небольшой партии прагматичного Тюремщика. Нельзя не отметить кропотливый труд главного хормейстера театра Севиль Гаджиевой, к хору в сцене "Te Deum" и за кулисами сцены в начале второго акта никаких нареканий нет.

И оркестр под руководством Эйюба Гулиева рельефно "дышал" вместе с певцами, явно любуясь каждой фразой, каждым оборотом гениальной музыки последнего оперного классика Италии - Джакомо Пуччини. А великолепная постановка "Тоски" ещё раз подтвердила, что и любовная тоска при наличии ярких красочных декораций и хороших исполнителей может быть воплощена весьма красиво.