Смерть больного, или еще раз о вымогательстве в государственной «бесплатной» больнице
В начале июня в бесплатное государственное лечебное заведение, коим является Городской онкологический диспансер (выше Насиминского базара), поступила тяжело больная женщина - Фарзуллаева Мохтарам, 1938 года рождения, жительница г. Лянкяран. 70-летюю женщину привезли сюда в тяжелейшем состоянии.

По результатам сданных ею там же анализов врачи сделали вывод, что в желчном пузыре пациентки образовалась опухоль, мешающая прохождению желчи. При этом они отметили, что опухоль незлокачественная, и посоветовали провести холицистэктомию (удаление желчного пузыря). О том, что произошло дальше, газете "Биржа Плюс" рассказала дочь уже покойной М.Фарзуллаевой - Алия Гулиева и ее родственница - известный в городе адвокат Тамара Талышинская.

АЛИЯ ГУЛИЕВА. - Операция была назначена на 4 июня. Первый шок: у хирурга нет ...скальпеля. Я не поверила своим ушам: в больнице, где проводят операции, нет скальпеля!!! Оперировал маму заведующий абдаминальным отделением Севдамалиев Фамиль.

После операции, когда маму уже перевезли в палату, подходят ко мне няньки и санитарки: "Дайте 200 манатов, чтобы мы за ней хорошо смотрели". Смотрят на стоящего рядом со мной супруга: "А это кто?" Отвечаю: "Мой муж". И слышу: "Пускай деньги дает".

ТАМАРА ТАЛЫШИНСКАЯ. - Тогда Алия сказала мне: "Молчи, что ты родственница, а то и с тебя потребуют деньги".

Утром ее маму привезли в общую палату. Медсестра говорит: вы должны мне деньги, чтобы я делала ей перевязки. Так ты сделай хоть одну перевязку, а потом уже проси деньги!!! В живот больной были вставлены три трубки. Из одной из них три дня не выходила желчь. Несчастная женщина напоминала живой труп. Вот так, пока медсестра требовала с нас деньги, произошла закупорка желчных протоков.

А.ГУЛИЕВА. - Горькое мое вам "спасибо", медсестры Равана, Кифаят, Диляра, Айгюн...

Но если медсестра ответственности за выздоровление больной не несет (хотя и она должна нести), то оперирующий хирург Севдамалиев Фамиль должен же был контролировать ситуацию! Да, он периодически заходил к ней в палату. Но делал это, как было видно, для проформы. Просто интересовался ее самочувствием и уходил.

Т.ТАЛЫШИНСКАЯ. - Алие сказали, чтобы она сама проводила манипуляции по отсасыванию застоявшейся желчи, если там будет закупорка, объяснили ей, как это делается. Но ведь родственники больных не обязаны это делать! Я сама подходила к медперсоналу и говорила, что если за нашей больной будет хороший уход, мы, само собой, отблагодарим врачей.

Час от часу нашей тяжелобольной родственнице становилось все хуже и хуже. Врачи требовали, чтобы мы приносили дорогие лекарства, притом покупали бы их "не в этой, а в той аптеке". Когда спросили у медсестры Диляры, есть ли надежда на выздоровление, будет ли жить наша мать, она сказала: "Если вы хотите это знать, поднимитесь наверх, заплатите 10 манатов и возьми ответ на ее биопсию".

...Швы плохо зарастали, инфекция пошла внутрь. После второй операции, которая прошла 15 июня, она прожила всего 6 дней и скончалась в больнице 21 июня. Мы видели женщину до операции, у нее гемоглобин был на нуле, давление очень низкое, она ничего уже не ела, не пила. Глядя на нее, складывалось ощущение, что она практически не дышала. В то же время врачи без конца вливали ей все новые дорогие препараты, которые мы покупали по их требованию. За несколько часов до смерти матери врачи вновь отправили Алию в аптеку (опять "не в эту, а в ту") покупать очередное дорогостоящее лекарство. Нужно ли оно было ее матери?..

Мы поинтересовались у врача, зачем нужно было проводить повторную операцию. Ответ нас шокировал: швы плохо зарастали. Спрашиваем: но вы ведь знали, что она умирает. Говорят, да. Вот скажите, какая разница, похороним мы ее с зажившими швами или нет?

А.ГУЛИЕВА. - За каждый укол медсестра просила у меня деньги. К тому же, когда подходило время делать укол, надо было искать медсестру по всей больнице. Поэтому я сама стала делать ей уколы, сама была ей няней, сиделкой, уборщицей в этой больнице.

Врачи ходили из операционной в операционную без специальных гигиенических сапожек, медсестры прямо в белых халатах выходили на улицу, а потом заходили в операционное отделение. О какой гигиене здесь может идти речь?

Не было у врачей ни бинта, ни лекарств, ни скальпеля. В больнице этой царит антисанитария, грязь была практически везде. Не было воды, чтобы помыть руки, не говоря уже о том, чтобы содержать в чистоте больного (в это трудно поверить, но мы сами приносили воду в больницу), не было постельного белья (мы все принесли с собой). Другими словами, эта так называемая бесплатная государственная больница, по сути, находится на полном обеспечении самих больных.

...В какой-то момент маме стал очень плохо. Я попросила медсестру сделать ей обезболивающий укол. Она ответила мне, что у нее при себе как раз есть нужная ампула ("Держу ее для себя, на всякий случай"), но нам надо будет за нее заплатить.

Одним словом, за те три недели, что мама провела в этой больнице, мы потратили более 1000 долларов. Поймите меня правильно, мы живем не богато, но дело вовсе не в деньгах. Но почему врачи так мучили пожилую женщину перед смертью. Ведь они-то знали, что случай безнадежный... А вместе с ней столько времени мучились и мы...

Т.ТАЛЫШИНСКАЯ. - Врачи должны были понять то, что перед ними безнадежная больная. Ведь сделанные накануне анализы подтвердили, что они имеют дело со злокачественной раковой опухолью. Они должны были отпустить эту пациентку домой, чтобы она умерла в своей постели, в родных стенах, в кругу своей семьи. Единственное, что нужно было в таком случае прописать - это обезболивающие уколы, чтобы облегчить ее страдания. Зачем же нужно было мучить эту 70-летнюю женщину и ее близких, вводить в такие расходы, заставлять покупать эти никому не нужные дорогостоящие лекарства? Нет же, они заверяли нас в том, что она "через день-два уже встанет на ноги". И, в конце концов, в приватном разговоре со мной врач признался в том, что знал, что эта женщина - безнадежная больная. А почему он не сказал нам всем сразу об этом?

Когда она скончалась, дочь с зятем отвезли ее в Лянкяран, чтобы похоронить. Через некоторое время Алия попросила меня взять в больнице справку о смерти матери (т. е. свидетельство о том, что она скончалась в этой больнице). Подхожу к старшей медсестре с этой просьбой. В ответ: "Пусть дочь ее приедет, у меня к ней кое-какие вопросы будут". Что она хотела "узнать" у Алии? Все анкетные данные скончавшейся пациентки у них были. Словом, справку эту мы так и не получили...

Врачи дают клятву Гиппократа. Юристы и медики - представители схожих профессий, об этом еще когда-то Самед Вургун говорил. Медики лечат внутренне, а мы - юристы - нравственно. Например, воспитываем преступника с той целью, чтобы он встал на правильный путь. А медики лечат пациента, чтобы он был здоров физически. Они дают об этом клятву. И если они делают человеку доброе дело, так он их обязательно отблагодарит - коробкой конфет, подарком, деньгами ли... Правильно это или нет, но так уж повелось. А вымогательство - это должностное преступление, за которое они должны нести наказание.

Особо хочу отметить, что в течение только одной недели в этой больнице скончались три пациента - наша родственница Фарзуллаева Мохтарам была третьей. Мы думали, что попали в больницу, где к живым еще людям будет и отношение соответствующее, а попали в морг...

Суада Рафиева
"Биржа Плюс"

Материал по теме:

- "Тэдиум витэ", или рассказ о том, чем чревата ошибка врачей (исповедь композитора Исы Меликова, потерявшего отца)