Художник Вадим Игонин о творчестве и тоске по Баку

У художника Вадима Игонина детство ассоциируется исключительно со старым Баку, с его узкими улочками, липким от осыпавшихся ягод тута асфальтом, пронизывающим ветром, абшеронскими пляжами с колючими ракушками вперемешку с раскаленным песком ...

Как передает Day.Az со ссылкой на media.az, В.Игонин родился и вырос в Баку, но уже давно живет в Москве. Каждая его работа оригинальна и самобытна, а главное, в каждой из них запечатлен маленькой отрывок из настоящей жизни.

Media.Az побеседовала с В.Игониным о тоске по старому Баку, о различиях между жизнью в Баку и Москве, ну и, конечно, о его замечательном творчестве.

- Расскажите о себе, где вы родились, учились, когда переехали в Москву?

- Я родился в Баку в 1967 году. Учились с братом-близнецом в 6-й школе. В 1985  поступили в Москве на архитектурный факультет Института землеустройства, и сразу ушли в армию. Так получилось, что два года отслужили в Баку, на Шихово, а после вернулись в институт в Москву. Потом еще параллельно учились некоторое время в студии "Пилот" Александра Татарского - того самого, что делал "Пластилиновую ворону".

Таким образом, 19 лет жизни прошли в Баку, и в моем сознании все просто и однозначно - именно здесь моя Родина.

- В какой части Баку вы жили? Приезжали ли сюда после распада СССР, уже в новый Баку?

- После армии, начиная с 1987 года, во время и после всем известных печальных событий, приезжал в Баку редко, в основном летом на каникулы. Потом вообще был перерыв. В Баку, как в столицу уже другой страны, стал ездить более регулярно с 1996 года.

Хорошо помню, что тогда возвращение в город казалось чудом. Причем чудесным мне казалось все: момент, когда выходишь с трапа самолета, и в лицо бьет горячий запах нефти, когда заходишь в свой двор, в здание школы... Не верилось, что это все наяву.

Со временем ощущение чуда ушло. Захотел поехать - купил билет и поехал, и даже запах нефти в лицо уже не бьет. Во-первых, теперь из самолета выходишь не по трапу, а по рукаву, а во-вторых, самого запаха уже нет. Воздух другой. Но все равно трепет испытываю всякий раз, когда приезжаю.

Каждый раз программа одна и та же: просто шатаюсь по городу до боли в ногах, дышу ветром, захожу во двор, прохожу мимо красивого, но уже чужого здания школы, навещаю могилу бабушки и деда...

- Есть у вас работы, наполненные колоритом, присущим исключительно прежнему Баку - эти балконы, бакинские дворики, веревки с бельем и т.д. Вы скучаете по прежнему Баку?

- Конечно,  скучаю, но, ведь старый Баку пока не исчез, он на месте. Для меня Баку - это ведь не открыточные виды Девичьей башни и не новые стеклянные небоскребы. Мой Баку - это ветхие дворики с верандами и бельем на фоне неба, закопченные здания из известняка, дурацкие вывески старых парикмахерских, крики мороженщиков и старьевщиков - "старвещщ!.. старвееещщщ!.", инжир на расстеленных прямо на асфальте газетах, чай в армудах, звуки от игры в нарды, кипарисы, старые резные двери и троллейбусы с раскаленными дермантиновыми сиденьями, которые везли прямо до пляжа...

За этими мелочами я и приезжаю в Баку. Ну, а "двор" для бакинского мальчишки - это же святое место, храм, в котором проходило все детство. Позапрошлой весной я совершил абсолютно психоделическое путешествие в Баку. С моей женой, москвичкой "бакинского разлива" (ее родители - бакинцы) и с сыном мы сняли квартиру во дворе дома, в котором я жил с родителями. Свою квартиру мы уже давно продали, поэтому жили, увы, не в ней. Четыре дня я просыпался в детстве, и это было круто. Там все прежнее - шкафы, ящики, перила на всех верандах. Белье все так же висит, звуки те же. Время застыло. И на второй, или третий день я поймал ощущение, что я никуда и не уезжал. Сделал важное дело - сфотографировался с сыном на веранде своего детства. И фотография моей дочери на этой веранде тоже есть.

- Нужно ли какое-то особое вдохновение для того, чтобы начать рисовать, или достаточно взять в руки карандаш и все происходит как-то самом собой?

- Стараюсь рисовать каждый день, как правило, по вечерам, пока получается. Ставил даже себе условие: один день - одна работа. Но сейчас делаю более кропотливую графику, поэтому одна работа может растянуться на 2-3 дня. В работах много конкретных автобиографических сюжетов и ситуаций, то есть сюжеты все в голове - надо только порыться немного. Впрочем, иногда, начиная рисовать, еще не вполне понимаю что именно, а в процессе происходит озарение. А бывает, что и сам не могу объяснить какой-то образ.

- В ваших работах я не нашла Москвы, вас не вдохновляет этот прекрасный город?

- Я живу здесь уже больше 30 лет. Я люблю Москву, хоть сейчас и принято ругаться на изменения в городе, на проблему потери Москвой своего исторического лица и превращение ее в обычный мегаполис. Раньше я делал много скетчей московской жизни. Например, просто сидел, как сумасшедший художник в многолюдном кафе, рисовал людей, фотографировал работу и дарил. Мне были интересны типажи.

Потом люди наскучили, но наброски все равно иногда делаю, это обязательно. Иначе теряешь "руку".

- Вы считаете, что для того, чтобы выразить эмоции необязательно использовать цвет, или у вас какие-то свои мотивы работы в графике? Почему вы не пишете красками?

- Цвет - мощный эмоциональный инструмент и живопись однозначно более эффектна и основательна, чем графика, но я пока побаиваюсь ее, мне нравится поиск выразительности без цвета. Черно-белая графика как-то более драматична и поэтична что ли... Хотя, по большому счету, не в инструментах и материалах дело. Я писал раньше и акварелью, и акрилом и пастелью.

В графике мне еще нравится момент медитации - в моих работах много штриховки, а долгая штриховка вводит в приятное отстраненное состояние, когда все окружающее как бы уходит в расфокус и четко видишь только рисунок.

Есть, конечно, и более прозаичные причины выбора техники. Для графики не нужно ничего, кроме альбома, карандаша, ручки или линера. Очень низкий порог вхождения. Все можно носить с собой. Что касается живописи, - это в идеале требует отдельной мастерской, кучи материалов и так далее. Особенно если говорить о масле. Но я чувствую, что хоть я давно и не брал в руки кисти (а маслом вообще никогда не писал) рано или поздно приду к живописи. Когда пойму, что готов к ней.