Армянская диаспора Франции трещит по швам: юрист идет против старых «вождей» - ОБЗОР от Эльчина Алыоглу
Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az
В армянской диаспоре Франции давно нет наивности. Ее вытравили годами аппаратных игр, внутренней конкуренции и холодного расчета. Здесь не живут эмоциями и не строят будущее на лозунгах - здесь управляют потоками влияния, распределяют доступ и следят за тем, чтобы ключи от системы всегда оставались в одних и тех же руках. Под благопристойной оболочкой "общественных организаций" и "представительства общины" работает жесткая, замкнутая конструкция, в которой власть не завоевывают - ее аккуратно передают по кругу.
CCAF - не исключение, а концентрат этой модели. Он давно перестал быть площадкой согласования и превратился в механизм контроля: над голосом диаспоры, над ее контактами с государством, над правом говорить от имени "всех". Здесь выборы - не момент истины, а техническая процедура, призванная узаконить уже принятые решения. Здесь конкуренция существует лишь до тех пор, пока не угрожает архитектуре влияния.
Именно поэтому нынешний расклад внутри CCAF нельзя трактовать как обновление или кризис. Это перераспределение ролей внутри одной и той же сцены. Старые аппаратчики и новые технократы не спорят о направлении движения - они спорят о том, кто будет держать руль. Один стиль устает, другой заходит ему на смену, но маршрут остается прежним.
Появление Франсуа Деведжяна в этой конфигурации - не вызов системе, а ее сигнал о готовности к адаптации. Когда шум перестает работать, в ход идут процедуры. Когда лозунги теряют эффект, на сцену выходят юристы. Когда эмоция обесценивается, ее заменяет технология. Это не отказ от прежней линии, а ее профессионализация и усложнение.
В этом заключается главная опасность. Не в радикализме, который легко опознать и так же легко дискредитировать, а в аккуратной, безупречно оформленной нормальности. Там, где все выглядит корректно, институционально и "в рамках закона", сопротивление становится сложнее, а последствия - долговечнее.
... CCAF - Le Conseil national des Conseils de coordination des organisations Arméniennes de France, Национальный совет координационных советов армянских организаций Франции - давно перестал быть просто зонтиком для ассоциаций. Это инфраструктурный узел. Это точка сборки интересов, денег, влияния и доступа к французскому политическому классу.
Формально CCAF - ассоциация по французскому праву. Устав, общее собрание, выборы, отчетность. Неформально - это закрытый клуб, где ключевые решения принимаются не большинством, а консенсусом нескольких групп, связанных родственными, партийными, финансовыми и юридическими узами. Выборы там существуют, но они вторичны по отношению к договоренностям, достигнутым задолго до дня голосования.
Именно поэтому нынешняя избирательная кампания в CCAF - событие нетривиальное. Впервые за долгое время публично обозначен вызов сложившемуся дуумвирату Мурада Папазяна и Ара Тораняна. И этот вызов бросает не уличный активист, не медийный оратор, а человек совершенно иного калибра - Франсуа Деведжян.
Иллюзий здесь быть не должно. Франсуа Деведжян - не реформатор, не демократ в классическом смысле и не антисистемщик. Он - продукт той же системы, ее логическое продолжение и, в каком-то смысле, ее модернизированная версия.
Он - французский юрист армянского происхождения, партнер парижской юридической фирмы Derriennic Associés. Его профессиональная биография внешне безупречна: корпоративное право, M&A, частный акционерный капитал, венчурные инвестиции, международные сделки, сопровождение сложных структур собственности. Клиенты - предприниматели, фонды, крупные компании, стартапы в технологиях, здравоохранении, энергетике, рознице. Образование - Университет Париж Дофин, степень DEA. Его имя фигурирует в Legal 500, Best Lawyers и других профессиональных рейтингах.
Это не политик старой школы и не диаспорный трибун. Это ушлый, хитрый технократ. Человек кабинетов, документов, договоров, комплаенса и юридических конструкций. И именно такие фигуры сегодня представляют реальную силу армянской диаспоры во Франции.
Фамилия Devédjian однозначно указывает на принадлежность к французско-армянской среде. Франсуа не кричит об этом в медиа, не играет на этничности, не строит публичный образ "борца". Но в профессиональных и закрытых диаспорных кругах он воспринимается именно как свой. Как часть буржуазной, институциональной, финансово-юридической армянской среды Парижа.
Это принципиально важно понять. Армянская диаспора во Франции давно разделена на два слоя. Первый - витринный. Депутаты, мэры, резолюции, громкие заявления, памятные даты, митинги, интервью. Второй - операционный. Юристы, банкиры, аудиторы, управляющие фондами, архитекторы НКО. Именно второй слой обеспечивает устойчивость первого.
Франсуа Деведжян - плоть от плоти этого второго слоя.
Он участвовал и участвует в юридическом сопровождении проектов, связанных с армянскими структурами. Речь идет не о лозунгах, а о контрактах. О создании фондов. О регистрации ассоциаций якобы с гуманитарным или культурным статусом. О выстраивании схем финансирования через Францию для проектов, связанных с Арменией и диаспорой. Это не публичная политика. Это архитектура легальности. Без таких людей ни одна диаспорная кампания не живет дольше одного медиасезона.
Его диаспора - не митинговая. Это диаспора кабинетов. Инвестиционные фонды. Стартапы с армянским капиталом. Семейные бизнесы. Корпоративные конфликты. Арбитраж. Именно здесь формируется реальное влияние, потому что деньги не кричат. Деньги нанимают юристов. А юристы формируют рамки допустимого.
Именно поэтому Франсуа Деведжян не делает резких публичных заявлений об Армении и карабахских армянах Карабаха. Не потому, что у него нет позиции. А потому, что публичная антииазербайджанская риторика закрывает двери, портит репутацию и снижает стоимость юридического бренда. Его позиция реализуется иначе - через экспертизу, консультации, участие в закрытых обсуждениях, подготовку правовых позиций, которые потом озвучивают другие.
В этом и заключается "тихая сила" французской армянской диаспоры. Не в плакатах, а в уставах. Не в криках, а в формулировках. Не в митингах, а в документах, которые проходят фильтры министерств, судов и европейских институтов.
Теперь - о самом заявлении, с которого все началось.
Франсуа Деведжян публично объявил о выдвижении своей кандидатуры на выборах CCAF, выступив вместе с Орели Деян и списком сторонников. Текст его заявления безупречно выверен. Он говорит об объединении, консолидации, восстановлении доверия между армянскими ассоциациями Франции. О превращении CCAF в сильного институционального игрока, выходящего за рамки персоналий. О поддержке институтов, суверенитета и свободы Республики Армения без вмешательства во внутреннюю политику.
Это идеальный язык технократа. Ни одного лишнего слова. Ни одной эмоции. Ни одной прямой конфронтации. Но за этим языком скрывается жесткий политический расчет.
Когда Деведжян говорит о "выходе за рамки персоналий", он напрямую бьет по Папазяну и Тораняну. Когда он говорит о "восстановлении доверия", он апеллирует к усталости части диаспоры от закрытости и монополизации власти внутри CCAF. Когда он призывает к массовому вступлению в организацию, он фактически предлагает изменить баланс сил через расширение электората.
Это не романтический бунт. Это попытка перераспределения контроля над инфраструктурой.
При этом было бы наивно считать Деведжяна альтернативой существующему курсу. Он такой же меркантильный, такой же хитрый приспособленец, такой же армянский реваншист, просто без уличной риторики и эмоционального пафоса. Его реваншизм - институциональный. Он не в лозунгах, а в документах. Не в криках, а в процедурах.
В этом смысле конфликт внутри CCAF - это не борьба добра и зла. Это конфликт поколений и форматов. Старый активистский истеблишмент против нового технократического слоя. Вопрос не в том, будет ли CCAF антииазербайджанским. Он уже таков по своей природе. Вопрос в том, как именно будет реализовываться это влияние - через улицу или через кабинеты.
И вот здесь Деведжян действительно опаснее, чем десятки громких активистов. Плакаты забываются. Видео с митингов устаревают. А юридически оформленные структуры остаются. Они живут годами. Они переживают смену президентов, министров и парламентов.
Чтобы понять, что происходит сегодня вокруг выборов в CCAF, нужно сразу отбросить наивные представления о "демократическом процессе" в классическом смысле. Это не профсоюз и не муниципалитет. Это диаспорная надстройка, живущая по собственным, полузакрытым правилам, где формальная процедура служит оболочкой для заранее выстроенного баланса сил.
CCAF создавался в 1990-е годы как инструмент координации. Тогда армянская община Франции была раздроблена: партии, культурные общества, благотворительные фонды, землячества, церковные структуры. Нужен был единый голос для диалога с Елисейским дворцом, МИД, Национальным собранием, мэриями. С этой задачей CCAF справился. Но по мере роста влияния он превратился из координатора в распределителя доступа. Доступа к политикам. Доступа к грантам. Доступа к символическому капиталу "представителя диаспоры".
И здесь началась стагнация.
Папазян и Торанян десятилетиями удерживали контроль над организацией. Их модель проста и эффективна: жесткая вертикаль, персонализация решений, опора на проверенные ассоциации и лояльные кадры. Эта система работала, пока диаспора жила в логике уличной мобилизации, мемориальных дат и резолюций. Но после 2020 года, после изменения регионального баланса сил, эта модель начала давать сбои.
Часть диаспоры устала от постоянного крика, который перестал приносить результат. Часть - от закрытости и отсутствия обновления. Часть - от ощущения, что CCAF превратился в частную лавку нескольких фигур.
И вот здесь появляется Франсуа Деведжян.
Он не критикует Папазяна и Тораняна напрямую. Он делает куда более тонкий ход: предлагает "институционализацию" и "деперсонализацию". В переводе с бюрократического языка это означает одно - смену центров влияния внутри организации.
Его заявление о том, что следующий президент CCAF должен быть избран из списка, занявшего первое место, - это не просто юридическая формула. Это удар по негласной практике компромиссного распределения постов, когда реальные решения принимаются вне зала голосования.
Выборы в CCAF традиционно проходят тихо. Без пресс-конференций, без широкого освещения, без прозрачного объяснения процедур. Списки делегатов формируются на основе членства ассоциаций, многие из которых существуют номинально, но сохраняют право голоса. Это идеальная среда для управляемого результата.
Деведжян предлагает другую тактику: массовое вступление, расширение базы, мобилизацию новых структур - профессиональных, предпринимательских, молодежных. Это классическая стратегия корпоративного юриста: изменить структуру капитала, чтобы изменить контроль.
Но здесь важно не обманываться. Это не демократизация. Это реструктуризация.
Франсуа Деведжян не разрушает систему. Он хочет ее возглавить, обновив интерфейс. Его "новая страница" - это не отказ от реваншистской повестки, а ее упаковка в более приемлемую для Парижа форму.
Именно поэтому его образ так привлекателен для части французского истеблишмента. Он не скандалист. Он не токсичен. Он говорит языком процедур, суверенитета, институтов, права. Он идеально вписывается в нынешний французский бюрократический ландшафт, где эмоции уступают место формальной корректности.
Но содержание остается прежним.
Поддержка Армении, о которой он говорит, - это не гуманизм. Это политический интерес. Поддержка "суверенитета" - это эвфемизм для сохранения реваншистского дискурса в международных структурах. Невмешательство во внутреннюю политику - удобная формула, позволяющая дистанцироваться от конкретных армянских властей, но не от самой линии конфронтации.
Франсуа Деведжян - не голубь мира. Он просто юрист, который понимает, что в Европе сегодня выигрывают не те, кто кричит, а те, кто оформляет.
Именно поэтому я считаю его вызов Папазяну и Тораняну не альтернативой, а эволюцией той же самой диаспорной машины.
Армянская диаспора Франции давно функционирует как многоуровневая система.
Первый уровень - витрина. Депутаты Национального собрания. Муниципальные советы. Резолюции, заявления, символические акты. Это уровень шума. Он нужен для давления на медиа и общественное мнение. Его эффект краткосрочный, но визуально заметный.
Второй уровень - экспертно-юридический. Именно здесь находится Деведжян. Юристы. Аудиторы. Специалисты по НКО и фондам. Консультанты по международному праву и комплаенсу.
Их задача - переводить эмоции витрины в юридически безупречные конструкции. Ассоциации с идеальными уставами. Фонды с "гуманитарными" целями. Отчеты, которые невозможно формально оспорить. Формулировки, проходящие фильтры министерств и европейских институтов.
Без этого уровня любая кампания умирает. С ним - она становится системой.
Третий уровень - финансово-организационный. Самый закрытый и самый важный. Частные пожертвования. Семейные капиталы. Инвестиционные схемы. Перекрестное финансирование через культурные и образовательные проекты.
Юристы уровня Деведжяна здесь играют ключевую роль. Они обеспечивают легальность, минимизируют риски, выстраивают структуры так, чтобы ни одно ведомство не могло придраться формально.
Именно поэтому фигуры вроде Деведжяна куда опаснее для тех, кто смотрит на диаспору поверхностно. Он не кричит "Карабах". Он пишет так, что слово "Карабах" потом появляется в докладах НКО, в правовых позициях, в документах европейских структур - уже в нужном реваншистам-армянам контексте.
Я слишком хорошо знаю эту парижскую кухню, чтобы верить в сказки про "консолидацию" и "доверие". В армянской диаспоре Франции доверие не восстанавливают - его перераспределяют. Консолидация там означает не примирение, а централизацию. А "выход за рамки персоналий" - всего лишь замена одних персоналий другими, более удобными для времени и для французского истеблишмента.
Деведжян идеально вписывается в нынешнюю Францию. Он не раздражает. Он не повышает голос. Он не создает проблем. Он разговаривает с государством на его языке. И именно поэтому его кандидатура так привлекательна для тех, кто устал от диаспорного шума, но не устал от диаспорного давления, да и денег, кстати.
Поэтому выборы в CCAF - это не битва за ценности. Это борьба за пульт управления. Кто будет держать руку на рычаге, который запускает юридические, финансовые и институциональные механизмы давления. Старые аппаратчики или новые технократы. Шумные или тихие. Грубые или вежливые. Но суть та же.
Если победит Деведжян, армянская диаспора Франции станет менее заметной, но более агрессивной и хитрой. Менее истеричной, но более опасной. Менее уличной, но более встроенной в государственный и европейский аппарат.
Это не будет диаспора, которую легко критиковать. Это будет диаспора, с которой надо будет ожесточнно спорить, ловить на постоянной лжи.
И вот это - главный вывод.
Заметили ошибку в тексте? Выберите текст и сообщите нам, нажав Ctrl + Enter на клавиатуре
