Историческая призма: 1914-й. Армянская церковь - вдохновитель террора

Накануне Первой мировой войны армянская церковь сумела восстановить свои прежние позиции, резко пошатнувшиеся в начале ХХ века, когда в результате активной деятельности управляющего Кавказом князя Г.Голицина, согласно положению от 12 июня 1903 года, она потеряла право на распоряжение церковным имуществом и школой, перешедшими под надзор Священного Синода, т.е. государства.

Фактически эти потери и стали детонатором террора, который под покровительством и финансовой поддержке Эчмиадзина развернули армянские политические организации против государственных чиновников разных мастей на Кавказе и тюрко-мусульманского населения края. Данные кровавые акции, с одной стороны, были актами возмездия, а, с другой, формой активного протеста с целью вновь привлечь внимание царского правительства к стонам "многострадальных армян".

Ставка армян на силу, в целом, дала свой результат, хотя и не удалось избежать потерь. Если говорить о результате, то отстранение Г.Голицина и восстановление в феврале 1905 года института наместничества во главе с проармянски настроенным князем Н.Воронцовым-Дашковым можно считать успехом армянских политиков и церкви. Новый наместник вскоре добился отмены закона от 12 июня 1903 года о конфискации имущества Эчмиадзина, и указом царя Николая II от 1 августа 1905 года армянская церковь вернулась на правовое пространство положения о церкви 1836 года.

Если говорить о потерях, то, безусловно, главной из них были массовые аресты среди членов партии "Дашнакцутюн" - ведущей армянской террористической организации. В конце 1911 года в Петербурге состоялся суд над лидерами этой партии. К суду особого присутствия Сената были привлечены около 160 человек по обвинению в принадлежности к нелегальному революционному обществу и в совершении террористических актов.

Приговор, на фоне тяжести предъявленных обвинений (террористическая деятельность и т. д.), был относительно мягким: 52 человека были приговорены к тюремному заключению, и только 4 сосланы на каторгу. Однако, уже в 1913 году по случаю 300-летия годовщины правления в России династии Романовых, все они получили амнистию.

Накануне Первой мировой войны армянская церковь обладала на Кавказе большей самостоятельностью, чем русская и грузинская православные церкви. Русская церковь на Кавказе не имела духовного архипастыря, как католикос и полностью подчинялась Священному Синоду, а грузинскую церковь возглавляли ежегодно сменяющиеся русские экзархи. С 1911 года Армянской церковью руководил католикос Геворг V Cуренянц. К этому времени на территории Российской империи имелось 6 епархий Армянской церкви с сотнями церквей и монастырей и сотнями священнослужителей.

С самого начала Первой мировой войны армянская церковь начинает настойчиво подталкивать российское правительство к вступлению в войну с Турцией, невзирая на те опасности, которыми грозила эта война, прежде всего самим армянам, проживающим на турецкой территории.

Показательно в этом отношении письмо католикоса Георга V к Воронцову-Дашкову, написанное 5 августа 1914 года. В нем католикос указывал, что обещанная реформа для армянского населения Турции, несмотря на все хлопоты российского правительства, не проводится в жизнь, а сам проект ее chr("39")chr("39")подвергся сильному изменению и умалению ее значения".

К тому же Османская Турция, формально согласившись на проведение реформ (речь идет о соглашение, заключенном накануне войны в Стамбуле 26 января 1914 года между русским послом Константином Гулькевичем и османским визирем Саидом Халим беем, по которому предусматривалось проведение реформ в семи вилайетах Восточной Анатолии, где проживало армянское население) под нажимом стран Антанты, на деле саботировала их и, "негласно поощряемая Германией, сумела аннулировать соглашение 26 января сего года, а потому выработанная реформа не может удовлетворить никого".

Далее, католикос, касаясь начала военных действий на фронтах Первой мировой войны, верноподданнически заверяет: "Я счастлив заявить Вашему сиятельству, что армянский народ, заглушая в себе чувство боли от собственной раны, все помыслы свои сосредоточил на великом отечестве, для славы коего он с воодушевлением отозвался на призыв своего государя исполнить перед его величеством и Родиной святой долг".

Далее следовал такой пассаж: "Я счастлив заявить Вам, глубокоуважаемый граф и то, что армянский народ, живущий по ту сторону границы (т. е. турецкие армяне) также остался непоколебимо твердым в своей преданности великой Российской державе".

Расточив эти реверансы и заверив наместника в своей преданности, католикос затем переходит к сути дела и пишет, что "армянскому населению в Турции предстоит пережить скорбные дни, если внимание России к армянскому вопросу даже временно ослабеет".

Далее католикос прямолинейно излагает план отторжения от Турции ее восточных провинций, заключающийся в следующем: а) Образовать из армянских провинций в Анатолии одну нераздельную область; б) Ввести в этой области внутреннее широкое самоуправление на выборных началах, с равным числом представителей от христиан и мусульман; в) Во главе управления этой области должно быть поставлено лицо христианского вероисповедания, независимое от Порты, с высоким титулом или чином и избранное Россией; г) Для того, чтобы армянское население верило в прочность или жизнеспособность новой организации, порядок управления, право контроля над введением и осуществлением всей реформы предоставить исключительно одной России".

Как видим, речь идет о расчленении Турции и образовании из анатолийских ее провинций централизованного армянского государства, фактически самостоятельного и лишь номинально находящегося под эгидой России.

И, наконец, в заключение своего послания Геворг V, ссылаясь на то, что в Турции объявлена мобилизация, якобы замечаются "тревожные симптомы" и армянское население опасается "новых бедствий", просит, чтобы императорское правительство теперь же предъявило турецкому правительству энергичное требование о принятии надлежащих мер к охране жизни и имущества армян и о скорейшем водворении генерал-инспекторов на местах с предоставлением им возможности вводить пока реформу, принятую соглашением от 26 января 1914 года...

Цинизм католикоса состоял в том, что он выступал от имени тех самых турецких армян, которые могут жестоко пострадать от последствий военного столкновения Турции и России, причем как раз на том театре военных действий, где эти армяне живут.

Поэтому в ответном письме католикосу от 2 сентября 1914 г. кавказский наместник пишет: "Весьма важно, чтобы война с Турцией была вызвана ею самой, а не в силу каких-нибудь действий с нашей стороны: поэтому представляется опасным вызвать какое-либо восстание среди армян. Считаю необходимым сообщить, что действия армян в нашей стране и по ту сторону границы в данный момент должны быть строго согласованы с нашими указаниями".

Далее наместник заверил католикоса, что "требования армянской нации я передал председателю Совета министров Горемыкину, который сообщил, что русское правительство не сделает никаких уступок по армянскому вопросу в том смысле, что реформы в армянских губерниях в Турции должны быть введены по первоначальной программе и исключительно под контролем России".

В ноябре 1914 года, когда уже Россия вступила в войну с Турцией и был открыт Кавказский фронт, в Тифлисе во время высочайшей аудиенции (без посторонних лиц), данной русским императором армянскому католикосу, последний изложил надежды армян на то, что его величество согласится даровать автономию турецкой Армении. Император ответил, что полагает, что "армян ожидает светлая будущность и верит, что Армения в будущем не последует примеру Болгарии". Напомним, что Болгария, получив независимость благодаря победе России над Османской империей в ходе военной кампании 1877-1878 гг., во время Первой мировой войны перешла в лагерь Тройственного союза.

Обещания императора крайне воодушевили армян. В начале 1915 года Кавказский наместник объявил Тифлисскому городскому голове А.Хатисову и армянскому церковному деятелю Месропу о возможности сформировать армянские добровольческие дружины для содействия русским войскам в войне с османами, при условии принятия казной расходов по содержанию дружинников в театре военных действий. Так был дан старт добровольческому движению, в котором активную роль сыграла армянская церковь.

15 апреля 1915 года группа членов добровольческих дружин под начальством своих командиров-хмбапетов в сопровождении патриаршего викария Эриванской епархии прибыли в Эчмиадзин, где были приняты католикосом. Католикос провел торжественный молебен и обращаясь к дружинникам сказал: "Идите, вас ожидают мои измученные чада. Идите, спасите их от истребления и мстите нашему вековому врагу".

О том, как ответили армянские дружины на призыв своего духовного лидера, как они истребляли десятки тысяч мирных мусульман в Восточной Анатолии, существует сотни документов с воспоминаниями русских военных чинов, дипломатов и самих армян.

Толкая свой народ на верную гибель и заранее ожидая волну беженцев, армянская церковь решила заняться благотворительностью, создавая различные комитеты по приему армянских беженцев из Османской Турции. Уже 28 декабря 1914 года своим архипастырским посланием Геворг V организовал Главный распорядительный Комитет "Братская помощь беженцам". Отделения комитета создавались по всей России: в Тифлисе, Эриване, Баку, Кишиневе, Москве, Санкт-Петербурге и т.д.

С самого начала благотворительность Эчмиадзина была насквозь политизирована и преследовала в основном не гуманитарные, а организационно-политические и пропагандистские цели. Под удобным предлогом благотворительности церковь предусматривала создание разветвленной сети армянских организаций по всей территории Российской Империи, особенно в ее южных губерниях и в Закавказье. Эта сеть должна была оплести всю страну, а как армянская церковь собирались использовать ее - это очевидно.

Благотворительность, естественно, оказалась отодвинутой на задний план, зато политические задачи, агитация в пользу "несчастных армян" использовались бы как удобное орудие для укрепления своих позиций в общественно-политической жизни и склонения властей к проармянскому курсу. 

Ильгар Нифталиев,

доктор философии по истории, ведущий научный сотрудник Института Истории им.А.А.Бакиханова НАН Азербайджана