История оружия: как создавался первый автомат – ФОТО

Советская власть весьма нерачительно использовала таланты этого незаурядного человека. Почему? История пока не дала убедительного ответа на этот вопрос. Как и многочисленные публикации о Федорове, а также его собственные книги-воспоминания. Но очевидно, что жизнь оружейника четко разделилась на две части: до и после революции.

Первая полна трудов, борьбы с косностью армейских чиновников, поездок на фронты Первой мировой и за границу - в поисках недостающих войскам винтовок. Вторая - научная работа, систематизация автоматического оружия, размышления о нем как будто вне времени и пространства. Периодически он обращается к властям с предложениями. Не слышат, но и не преследуют, и Федоров благополучно избегает участи большинства из почти двух сотен царских генералов, служивших советскому режиму и ставших его жертвами. Он не враг режиму, но неудобен. Как был неудобен в пору массового увлечения пистолетами-пулеметами, утверждая, что они - тупиковая ветвь стрелкового оружия. И позднее, в 1954-1958 годах, когда в последний раз пытался убедить военных перевести советский автомат на калибр 6,5 миллиметра.

У автоматической винтовки нет некоего одного-единственного автора. Сама идея самозарядного оружия, что называется, витала в воздухе к исходу XIX века, реализовать ее пытались многие конструкторы. Уже в 1886 году британец Джозеф Кертис впервые создает винтовку, автоматика которой основана на принципе отвода пороховых газов. Но любое оружие, прежде всего армейское, обязано удовлетворять множеству требований, нередко исключающих друг друга. И в массовый выпуск запускают лишь те образцы, что оптимально сочетают в себе боевые качества, вес, габариты, надежность и технологичность.

Технологичность, а значит, и низкая стоимость подвигли российских специалистов взять поначалу за основу автоматической винтовки знаменитую мосинскую образца 1891 года. Прекрасно отработана в производстве, сравнительно проста, хорошо освоена армией. Но, как убедительно показала русско-японская война, не слишком скорострельна. А российский "Сборник тактических указаний", выпущенный для армейских начальников всех уровней на основе опыта боевых действий 1905-1906 годов, диктовал: "Следует стараться засыпать неприятеля градом пуль, чтобы деморализовать его и сделать стрельбу его беспорядочной".

Из винтовки Мосина автомата не вышло: ее затвор, приспособленный для отката под действием пороховых газов, работал ненадежно, вся система получилась громоздкой и тяжелой, К тому же у Федорова, как у участника переделки, вызвал сомнения сам винтовочный патрон калибра 7,62 миллиметра. Например, русский пехотинец носил с собой 120 патронов, в то время как итальянец, вооруженный 6,5-миллиметровой винтовкой, 162 - и это при том же весе боезапаса.

Патрон всему голова

Но можно ли перейти к меньшему калибру, не потеряв при этом так называемой убойности пули и ее баллистических качеств? Федоров, уже создавший свой автомат под стандартный винтовочный патрон, со скрупулезностью исследователя изучает все параметры 27 вариантов пуль калибра 6, 6,5 и 7 миллиметров, разумеется, сравнивая их со стандартным винтовочным. Все они отстреливаются на ружейном полигоне офицерской стрелковой школы, поначалу лучшей признается 6-миллиметровая версия. Позднее стрельбу повторили, и комиссия с участием не только баллистиков, но также хирургов и ветеринаров, пришла к общему выводу: лучшие результаты у вариантов 6,5 и 7 миллиметров.

Остановившись на первом, Федоров разработал пять экспериментальных образцов, отличающихся размерами и формой гильз и пуль. Выбрал лучший и приступил к созданию уже второго образца автомата. Его и предъявил специальной комиссии осенью 1913 года. Винтовка выдержала первые предварительные испытания, превзойдя как иностранные образцы, так и отечественные других авторов, но предстояли более жесткие полигонные. Для них Сестрорецкий завод обязали изготовить десять образцов калибра 6,5 и 7 миллиметров, а Петербургский патронный завод - по сто тысяч соответствующих патронов.

Вывод комиссии по итогам испытаний: "винтовка Федорова уже выдержала как комиссионные, так и полигонные испытания большим числом выстрелов - до 50 000..."

В суммарном зачете федоровский автомат показал лучшие результаты из 14 представленных образцов. Число задержек, например, при работе в нормальных условиях составило у него 1,66 процента, в то время как у самозарядной винтовки Токарева, принятой на вооружение через четверть века, - почти четыре. Следующие испытания - войсковые, для чего следует изготовить 150 автоматов. Им предстояла проверка в условиях реальной эксплуатации: запыление оружия, длительное пребывание во влажной среде, стрельба различными по качеству патронами и т.п. К началу Первой мировой Сестрорецкий завод полностью выполнить заказ не успел. А дальше, как писал Федоров, "с момента объявления мобилизации в России все опытные работы по распоряжению военного министра были прекращены, военные конструкторы и изобретатели отправлены на фронт".

В поисках оружия

Федоров избегал описывать царскую Россию так, как это диктовала советская власть, но честно рассказал в своей книге "В поисках оружия" о критической ситуации с винтовками в начале Первой мировой войны.

Когда много лет назад мне попалась на глаза книга Федорова "В поисках оружия", я был убежден, что речь в ней идет о разработке не только конкретных винтовки или пулемета, но целого комплекса стрелкового оружия, в котором каждый вид дополняет друг друга. Ведь само появление перед войной автомата Федорова вызвало ожесточенную дискуссию о его месте в системе вооружения русской армии.

Считалось, что новинка послужит дополнением к уже существующей структуре. И предполагалось, что ее получат в первую очередь мотоциклисты, команды бронеавтомобилей и расчеты полевой артиллерии. И только потом особо опытные армейские стрелки.

Позднее, когда в ходе войны возникла и окрепла военная авиация, автоматами намеревались вооружить экипажи аэропланов.
 

Оказалось, что под поисками оружия Федоров подразумевал его поиски в самом прямом смысле слова: найти брошенное на полях боев и то, которое можно было срочно купить за границей для вооружения оставшейся без винтовок армии. Накануне войны российские оружейные заводы могли все вместе производить до 40 тысяч трехлинеек в месяц.

Когда началась мобилизация, предприятиям предписали сдавать ежемесячно 50-60 тысяч. Но этого уровня они достигли только спустя девять месяцев. К концу рокового 1914-го армия все больше ощущала дефицит винтовок, и он только увеличился в 1915 году. Тогда только на Северо-Западном фронте, по прикидкам самого Федорова, не хватало 320 тысяч единиц. Уже осенью на вооружении некоторых полков реально состояло лишь 20 процентов положенного по штату оружия.

Первая комиссия с участием Федорова отправляется в Японию уже в августе 1914-го. Страна, которая еще десять лет назад была злейшим врагом России, теперь объявила войну Германии и стала нашим союзником.

В 1915 году другая комиссия и тоже с участием оружейника побывала с той же целью в странах Антанты. Положение оказалось настолько серьезным, что Россия пыталась даже вернуть свои собственные трехлинейки, проданные некогда Абиссинии. И даже те винтовки, что русские солдаты оставили на полях Маньчжурии во время русско-японской войны. Их подобрали местные жители, и состояние большей части оказалось совершенно непригодным для армейской службы. В результате удалось закупить около двух миллионов единиц оружия. В том числе 6,5-миллиметровые японские винтовки "Арисака" образца 1897 и 1905 годов. А к ним - миллионы патронов, изготовленных на английских заводах.

Эпизоды с поисками оружия не совсем отвечают нашей задаче рассказать об оружейнике Федорове и его автомате. Однако нам важны два факта, так или иначе повлиявшие на эволюцию его образца. Увидев в воюющей Франции, как действуют ручные пулеметы, Федоров решил, что прежде всего армии нужна не автоматическая винтовка, а, по тогдашней терминологии, ружье-пулемет. И, когда появилась возможность избежать длительных командировок, переделал свой автомат в оружие такого рода.

А вот возникшее вдруг изобилие японских патронов калибра как раз 6,5 миллиметра подвигло его приспособить к ним окончательный вариант автомата образца 1916 года. Он и пошел в серийное производство и даже принял участие в боевых действиях на румынском фронте. Испытан был в авиаэскадрилье, пилоты которой пожелали как можно быстрее получить автомат в качестве штатного бортового оружия.

И еще одно полезное для русского автоматического оружия следствие заграничных командировок: знакомство с автоматом врага. Прослышав, что французы располагают самозарядной винтовкой, оказавшейся на борту сбитого немецкого аэроплана, Федоров захотел ее осмотреть. Разрешение союзники дали с большим трудом. Наконец, привели в тайную комнату военного ведомства и в окружении офицеров предъявили то, что осталось от "маузера". Сильно поврежденный изогнутый ствол, остатки затвора и спускового механизма.

А вот самой главной и наиболее секретной детали автоматики, так называемого ползуна, не оказалось. Уже в Петербурге Федоров засел за патенты Маузера, называвшиеся тогда привилегиями, которыми немецкий оружейник запасался во многих странах, в том числе в России. И подобно палеонтологу, который по отдельным костям доисторического животного восстанавливает облик какого-нибудь динозавра, представил, как мог выглядеть загадочный ползун. Как выяснилось позднее, абсолютно точно.

В Коврове: Мадсен или Федоров

Неизвестно, как на самом деле царский генерал Федоров отнесся к Февральской революции, а затем и к Октябрьской. Ничего на этот счет, кроме дежурных слов, он в своих воспоминаниях не оставил. Но то, что уже через несколько месяцев после большевистского переворота оказался востребован новой властью, причем по самому прямому назначению, и решило его судьбу. В начале 1918 года ему предложили переехать в Ковров и продолжить готовить к производству ручной пулемет Мадсена и его собственный автомат.

Федоров прекрасно знал о ковровском проекте, поскольку на заводе намеревались выпускать и его образец вместе с моделью датского конструктора Мадсена. Такое решение было принято еще в середине войны из-за очень ощутимой нехватки пулеметов в войсках. Строить предприятие и готовить его к выпуску автоматического оружия должны были по концессии датские специалисты. Но они покинули Ковров сразу после революции. И решением Совета обороны РСФСР Федоров со своим ближайшим и давним помощником Василием Дегтяревым отправились в Ковров. Там экс-генерала царской армии избрали директором, а Дегтярева - заведующим опытной мастерской.

Начиная с января 1918 года до лета 1919-го, завод, испытывавший финансовый и кадровый голод, вынужденный выпускать оружие кустарным способом, получал разные указания от то и дело менявшихся руководящих ведомств. Пока, наконец, из производственной программы не исключили датское оружие. Единственной его продукцией остался автомат Федорова.

Однако отнюдь не самый совершенный "мадсен" свою роль все же сыграл. Некоторые его конструктивные особенности использованы в ковровских разработках. Например, система охлаждения, сменный ствол, кожух и сошки воспроизведены в опытном ручном пулемете Федорова-Дегтярева. Влияние "датчанина" сказалось и на знаменитом "Дегтяреве" образца 1927 года.

С 1921 года по инициативе Федорова при заводе создается конструкторское бюро, первое в практике разработки стрелкового оружия. И именно в нем набирают вес как оружейники Василий Дегтярев, Георгий Шпагин, Сергей Симонов и Петр Горюнов. Имена знаменитые, в честь их носителей названы самые известные образцы советских пулеметов, пистолета-пулемета и самозарядной винтовки.

Пойдя на сотрудничество с новой властью, Федоров полагал, что большевики не тронут бывшего генерала, занимавшегося в царской армии исключительно инженерными проблемами. И оказался, в общем, прав. Однако он был первым арестован, когда на ковровском заводе летом 1919 года случился пожар. Пронесло: рабочие-коммунисты поручились за избранного директора. Правда, ровно через два года у руля предприятие встал назначенец, а Федорова определили в главные консультанты.

Руководя заводским КБ, экс-генерал не мог не знать, что происходит в других оружейных центрах республики. Увы, до Коврова доходила информация не только о делах технических. Здесь достоверно знали, что в 1918-м в Ижевске произошли массовые бессудные расстрелы, тамошних работников обвинили в саботаже, мятежах против советской власти и работе на белую армию.

В 1919 году, после того как город вторично стал ареной Гражданской войны, на едва ли не полностью разоренном заводе Федор Токарев, будущий создатель пистолета ТТ и самозарядной винтовки, сумел восстановить производство трехлинеек. Но поскольку их качество не дотягивало до дореволюционного, бывшего казачьего офицера обвинили во вредительстве и приговорили к расстрелу, который, правда, заменили условно-досрочным осуждением.

Вечный консультант

Как считают исследователи жизни и творчества Федорова, переломным для него стал 1928 год. По не вполне ясным причинам автомат сняли с производства. По одной версии, потому что в стране иссякли запасы 6,5-миллиметровых патронов. Согласно другой, от автоматического оружия требовали уже, чтобы пули пробивали легкую броню, для чего японский боеприпас был не очень пригоден. Третья гласила: СССР переходил на стандартные винтовочные и пистолетные патроны единого 7,62-миллиметрового калибра, и места в этой линейке формату 6,5 не оставалось.

В мае того же года убежденность Федорова в том, что советская власть терпима к технарям, даже к бывшим царским, была сильно поколеблена. В Москве состоялся суд над группой инженеров и техников по так называемому "Шахтинскому делу". В 1930-м "Дело Промпартии" - новое судилище над обвиняемыми такого же рода. И многие из осужденных, отделавшиеся ссылкой, оказались в Коврове, на тамошнем экскаваторном заводе. Для Федорова - очень явный звоночек. Ведь с тех пор, как в 1925 году умер нарком по военным и морским делам Михаил Фрунзе, привечавший оружейника, вступиться за экс-генерала было некому.

То ли в связи с обилием в Коврове "врагов народа", то ли из-за прекращения выпуска автомата, но Федорова отзывают в Москву якобы для работы в центральном аппарате Орудийно-оружейно-пулеметного объединения ВСНХ.

На деле же бывший начальник КБ никакой должности не получил. До 1933 года он лишь консультант почтенного учреждения. А в 1 942-1946 годах - консультант по стрелковому оружию и постоянный член комиссии по рассмотрению проектов новых образцов стрелкового оружия в наркомате и министерстве вооружения, научный консультант в НИИ Главного артиллерийского управления И судя по тому, с каким тщанием он пишет научные труды по автоматическому оружию, научно-популярные книжки и статьи для "Техники - молодежи", времени у него хоть отбавляй.

Формально отдав должное Федорову в виде званий Героя Труда, доктора наук и профессора, наградив его двумя орденами Ленина, орденами Отечественной войны и Красной Звезды, сделав генерал-полковником инженерно-технической службы, советская власть никогда больше не подпускала его к конструкторской работе. Или он не захотел этого сам?

Между тем сама жизнь, точнее, начавшаяся в 1939-м советско-финская война, напомнила о полузабытом пенсионере. Противник во множестве применял пистолет-пулемет "Суоми". У советских войск автоматического оружия, кроме пулеметов, не оказалось, но с ними в рейд по тылам шюцкора-финских отрядов самообороны не сходишь.

Выход нашел старший командир, имя которого в истории "зимней войны" не сохранилось. Он вспомнил о ленинградских запасах автомата Федорова, благо только что закончившийся конфликт на Халхин-Голе принес Красной армии немалые запасы японских патронов калибра 6,5. На Карельский перешеек срочно доставили оружие и боезапас. Так, наверное, в последний раз старое, но доброе оружие сыграло свою боевую роль. Не этот ли эпизод принес его автору в 1940 и 1943 годах докторскую степень и самые важные советские ордена?

Великий оружейник умер в 1966 году, на 93-м году жизни.

Нажмите на фотографию для увеличения: