Армения всё громче говорит о «проблемной» Декларации

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Руководитель аппарата премьер-министра Армении Араик Арутюнян признал, что в Декларации о независимости страны "имеются определенные проблемы". Как передают армянские СМИ, об этом он заявил 29 октября в парламенте, комментируя позицию главы правительства Никола Пашиняна.

Отвечая на вопрос журналистов, согласен ли он с мнением Пашиняна о том, что сама суть Декларации подразумевает невозможность существования Республики Армения, Арутюнян подтвердил - да, разделяет это мнение.

Знаете, в каждом государстве есть свой первородный миф - документ, в котором смешаны восторг рождения и тень былой вины. Для Армении таким мифом стала Декларация о независимости 1990 года. На первый взгляд - вдохновленный текст эпохи распада СССР, гимн свободе и самоуправлению. Но если вчитаться глубже, между строк возникает другая мелодия - осторожно завуалированная претензия, пролегающая через три десятилетия и отзывающаяся эхом на переговорах с Азербайджаном.

Август 1990 года. Советский Союз еще не рухнул, но трещины уже слышны. В Ереване депутаты принимают Декларацию о независимости - с пафосом и молитвой о "восстановлении исторической справедливости". И тут - ключевая фраза, ставшая камнем преткновения на десятилетия: документ утверждает, что он основывается на решении от 1 декабря 1989 года о "воссоединении Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области".

Юристы могли бы сказать: фраза как фраза. Но в геополитике слова - это мины замедленного действия. Ведь Карабах в тот момент был частью Азербайджанской ССР. Значит, в фундамент независимости Армении закладывается утверждение, которое автоматически оспаривает территориальную целостность соседнего государства. Армянская декларация становится не просто актом самоопределения - а документом с включенным предохранителем реванша.

Прошли годы. Армения обрела конституцию, а декларация вроде бы ушла в историю. Но нет: преамбула основного закона прямо указывает, что она "исходит из принципов и национальных устремлений, закрепленных в Декларации о независимости". Это как если бы дух старого документа поселился в теле нового государства.

Формально в конституции нет слов о "Карабахе" или о "воссоединении". Но по сути она легитимизирует декларацию как источник государственности. А значит, сохраняет ее идеологический код - код, где азербайджанская территория однажды названа частью армянского "воссоединения".

Эта логическая связка стала одним из ключевых доводов Баку. Ведь Азербайджан требует от Еревана убрать из конституции все, что можно трактовать как территориальные притязания. По сути, речь идет о разминировании собственного основного закона.

Международное право не терпит двойственности. В нем нет места документам, которые одновременно провозглашают свободу и посягают на чужую территорию. Принцип территориальной целостности государств зафиксирован в Уставе ООН, и он выше любых национальных актов. Армения, подписывая международные договоры, приняла на себя обязательство уважать этот принцип.

Но внутренние тексты говорят иное. В декларации все еще живет идея "воссоединения", а в конституции она не отвергнута, а лишь отодвинута в полутень. Получается юридический парадокс: Армения утверждает, что не имеет территориальных претензий, но не вычеркивает из своей политической ДНК документ, где эти претензии зашифрованы.

Это как пациент, который клянется врачу, что бросил курить, но носит в кармане зажигалку "на память".

Осенью 2024 года премьер-министр Никол Пашинян сделал заявление, которое стало сенсацией даже внутри Армении: "Содержание нашей Декларации о независимости заключается в том, что Республика Армения не может существовать". Эти слова вызвали шок. В них - не просто самокритика, а признание того, что в тексте основания государства скрыта ошибка, противоречие, саморазрушительный элемент.

А в октябре 2025 года глава аппарата правительства Араик Арутюнян подтвердил: да, в декларации действительно "есть проблемы". Это дипломатический эвфемизм, означающий политическую мину. Фактически власть признала, что декларация - источник правового и международного тупика.

Парадокс в том, что Ереван теперь сам вынужден дезавуировать свой "акт рождения". Как хирург, который удаляет себе собственный аппендикс.

Для Азербайджана все очевидно. Любое упоминание о "воссоединении" с территорией, принадлежащей другому государству, - это территориальная претензия. И если конституция ссылается на декларацию, то, по азербайджанской логике, притязание становится системным.

Баку воспринимает это не как теоретический спор, а как вопрос международной безопасности. Ведь сегодня документ можно трактовать как оправдание вчерашней агрессии и как потенциальную угрозу будущего.

Азербайджан требует, чтобы Армения четко и юридически зафиксировала: Карабах - часть Азербайджана, и в ее внутреннем праве нет ни единой формулировки, ставящей это под сомнение.

В международном праве есть два принципа, которые всегда сталкиваются, как два ветра над хребтом Кавказа: право на самоопределение народов и принцип территориальной целостности государств. Армения апеллировала к первому, Азербайджан - ко второму. Но правовая практика ООН и ОБСЕ показывает: самоопределение не дает права на отделение, если народ не подвергается угнетению или угрозе уничтожения.

Следовательно, ссылка на "воссоединение" не может оправдать притязание. Это не акт защиты, а акт захвата, пусть даже в риторической форме.

С 2025 года в Армении идет конституционная реформа. Пашинян говорит, что "нужно избавиться от призраков прошлого". В переводе с политического - удалить из конституции все, что Баку может трактовать как территориальные притязания. Но армянская оппозиция сопротивляется: для нее отказ от декларации - это отказ от "священной памяти".

Вот и выходит: армянская политика живет в шизофрении между прошлым и будущим. Между необходимостью подписать мир и страхом потерять миф. Между буквой Декларации и реальностью геополитики.

Декларация независимости начиналась как символ освобождения, а стала метафорой замкнутости. Документ, который должен был открыть Армению миру, замуровал ее в старом споре. Слово "воссоединение" превратилось в антипод слова "независимость": ведь нельзя быть свободным, если твоя свобода построена на чужой земле.

В этом смысле прав Никол Пашинян: декларация действительно не позволяла Армении существовать - по крайней мере, как современному, мирному, интегрированному государству. Она тянула страну назад, в 1989-й, в эпоху советских иллюзий и националистических миражей.

Перед Ереваном теперь стоит экзистенциальный выбор: сохранить "историческую память" или построить будущее без фантомных претензий. Это не просто вопрос текста - это вопрос идентичности.

Если Армения оставит декларацию в прежнем виде, она останется заложником собственной мифологии. Если откажется - обретет шанс стать реальной страной, а не политическим эхо древних карт.

История нередко требует от наций совершить моральную операцию - удалить то, что кажется святым, ради того, чтобы выжить.

История иногда похожа на шифр, записанный в первом абзаце конституции. Ошибись в одной строчке - и весь дальнейший текст государства будет звучать фальшиво. Армения живет именно с такой ошибкой - ошибкой, заложенной в ее Декларации о независимости 1990 года. Это не просто юридический анахронизм, а политическая ловушка, в которой страна застряла между мифом о "воссоединении" и реальностью международного права.

Когда Верховный Совет Армянской ССР принял Декларацию о независимости, весь мир видел в этом символ свободы. Молодая республика вырывалась из-под советского колпака, стремилась к самоуправлению, к "возвращению себе самой". Но вместе с поэтикой независимости в текст было вшито семя конфликта: ссылка на решение от 1 декабря 1989 года о "воссоединении Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области".

С юридической точки зрения это - не просто декларация намерений. Это утверждение, что часть территории другого союзного государства (Азербайджанской ССР) должна быть присоединена к Армении. То есть в основу независимости была заложена идея отрицания чужой независимости.

Это все равно что строить дом, начиная с подвала соседа.

В 1995 году Армения приняла Конституцию. Казалось бы, все заново: новый государственный строй, европейские стандарты, права человека, принципы верховенства закона. Но в преамбуле - закладка из прошлого: Конституция основывается на "принципах и национальных устремлениях, зафиксированных в Декларации о независимости".

Это не просто ритуальная дань традиции. Это юридическая сцепка двух эпох, в которой тень декларации продолжает жить под светом конституции. Так Армения перенесла реваншистскую формулировку в тело основного закона. И хотя слово "Карабах" в Конституции не произносится, сама ссылка на Декларацию делает ее правовой преамбулой территориальных претензий.

Для Азербайджана это выглядит как двойная бухгалтерия: официально Ереван говорит о мире, но его Конституция сохраняет отсылку к документу, где прямо упоминается "воссоединение".

Это и есть главный парадокс армянского государства: внутреннее право противоречит его международным обязательствам.

Во-первых, Армения - член ООН, а Устав ООН (статья 2) закрепляет принцип территориальной целостности государств. Этот принцип является императивной нормой международного права (jus cogens), то есть обязательной и недопустимой к нарушению. Ссылка на "воссоединение" с частью другого государства автоматически вступает с ним в конфликт.

Во-вторых, Заключительный акт Хельсинкского совещания 1975 года, подписанный и Арменией как правопреемницей СССР, фиксирует недопустимость захвата территорий силой и необходимость уважать существующие границы.

В-третьих, вступая в Совет Европы в 2001 году, Армения взяла на себя обязательство привести свое внутреннее законодательство в соответствие с международными нормами, включая признание территориальной целостности всех соседей. Но декларация 1990 года продолжает содержать формулировку, несовместимую с этими нормами.

В-четвертых, в переговорах по мирному договору с Азербайджаном в 2024-2025 годах Армения официально согласилась на пункт: "Стороны не имеют и не будут иметь территориальных претензий друг к другу". Однако внутренне этот пункт юридически обесценен, пока Конституция продолжает ссылаться на документ с противоположным смыслом.

Это и есть юридический разрыв между de jure и de facto: Армения на международной арене говорит языком мира, а в собственной Конституции - языком "воссоединения".

На практике это создает ситуацию правового двоемыслия. С одной стороны - международное право, где верховенство договоров признается Арменией (в статье 6 Конституции закреплено, что международные договоры имеют преимущественную силу). С другой - преамбула, которая фактически делает международные обязательства вторичными перед "национальными устремлениями".

В юридической теории это называется конфликтом норм разного уровня, когда базовый закон (Конституция) несет смысл, противоречащий международным договорам. А значит, Армения нарушает принцип правовой определенности и создает риск недействительности своих же обязательств.

Фактически страна живет в ситуации, где международное право и внутреннее право не совпадают. Армения как бы говорит: "Я признаю границы Азербайджана", но в глубине ее нормативной системы стоит фраза: "воссоединение с Карабахом". Это как два антагониста, прописанные в одном теле закона.

Когда Никол Пашинян заявил, что "содержание нашей Декларации заключается в том, что Республика Армения не может существовать", он признал этот внутренний конфликт. В его словах не было риторики - это был юридический диагноз. Армения, по сути, создала себе конституцию, несовместимую с ее международными обязательствами.

Для Азербайджана этот конфликт не просто теоретический. Пока Ереван не перепишет свою Конституцию, Баку не может считать армянские заверения в признании территориальной целостности искренними. Ведь международные обещания стоят ровно столько, сколько стоит текст, на который ссылается основополагающий закон.

Поэтому конституционная реформа 2025 года - это не косметика, а устранение системного дефекта. Это необходимость выровнять вертикаль права: чтобы нормы Конституции совпали с международными обязательствами. Чтобы Армения перестала быть страной, где юридическая форма противоречит политической реальности.

Изменение преамбулы и отказ от ссылок на Декларацию - единственный способ восстановить доверие и легитимность. Без этого любые слова о мире превращаются в политическую декорацию.

Каждая нация когда-нибудь сталкивается с моментом, когда нужно выбрать между прошлым и будущим. Для Армении этот момент настал. Декларация, с ее фразой о "воссоединении", - это символ эпохи иллюзий. Конституция, которая все еще на нее ссылается, - символ правового заблуждения.

Если Армения хочет быть частью современного мира, ей нужно выровнять свои тексты с реальностью.
Потому что международное право - это не поэзия. Оно не терпит метафор.
И государство, которое строит свои границы на словах, всегда рискует потерять их в реальности.

Государства иногда напоминают героев трагедий: они живут в плену собственных слов. Для Армении таким словом стало "воссоединение" - фраза, впаянная в Декларацию о независимости и превращенная в правовой символ веры. Тридцать пять лет спустя этот символ стал якорем, который мешает стране двигаться вперед.

Парадокс в том, что именно документ, провозгласивший свободу, превратился в цепь, приковавшую Ереван к прошлому. Пока он существует в неизмененном виде, Армения юридически остается государством, в основе которого лежит притязание на территорию Азербайджана. А это не просто анахронизм - это нарушение принципа территориальной целостности, признанного самой же Арменией в международных соглашениях.

Пашинян понял эту ловушку. Его фраза - "наша Декларация означает, что Армения не может существовать" - звучит как признание греха в храме. Он говорит: государство не может строиться на тексте, который вшит в него как программа самоуничтожения. И теперь реформирование конституции - это не политическая уступка, а акт спасения государства от самого себя.

Азербайджан, ссылаясь на международное право, справедливо требует ясности. В XXI веке уже невозможно жить в юридическом шизофреническом пространстве: одно подписывать в Женеве, другое хранить в Ереване. Время заставляет Армению сделать выбор - между мифом и международной легальностью.

Если она решится переписать собственную Декларацию, то это будет не поражение, а взросление. Ведь зрелое государство - это то, которое умеет признать свои старые ошибки.

А слово "воссоединение" рано или поздно должно уступить место другому - "мир".

И только тогда декларация перестанет быть миной и станет тем, чем должна быть: актом начала, а не актом претензии.