Российский эксперт о роли России в урегулировании карабахской проблемы
- Как бы вы оценили нынешнее состояние переговорного процесса по карабахскому конфликту?
- Все, что касается переговоров, в частности, всевозможных договоров, документов, это покрыто дипломатической тайной. И так и должно быть. Потому что в случае утечки информации с той или иной стороны, это будет означать, что данная страна договариваться не хочет. Потому что, когда сторона договориться не хочет, она допускает утечку, в результате которой создает давление на себя со стороны своей же общественности, после чего говорит о том, что под давлением общественности не может пойти на те или иные договоренности.
Мы знаем, что в Казани стороны были на грани договоренности, но договориться все же не удалось. Насколько мне известно, камнем преткновения остается возможный референдум в Нагорном Карабахе.
Знаете, мне кажется, что в Баку есть излишние ожидания по поводу возможностей России в карабахском урегулировании. Конечно, я могу только порадоваться тому, что азербайджанцы высоко оценивают возможности Москвы в регионе, и, в общем-то, это в существенной мере соответствует действительности. Однако нужно понимать, что Россия не может заставить Армению принять условия Азербайджана. Это невозможно, потому что у Еревана, кроме России есть другие возможности обеспечить свою безопасность, что Москве, естественно, невыгодно.
- Вы хотите сказать, что как только Москва надавит на Ереван, последний тут же переметнется от России к Франции или США, где позиции ее диаспоры традиционно сильны?
- Я хочу сказать, что Россия, как союзник Армении, которая вообще-то серьезно помогла ей в 90-е годы минувшего столетия, может оказать давление на Ереван. Однако не следует считать, что граница давления беспредельна.
- Как вы думаете, президент России действительно хочет решить карабахский конфликт?
- На мой взгляд, он очень хочет это сделать по нескольким обстоятельствам. Во-первых, это очень важно для России. Если мы станем свидетелями полномасштабного вооруженного конфликта, то это будет дестабилизация катастрофических масштабов на всем Кавказе. Этого боится не только Россия. Мне кажется, этого боятся и в Европе, и в США.
Во-вторых, для России это хорошая возможность показать свои силы на постсоветском пространстве. И у Медведева есть все полномочия для этого. Вспомним Довиль, где США и Франция дали ему карт-бланш для того, чтобы он попытался решить конфликт в качестве посредника от имени всех трех стран-сопредседателей МГ ОБСЕ.
Наконец, это важно для самого Медведева. Его президентский срок заканчивается. И если ему удастся как-то примирить, сблизить позиции Армении и Азербайджана по карабахскому конфликту, то для него это будет большое личное достижение. Он, в конце концов, останется в истории.
- В случае, если в ближайшее время Россия в качестве основного посредника все же не добьется ощутимого результата, она продолжит искать выход из ситуации и дальше, или же, разочаровавшись, отойдет в сторону?
- Поскольку, как я сказал выше, этот вопрос и для Медведева, и для России очень важен, думаю, что он будет и дальше пытаться искать любые возможности двигаться вперед, и остановится только тогда, когда все их исчерпает. В любом случае, до пика президентской предвыборной кампании в России он будет стараться быть активным посредником.
Многое зависит от того, кто станет следующим президентом РФ. Если Медведев останется им, вероятность чего есть, то он сможет в любой момент вернуться и периодически возвращаться к вопросу Карабаха, а если первое лицо в РФ заменится, то у последнего могут быть свои приоритеты во внешней политике.
В предвыборных российских раскладах карабахская проблема не имеет значения. Для нас это не важно. Даже если Медведев сейчас достигнет прогресса в качестве главного переговорщика, это никак не отразится на его рейтингах внутри страны. Решить карабахскую проблему важно, в первую очередь для него лично. Таким образом, он, естественно, останется в истории. А также важно для России, для ее внешней политики. Но для российских избирателей, к примеру, из центральной России, это не так важно.
- Могут ли, по-вашему, место основного посредника в карабахском урегулировании занять Франция или США?
- Ну, ни у Франции, ни у США, как ни странно, нет таких возможностей, как у России. Речь о возможностях переговорщиков. Да и не до этого им. Франция увязла в кризисе ЕС, а у США и свой кризис, и мировой.
Они, конечно, ни в коем случае не допустят открытого конфликта Армении и Азербайджана.
Заметили ошибку в тексте? Выберите текст и сообщите нам, нажав Ctrl + Enter на клавиатуре
