Пашинян ломает старую Армению:

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Переход Армении от многолетней геополитической стагнации к прагматичной экономической интеграции стал, пожалуй, самым значимым политико-экономическим сдвигом осени 2025 года. Серия заявлений Никола Пашиняна о готовности открыть транспортные коридоры и допустить азербайджанские и турецкие грузы по маршруту Маргара-Горис стала не просто дипломатическим жестом, а признанием глубинной истины: без доступа к региональным коммуникациям армянская экономика не выживет. Это не вопрос политической воли, это вопрос макроэкономической необходимости.

Армения, долгие десятилетия удерживавшая себя в режиме самоналоженной блокады, сегодня вынуждена отказываться от иллюзий. Разблокировка коммуникаций - это не уступка, а инструмент спасения. В основе - цифры, логистика, баланс платежей и структура издержек. По данным ЕБРР и Всемирного банка, к 2025 году армянская экономика достигла состояния, когда транспортные ограничения стали фактически "налогом на выживание", увеличивая себестоимость экспортной продукции на 20% и провоцируя хроническую инфляцию.

До открытия новых маршрутов Армения жила в транспортной изоляции. Вся тяжесть импорта и экспорта ложилась на хрупкую артерию через "Верхний Ларс" - единственный действующий коридор в сторону России. Его сезонные закрытия зимой 2024-2025 годов вызвали инфляционный всплеск до 6%, парализовали снабжение продовольствием и топливом, и стали наглядной демонстрацией системного тупика. Альтернатива через Иран оказалась слишком дорогой и медленной - сорокапятидневный путь до азиатских рынков превращал любую торговую сделку в финансовое самоубийство.

В этом контексте заявление Пашиняна о прохождении первой партии казахстанского зерна через азербайджанскую и грузинскую железнодорожные сети стало символом новой экономической эпохи. Армения, пусть и вынужденно, получила шанс перестроить собственную логистику, диверсифицировать маршруты и снять многолетний "блокадный налог". Снятие Азербайджаном транзитных ограничений на поставки российских товаров в Армению и зеркальный ответ Еревана по маршруту Маргара-Горис-Сисиан открывают перед страной три стратегических преимущества.

Во-первых, это резкое снижение транспортных расходов. Прямой доступ к турецким и азербайджанским коридорам сокращает путь для грузов на сотни километров, экономя и время, и валюту. Во-вторых, ожидается снижение инфляционного давления. Стабильный поток дешевых продовольственных и промышленных товаров способен снизить индекс потребительских цен с прогнозных 5% до уровня около 4%. И наконец, в-третьих, армянский экспорт получает шанс на второе дыхание. Продукция пищевой и текстильной отрасли, прежде не выдерживавшая конкуренции, теперь может выходить на рынки Ближнего Востока и Европы через турецкие и азербайджанские логистические узлы.

Но главный бонус - это превращение Армении из тупикового анклава в транзитную территорию. Доходы от транзита становятся новой статьей бюджета. Только по направлению Восток-Запад, соединяющему Азербайджан с Нахчываном и Турцией, Армения способна зарабатывать от 100 до 180 миллионов долларов в год. Для бюджета страны, едва превышающего 5,5 миллиарда, это около 3% доходной части - столько же, сколько страна тратит на здравоохранение или образование. Неудивительно, что Пашинян заявил о готовности "немедленно обеспечить проезд" по ключевому маршруту Маргара-Сисиан-Горис - речь идет не о политике, а о выживании.

Другим направлением стал проект "TRIPP", продвигаемый совместно с США, который позиционируется как альтернатива азербайджанскому маршруту "Север-Юг". Он должен связать Иран, Армению и Грузию в единую логистическую цепочку до черноморских портов. Этот проект сулит Еревану два стратегических преимущества - инвестиции и геополитическое балансирование. Финансирование со стороны западных структур позволит модернизировать ключевые транспортные узлы, прежде всего участок Сисиан-Каджаран, а политически - станет попыткой уменьшить зависимость от России.

Хотя объем грузов по направлению "Север-Юг" пока скромен, прогнозы Азиатского банка развития обещают до 60 миллионов долларов годовых доходов после завершения модернизации. Для Армении это шаг в сторону системного переформатирования экономики - от дотационной модели к модели транзитного государства.

Таким образом, 2025 год стал для Армении рубежом. Страной движет не идеология, а арифметика. За отказом от политических догм стоит чистая экономика, и в этом - вся суть новой эпохи Еревана: прагматизм, вынужденный необходимостью.

Осень 2025 года стала временем, когда в Ереване наконец осознали: эпоха самоизоляции закончилась. Заявления Никола Пашиняна о "историческом решении" Азербайджана снять транзитные ограничения и готовности Армении обеспечить зеркальный доступ для азербайджанских и турецких грузов - не дипломатический жест, а акт вынужденного признания: без разблокировки коммуникаций государство в его нынешнем виде экономически нежизнеспособно.

Армения, тридцать лет жившая в условиях искусственной блокады, оказалась заложницей собственных мифов. Переход от геополитического упрямства к прагматичной интеграции стал не проявлением политической смелости, а результатом экономического давления. Структурная уязвимость достигла критического уровня: к 2025 году страна фактически платила "блокадный налог" - дополнительные 18-22% к стоимости любой экспортной продукции, по оценкам ЕБРР.

Главная артерия - КПП "Верхний Ларс" на границе России и Грузии, через который проходило до 80% армянского грузопотока, - превратилась в символ зависимости. Каждая зимняя блокировка оборачивалась всплеском инфляции на 0,5-0,7 процентных пункта, а закрытия 2024-2025 годов стали национальной экономической катастрофой. Альтернативный южный маршрут через Иран оставался дорогим и неэффективным: путь из Бендера-Аббаса до армянских складов занимал полтора месяца.

На этом фоне открытие Азербайджаном транзита и пример первой партии казахстанского зерна, доставленной по железной дороге через территорию Азербайджана и Грузии, стали для Еревана почти шоком. Впервые за десятилетия появилась возможность снизить зависимость от Ларса.

Экономические эффекты разблокировки очевидны. Прямой доступ через Азербайджан и Турцию сокращает транспортное плечо, удешевляет импорт и стабилизирует цепочки поставок. Уже в краткосрочной перспективе это означает снижение потребительских цен с прогнозных 5% до уровня около 4%. Для экспортеров - это новое дыхание: алкоголь, текстиль и консервы получают прямой выход на рынки Турции и Ближнего Востока, а через турецкие и азербайджанские хабы - на Европу.

Но еще важнее - превращение Армении в транзитную территорию. Восточно-западный маршрут Азербайджан-Нахчыван-Турция, являющийся частью Среднего коридора, способен приносить стране от 100 до 180 миллионов долларов ежегодно. Для бюджета в 5,5 млрд - это 3% доходной части, сумма, сопоставимая с расходами на образование или здравоохранение.

Не менее перспективен проект "TRIPP" (Trans-Regional Integrated Transport Project), продвигаемый Пашиняном совместно с США. Его цель - интегрировать Армению в ось Иран-Грузия-Черное море и превратить страну в часть маршрута Север-Юг. Это не просто инфраструктурный, а геополитический проект: Ереван пытается балансировать между российским влиянием и западными инвестициями, получая финансирование на модернизацию участка Сисиан-Каджаран, что в одиночку было бы невозможным.

По оценкам Азиатского банка развития, доходы от иранско-грузинского транзита могут достигать 60 млн долларов в год. Для страны с ограниченным промышленным потенциалом это не просто дополнительный источник валюты, а стимул для развития логистики, строительства и малого бизнеса.

Таким образом, разблокировка коммуникаций превращается для Армении из политического вопроса в экономическую аксиому. За отказом от старых лозунгов стоит прагматизм выживания: страна, десятилетиями существовавшая на периферии региональной экономики, сегодня вынуждена признать неизбежность интеграции.

Когда Никол Пашинян заявил: "Мы готовы технически и политически обеспечить транзит грузов через Турцию и Азербайджан уже сегодня", - это прозвучало не как жест доброй воли, а как сигнал экономического выживания. Армения, десятилетиями зажатая между блокадами и иллюзиями, наконец-то признала очевидное: путь к спасению лежит не через лозунги, а через дороги.

Маршрут Маргара-Ехегнадзор-Сисиан-Горис становится символом новой эпохи - не просто транспортной, а ментальной. Эти километры асфальта соединяют не только города, но и представления об Армении как об изолированном анклаве. Теперь по ним движется не только товар, но и новая идея - идея интеграции вместо самоизоляции.

Пашинян, выступая в октябре, подчеркнул: "Наш главный приоритет - мир и стабильность, без которых не может быть экономического будущего". Эта фраза звучит как политический эпитаф старой эпохе, когда Армения измеряла свою силу в сопротивлении, а не в сотрудничестве. Теперь речь идет о прагматике - о миллионах долларов транзитных сборов, о снижении инфляции, о снижении логистических издержек.

Армения впервые за тридцать лет перестает быть тупиком на карте и превращается в мост. Мост между Турцией и Азербайджаном, Ираном и Грузией, Востоком и Западом. То, что еще вчера называлось "геополитической невозможностью", сегодня становится макроэкономической необходимостью. И эта необходимость ломает старые табу быстрее, чем любая дипломатия.

Когда Ереван рассчитывает получить от транзита до 240 миллионов долларов в год, это уже не политика - это экономика. А экономика, как известно, не терпит идеологий. Она требует эффективности. И если Армения сумеет не просто открыть границы, а превратить эти коридоры в рабочие артерии, то страна впервые получит шанс не просто выживать, а развиваться.

Но разблокировка - это не конец пути. Это экзамен. Еревану предстоит доказать, что он способен жить не на дотации, а на собственной транзитной модели. Что дороги, по которым сегодня пройдут фуры, завтра станут каналами инвестиций, технологий и культурного обмена.

Пашинян говорит: "Мы должны выйти из эпохи страха и войти в эпоху расчета". И, пожалуй, впервые за десятилетия это не риторика, а стратегия. В Армении начинается время прагматиков - тех, кто понимает, что не в героизации изоляции, а в ее преодолении кроется будущее.

Экономический императив стал политическим. Транзит - новой идеологией. И теперь, когда шлагбаумы поднимаются, история Армении вступает в фазу, где реальность важнее символов. Все, что было мифом, становится цифрой. Все, что было лозунгом, становится дорогой. И дорога эта ведет не назад - а наконец-то вперед.