Легендарный режиссер Римас Туминас: Тот, кто находит человека, становится творцом

С 1 по 4 сентября Театр имени Евгения Вахтангова в рамках Международного театрального фестиваля в Баку - M.A.P., а также зарубежной части программы "Большие гастроли" Федерального центра поддержки гастрольной деятельности провел гастроли в столице Азербайджана.

Вахтанговцы на сцене Азербайджанского государственного академического музыкального театра представили три показа "Евгения Онегина" в постановке художественного руководителя Театра имени Евгения Вахтангова Римаса Туминаса.

Корреспонденту Day.Az удалось побеседовать с феноменом русской театральной культуры и узнать о специфике современного театра и многом другом.  

- Вы впервые в Азербайджане?

- Да, впервые. До этого я слышал, что страна обладает богатствами, природными ресурсами, но на этом познание завершилось. Другие страны тоже обладают ресурсами, но почему-то бедно живут. От этих ресурсов для народа мало что остается. И вдруг я увидел прекрасный город! По городу я сужу потому, что по нему можно многое сказать и о стране. Я поражен! И такое неудобство, что я думал о стране хуже.

- Вы говорите о "литовском чуде", так как представители этой национальности - талантливые режиссеры, да даже в вашей команде, работавшей над спектаклем "Евгений Онегин", художник и композитор - ваши земляки... И вы не раз работали на театральной площадке с азербайджанскими артистами. Могли бы вы, имея такой опыт, сказать каким талантом, на ваш взгляд, отличаются азербайджанцы?

- (задумавшись) Они до того конкретны (имею ввиду театральное искусство), до такой степени хотят конкретности (не реальности, а именно конкретности), что в этой конкретности находят поэзию. Без конкретики они не могут жить, но без поэзии тоже. А как найти поэзию? Ты же вдруг не станешь поэтичной душой... А они прямо доказывают, "ты должен", а ты думаешь: "это же искусство". У них встроен такой механизм, где конкретика рождает душевный порыв, поэзию души. Это красивый процесс. Мне это очень нравится. Я тоже люблю такой фантастический реализм.

- Вы в Баку в рамках фестиваля М.А.Р., который показывает зрителям лучшие примеры современного театра. А что для вас современный театр? В чем видите современность?

- Я думаю, что "Евгений Онегин" - самый современный спектакль. Современный спектакль не означает, что пьеса написана недавно, и действия происходят в наши дни. Сомнительная современная пьеса и плохая игра могут показать некую архаику, XIX век или начало XX века (улыбается). Как мыслишь - то и есть современность. Мышление определяет современность.

- То есть это не присутствие спецэффектов и прочего?

- Нет, я не использую спецэффекты. У нас есть зеркало, но оно реальное. А инсталляции, экраны, мониторы, - я не пользуюсь этим и не буду. Даже сценический круг, который есть в театре, тоже заколачиваю гвоздями, чтобы остаться наедине и чудеса творить в этой черной коробке. А в ней можно все найти.

Инсталляции, экраны помогают актерам и зрителю понять происходящее, появляются некие подсказки, происходит замена. Вот мы в лесу, мы в тюрьме, мы в подвале, мы в замке - меняем картинки, меняем освещение - и все готово. А я могу через актера, без освещения и без эффектов передать задуманное. Стоя на сцене, один актер может передать все задуманное. И я поверю, и вы поверите, что он в тюрьме или на берегу моря. Это знание творит, а не потусторонние элементы.

Так мы теряем актера, его мастерство, его чудесное предназначение творить. И понимая это, он тоже начинает существовать, играть приблизительно, похоже на правду, имитируя правду. Он идет по этому пути, потому что мы разрешаем это, поощряем его на это.

А я как человек пожилой - реалист, академик (смеется), я за то, чтобы творил актер на сцене, а не кто-нибудь другой за него.

- Мне наоборот казалось, что современный театр в чем-то совершенствует актера, потому что даже классический балет, став современным, ввел некоторые акробатические элементы, которые артист когда-то даже не учил. Казалось, что современный театр требует от артиста больших способностей. Даже ваши актеры помимо всего прочего и поют, и играют на разных музыкальных инструментах, и обладают некой физической подготовкой.

- Актер должен быть и акробатом, и философом. Умным, подвижным, пластичным. Великие драматурги не писали для дураков, они писали для умных людей, которые поймут их. Они пишут с уверенностью, что их поймут и сыграют правильно. Мне видится такое сочетание.

Ну и до человека дорога очень длинная. Когда начинаем репетировать, начинается путь к человеку, долгий, но интересный. Это не создание характера. Характер ушел на третий план. Сегодня нужно очень много человека, его содержания. Актер мыслит сегодняшними категориями, хотя играет классику. И это современное звучание, сочетание его реакции, его отношения, его мышления в сюжете, в котором он находится, - это и есть долгий путь к человеку, благородный путь. И тот, кто находит человека, становится творцом.

- Вас критиковали за подобное прочтение "Онегина". Вы видите где-то грань в переосмыслении текста какого-то автора?

- Я всегда привержен автору, всегда. Надо очень вчитываться. 100-200 раз вчитываться. И вдруг в какой-то момент все начинает всплывать, предлагается текст, предлагается ситуация, предлагается эпоха, и ты начинаешь слышать звуки эпохи, дышать тем воздухом... Я только успеваю собрать все. Ничего не придумываю, да и не надо. Надо уметь читать...

- Ваш спектакль "Евгений Онегин" длится более 3 часов. Говорят, что современный зритель не может усидеть и полтора. Когда вы ставите спектакли, то идете ли на поводу у зрителя? Думаете вообще о зрителе?

- Нет, я думаю о себе. Чтобы не быть грубым, не соврать, быть честным до конца, собой владеть, не допускать фальшивой ноты и так далее. Если я буду честен перед собой и перед Богом, то буду честен и перед зрителем. А он это чувствует.

- А с какого спектакля вы поняли, что создаете произведение искусства?

- Не так давно. К сожалению. Это было в Вильнюсе в Малом театре. Когда я создал, я почувствовал, что у меня такой путь... Пытаюсь, конечно, не все удается... В пути я еще.

Беседовала Франгиз Агаларова