Памяти Вели Мамедова

Автор: Теймур Атаев

Слово о Вели Мамедове

20 ноября 1991 г. в 14:42 близ карабахского села Гаракенд ракетой ПЗРК был сбит вертолет Ми-8, на борту которого находились высшие правительственные чиновники Азербайджана, журналисты, а также члены российско-казахстанской миротворческой миссии. Все 22 человека погибли. Одним из них был Вели Мамедов.

Память

В жизни каждого человека живет память. О детстве, каких-то событиях, образах. Но, возможно, превалирует в этом ряду все же память о людях, потрясших какими-то своими действиями, отношением к жизни, к своему окружению. Т. е. о личностях, образ которых запечатлелся на всю жизнь. Безусловно, на первом месте здесь родители. Однако, согласимся, что, наверняка, любой из нас всегда видит перед собой (вспоминает) также тех, кто своей жизнью в немалой степени формировал наше отношение к действительности. Не исключено, для немалого количества лиц таким человеком был Вели Мамедов. Личность, запомнившаяся не только своей кристальной чистотой, интеллектом, неимоверной работоспособностью, тончайшим пониманием юмора (да и многим другим), но и сломом определенных стереотипов. 

В. Мамедов трудился на посту заместителя заведующим отделом агитации и пропаганды ЦК КП Азербайджана, возглавляя серьезнейшую структуру - Дом политического просвещения. Будучи воспитанником общенационального лидера Гейдара Алиева, он не мог не быть дисциплинированным и ответственнейшим человеком.

Наверное, мало найдется людей, кто ни разу в жизни не оказался за столом в свой день рождения раньше гостей. Обычно все уже собирались в доме Вели муаллима, когда он возвращался с работы. В дни же празднеств в этом очаге всегда царили веселье и смех. Простота и доступность В.Мамедова позволяли всем гостям вести себя свободно, без внутреннего зажима. Собравшиеся шутили, танцевали и пели. Причем заводилой был непосредственно хозяин, который со своими друзьями пел от души. К слову, одной из его любимых композиций было произведение Давида Тухманова "Как прекрасен этот мир", которое в исполнение "Веселых Ребят" он мог слушать подряд. 

Запомнился В. Мамедов разумнейшей строгостью к детям. Именно строгостью, никогда не переходящей в грубость или жесткость. Но при всем при этом, В.Мамедов не подчинял детей себе, ломая их внутреннее "Я". Вложив в них, вместе со своей супругой, интеллигентнейшей Халидой ханум (дочь академика Агасамеда Али-заде), очень многое, Вели муаллим предоставил им право выбора своего пути в жизни. И сыну Азеру, и дочери Лейле. Другое дело, личный пример отца сделал свое дело. Точно так, как и отец, Азер протаривал себе дорогу в будущее самостоятельно.

Интерес к Нариману Нариманову

Вели муаллим был разностороннейшей личностью! И всегда выискивал возможность изучать историю и культуру своего народа. Он много читал. Обладая прекрасной памятью, запоминал практически все. Но, читая, стремился доводить узнаваемое до своего окружения. Расширяя кругозор, пытался привить многим интерес к получению новой информации. Безусловно, занимая столь ответственный пост, В.Мамедов должен был быть не только в курсе нового, но и знать истоки происходящего. Он владел огромным багажом знаний по истории Азербайджана, но всегда тяготел к изучению новейшего периода истории Российской империи, а именно: началу развития революционного движения, одним из зачинателей которого был Южный Кавказ.

Этот контекст неслучаен. Вели муаллим постоянно возвращался к истокам азербайджанской государственности, а без получения информации о жизни людей того периода понять многие нюансы было невозможно.

Так, он окунулся в историю создания партии "Гуммет", и сразу же выделил для себя фигуру Наримана Нариманова, пронеся интерес к его жизнедеятельности и творчеству через всю свою жизнь. Так вот, изучая путь Н. Нариманова, насколько выдающейся, настолько и трагической личности, В. Мамедов воспринимал историю становления Азербайджана вне официальной трактовки советской историографии. Он видел трагедию народа, росчерком пера тогдашнего центра лишавшегося территорий. Наверняка, ощущал внутренние переживания и мучения Н. Нариманова, занимавшего не последний пост в советско-коммунистической партийной иерархии. Не мог не уловить одиночества борца в последние годы его жизни.

А ведь Н. Нариманов являлся одним из первых критиков сталинского режима. За два месяца до смерти (1925 г.) занимавший пост председателя ВЦИК Н. Нариманов написал письмо-завещание сыну Наджафу. Письмо явно написано человеком, предчувствовавшим свою близкую кончину. В нем, в частности, были следующие слова: "Мы настолько стали надменными от власти,..упустили главное из рук. Власть...окончательно испортила многих довольно хороших видных работников, которые решились взять судьбу огромного государства в свои руки и диктаторствовать безотчетно...Это значило приближать большевизм к краху". И там же Н. Нариманов фиксировал планы выступления с данными и другими мыслями на предстоящем заседании ЦК. Но ему не суждено было совершить это. Незадолго до заседания он погиб при невыясненных до сих пор обстоятельствах. Письмо же хранилось у супруги революционера.

Наверняка, Вели Мамедов был знаком с текстом этого документа. Наверняка, с учетом проявляемого им интереса к личности Н. Нариманова, документ В. Мамедову был передан по указанию Гейдара Алиева, фактически направившего его на изучение неизвестных страниц биографии политического деятеля. Что требовало не только гражданской, но и партийной смелости. Уже в ранге президента Азербайджана, в речи на церемонии, посвященной 60-летию народного писателя Рустама Ибрагимбекова, Г. Алиев вспоминал: "В 1970 г. отмечалось 100-летие Ленина. А в Азербайджане мы готовились к 100-летию Наримана Нариманова. Они родились в 1870 г. В то время приезжали из Москвы и говорили, что здесь национализм, антисоветчина или еще что-то. И каждый раз я разъяснял им".

Наверняка, комментарии излишни. Особенно в свете создаваемых центром проблем в реализации решения Г. Алиева установить в Баку памятник Н. Нариманову. Азербайджанский писатель Чингиз Гусейнов в произведении "Доктор N" пишет: "1972 г. Курьез с установкой в Баку памятника Нариманову: кто-то бдительный измерил, что памятник этот на несколько вершков выше памятника Миронычу (Сергей Киров - с 1921 по 1925 гг. 1-й секретарь ЦК Компартии Азербайджанской ССР - прим. авт.), нельзя допустить, чтоб свой превысил нашего!". Ракурс "идеологической диверсии" создает никто иной, как член Главной редакции и заместитель главного редактора Большой советской энциклопедии Лев Шаумян - сын Степана Шаумяна. Но в результате предпринятых Гейдаром Алиевым мер памятник удалось отстоять. Ставшим монументом не только выдающемуся Н. Нариманову, но и отношению советской системы к личности азербайджанца. К Азербайджану. Чуть позже Г. Алиеву удалось добиться разрешения на установление памятника Н. Нариманову в Ульяновске. В Баку же был открыт его квартира-музей, с дирекцией которого В. Мамедов поддерживал постоянную связь.

Народный трибун

И все же, для многих Вели муаллим запомнился по митинговым дням конца 1988 г. Когда выступал с трибуны Азадлыг мейданы (тогда - площадь Ленина) не в официальный день и не по вопросам заблаговременно подготовленной повестки дня.

Баку бурлил. Вследствие сепаратистских (первоначально) устремлений граждан Азербайджана - армян по-национальности. А уже затем - из-за агрессивных устремлений Армении. Ситуация была наэлектризована. Сотни тысяч людей внимали ораторам, имена которых ни о чем не говорили собравшимся. Выступавшие представляли совершенно иной социальный срез, чем обычно представал на трибуне в период официальных советских праздников. Начал происходить водораздел между властью и массами.

И здесь свое слово сказал Вели Мамедов. Оказавшись единственным из властного аппарата, сумевшим заставить прислушаться к своим словам. Все же именно ему судьба предоставила умение ломать стереотипы. Одновременно в различных ипостасях. В.Мамедов продемонстрировал, что представитель номенклатуры может разговаривать с народом не протокольно. Слыша его чаяния, реагировать. Но не только. А, разделяя убеждения, пытаться, избегая эмоций, предлагать выход.

В те дни можно было столкнуться с таким мнением, что-де В.Мамедову удается наладить контакт с толпой (быть услышанным) за счет прекрасного владения азербайджанским языком. Но ведь дело бфло не только в знании в совершенстве В.Мамедовым родного языка. Он просто имел представление, о чем говорить. Что говорить. И как преподносить. В.Мамедов был выходцем из народа и знал его психологию. Тонкость тут в том, что и разворачивающаяся ситуация в направлении межнационального противостояния была уже ясна ему. Уж слишком хорошо он изучил историю Азербайджана. Как бы то ни было, его ни то, что ни разу не освистали, наоборот, приглашали выступить.

При этом, В.Мамедов развенчал еще один стереотип. В дни митингов некоторые горячие головы утверждали, что патриотизм определяется, чуть ли не исключительно "чистокровностью" в национальном ракурсе. Но матерью В.Мамедова была...немка. Разве это помешало ему защищать интересы Азербайджана и азербайджанцев? Разве это отстранило его от изучения национальной литературы и музыки? Разве "нечистокровность" не позволила стать понимаемым? Да, он не бил себя в грудь, крича - слушайте интеллигентного азербайджанца, я такой же, как вы, я также люблю свою Родину. Но патриотизм и искренняя любовь к народу чувствовались у В. Мамедова во всем.

С другой стороны, все мы были свидетелями, как многие наши интеллигенты оказались героями лишь на площади, "на своем поле". А за пределами Азербайджана эти люди вроде как "закрывались", будучи не в состоянии связать двух слов, чтобы донести правду о ситуации в регионе. В. Мамедов же готовил обращения в центр на имя различных союзных структур, составлял ответы на антиазербайджанские статьи в центральной прессе, грамотно доводил прореспубликанскую информацию до заинтересованных при встречах один на один или широком формате. Это умение особо проявилось в период его деятельности на посту народного депутата СССР. К слову, тогда уже поговаривали, что В. Мамедов прекрасно изъясняется с неазербайджанской публикой за счет прекрасного знания им русского языка...

Ноябрь 1991 г.

Вели муаллим был сверхинициативным, сверхактивным человеком. И не мог ограничить себя лишь работой в стенах Верховного Совета СССР (советского парламента). Он входил в различные республиканские группы, комиссии, предназначенные для локализации армяно-азербайджанского конфликта. По мере сил и возможностей пытаясь воздействовать на представителей центральных союзных структур, в т. ч. силовых, в ракурсе доведения до них объективной информации об истоках армянских притязаний на азербайджанские земли. Поэтому ничего удивительного, что погиб он также в этом "направлении" (в прямом и переносном смысле). В последние месяцы перед смертью он вообще стал сгустком нервов. Возможно, один из немногих, В.Мамедов просто прогнозировал дальнейшие антиазербайджанские события. 

Харизма В. Мамедова была таковой, что он всегда себя как бы сжигал. Изнутри. Он горел на рабочем месте, на митингах, на заседаниях союзного парламента, в период работы в "Оргкомитете по НКАО" (был и такой). И погиб в горящем вертолете.

Однако, остался в памяти народа. Лидером. Любящим свою землю. Свою страну. Свои корни.

Поэтому Вели Мамедов живет и сегодня. Причем не только в памяти. Внук его носит имя и фамилию дедушки. Дай Аллах, чтобы он всегда был достоин их!