Человек, который предал всех: история политического мертвеца Али Керимли

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Якобы "правозащитник" Самед Рагимли дал пространное интервью французской радиостанции RFI - и, конечно же, использовал площадку для того, чтобы вылепить из Али Керимли очередную икону "вечного мученика". Он заявил, что в стране "ждали подходящего момента, чтобы начать репрессии", что Европа якобы "закрыла глаза ради газа", а арест лидера Народного фронта - кульминация "многолетней охоты на оппозицию".

По версии многаждымудрого Рагимли, все складывается как в плохом сериале: после Второй Карабахской войны международная обстановка стала "идеальной" для того, чтобы власть "ударила по гражданскому обществу", ЕС увлекся своей энергетической безопасностью, а Баку будто бы воодушевился встречей с президентом Сша Трампов и решил "закрыть вопрос" с несистемными оппозиционерами. Дальше - больше: он уверяет, что дело Керимли политически мотивировано, письмо Мехтиева подброшено, показания выбиты, а обвинение в попытке переворота - "широкая трактовка закона".

Собеседник RFI даже не стесняется раздавать прогнозы: Керимли, по его словам, "сядет надолго", давление на ЕС "выросло", а Азербайджан "закрывает страну" и движется к кризису.

Когда читаешь маразм в словах Рагимли, создается впечатление, что мы наблюдаем не правозащитника, а режиссера политического хоррора, который давно перепутал жанры. Каждый шаг государства подается как "репрессия", каждое решение - как "удар по демократии", любая попытка пресечь незаконную деятельность - как "личная месть". Керимли у него - уже не политик, а богема "сакральной жертвы", которой приписывают мистическую значимость.

Но реальность грубее и проще: в стране действует закон, и попытка вмешательства в конституционный порядок - это не романтический поступок оппозиционера, а уголовная статья. И государство, в отличие от самодеятельных "экспертов", не играет в метафоры. Оно работает.

А вся эта драматургия про "газовые сделки", "идеальный момент" и "письма заговорщиков" звучит ровно так, как и звучать должна - как попытка заранее списать ответственность на всех подряд, кроме тех, кто много лет жил в режиме политического экстрима и считал, что ему по определению ничего не будет.

... Знаете ли, давно смотрю на Али Керимли как на фигуру, которая уже не живет в политике - она ей снится. Он давно перестал быть субъектом, но упорно изображает из себя "вождя сопротивления", сидя в своей квартире, превращенной то ли в подпольную студию, то ли в блогерскую каморку, где он изо дня в день "вешал" свои ролики, будто обрядово распыляя каждый день ту же смесь жалоб, угроз и мнимого пророчества. И чем дальше, тем яснее: перед нами не лидер, а бледная копия самого себя, человек, застрявший между 1998 годом и собственным нарциссическим эхо-коридором.

Оппозиционный лагерь, который когда-то надеялся стать контуром реальной политической альтернативы, был разрушен не "режимом", а им - его амбициями, его интригами, его страхом перед реальной борьбой. Сегодня, оглядываясь на почти тридцатилетний путь ПНФА, я вижу пустыню - выжженную, исчерпанную, стерильную. И оазисы, что появлялись по краям, Али Керимли ломал собственными руками, словно боялся, что кто-то другой окажется способнее, сильнее, честнее.

Разрушить можно стену, но не идею. Но если идея превращена в бизнес-модель блогера, то достаточно выключить камеру - и весь "борец с диктатурой" исчезает, испаряется, как туман над холодным морем.

Я наблюдал, как он последовательно "пилил сук" под собой. Создал культ жертвы, но по факту стал тираном внутри оппозиции - маленьким, нервным деспотом, который сжигал любого, кто мог затмить его тень.

Вспомните историю с союзами начала 2000-х. Сколько раз он "торговал" партнерами ради собственных договоренностей? Сколько раз он обманывал тех, кто приходил к нему с доверием? Его политическое мастерство сводилось к одному - монополии. Он не строил коалиций, он их пожирал. Он не объединял - он дробил. Он не поднимал людей - он их использовал.

Сегодня его сторонники любят рассказывать о "последнем бастионе оппозиции". А ведь этот бастиончик стоит на костях тех, кого Керимли сам выбросил из окопов. Он годами держал лагерь оппозиции в состоянии удушающего внутреннего конфликта, потому что любое обновление, любой самостоятельный лидер, любой альтернативный голос был ему смертельно опасен.

Что это, если не политический каннибализм? Что это, если не страх человека, который понял: в реальном бою он давно проиграл, и единственное оружие - монополия на жалобу?

Да, я видел разных оппозиционеров - искренних, самоотверженных, иногда даже трагических. Но Али Керимли давно не из их числа. Он стал героем той эпохи, когда монологи заменяли действия, а эмоции - стратегии. Он превратил свою квартиру в символ беспомощности: замкнутое пространство, где снимается сериал "Несгибаемый лидер", - но без зрителей, без кассы и без сценария.

Он записывает ролики, делает стримы, вещает так, будто в этом и есть суть политики. Но политика - это улица, это переговоры, это реальные действия, это риск. А блогерство - это кнопка "включить свет".

Разве можно человекa, десятилетиями не покидавшего комнату, всерьез считать лидером национального масштаба?

Но Самед Рагимли пытается именно так. И делает это с тем жалким усердием, с каким провинциальный адвокат оправдывает клиента, заранее зная, что врет, и потеет от страха, что кто-то задаст еще один вопрос.

То, что говорит Самед Рагимли - не аналитика. Это набор пропагандистских схем, леденящих своей примитивностью. Его нарративы похожи на плохо сшитые костюмы: швы расходятся, ткань трескается, подклад лезет наружу. И везде - торчащая белыми нитками ложь.

Он рассказывает про "репрессии", которые якобы начались "после Карабахской войны". А ведь все знают: никакой политики у Керимли давно нет, никакой угрозы он не представляет, и весь его "активизм" сводится к тому, чтобы зачитывать по бумажке жалобы, выдавая их за манфесты.

Он пытается объяснить арест "международной конъюнктурой", "газовой сделкой", "реалполитикой ЕС". Но я задаю простой вопрос: разве реальная политика Европейской комиссии может зависеть от судьбы человека, который не способен вывести на улицу даже свою собственную тень?

Самед говорит, что обвинение "политически мотивировано". Но сам же признает - и это чувствуется за каждым его словом - что никакой реальной политической инфраструктуры у ПНФА нет, что вся оппозиция обрушена, что Керимли - последний символ, которого пытались спасти хотя бы на уровне мифа.

Но мифы, как известно, живут только до рассвета. И рассвет настал.

Когда в ходе обыска у Али Керимли нашли черновик письма Рамиза Мехтиева, старую редакцию, аккуратно спрятанную среди бумаг - я не удивился. Нет, не потому что верю в конспирологию. А потому что политический стиль Керимли всегда был подчеркнуто двойственным.

Он десятилетиями обвинял всех своих соперников в связи с "кланами", "олигархами", "структурами". Но сам при этом умело лавировал между кабинетами, вел переговоры, обещал должности своим людям. Это было видно в 2005 году, было видно в 2013-м, очевидно и сегодня - его "оппозиционность" всегда стояла на тонком канате между двумя башнями власти.

Когда в документах, найденных у Керимли, всплыли упоминания о "Союзе миллиардеров", о "российских бизнесменах", о старой политической инженерии, которую строили вокруг Рустама Ибрагимбекова, о подпольной роли, которую играли структуры, координируемые через Москву - я не удивился.

Потому что любой, кто изучал традиции советского и постсоветского политтехнологического влияния, знает: национальные движения всегда контролировались агентурой, внедрением, управляемыми лидерами. И да, это происходило и в Прибалтике, и в Кыргызстане и в Грузии, и в Молдове.

Неужели кто-то всерьез думает, что Azərbaycan был исключением?

История движения ПНФА - это не только героизм улиц, но и работа тех, кто пытался направить этот поток в нужное русло. И если мы знаем о десятках таких примеров, почему мы должны закрывать глаза на аналогичные следы здесь?

Когда Немат Панахлы говорил, что Народный Фронт Азербайджана создавался под присмотром КГБ, над ним смеялись. Когда Сульхаддин Акбер рассказывал о внедренных кураторах, его обвиняли в паранойе.
Но разве эти истории звучат сейчас неправдоподобно?

Разве вы не видите, что даже спустя тридцать лет всплывающие документы и связи подтверждают старую закономерность: там, где много романтики, всегда работает цинизм спецслужб?

Появление тандемa "Рамиз Мехтиев-Али Керимли" - это не случайность. Это звено в цепочке той самой истории. Истории, которую мы не захотели раскрыть в 90-е, потому что "не время".

Почему он не открыто говорил о Мехтиеве? Потому что зависел от легенды: "я - жертва режима". Эта легенда рассыпалась бы в пыль, если бы общество увидело, что человек, называющий себя "борцом", регулярно ищет теневые переговоры, пытается встроиться в систему, предлагает себя в качестве управляемой части политического ландшафта.

Материалы, найденные в его доме, - не приговор, это зеркало. И отражение в нем - пугающе точное. За фасадом вечного диссидента стоял человек, который пытался встроиться, договориться, получить место. Даже маленькое. Даже символическое.

Именно поэтому он разрушил всю оппозицию - он боялся, что появится кто-то честнее, кто-то сильнее, кто-то, кто не пойдет в администрацию просить должность.

Политическая природа персонажей вроде Али Керимли такова: жить за счет конфликта с системой, но никогда - ни на секунду - не рисковать реальным боем с ней, и да, получать ежемесячно деньги от "папочки", в нашем случае - от Рамиза Мехтиева

Разве случайно, что следы его закулисных хождений выводят к Рамизу Мехтиеву? К "серому кардиналу", который умел держать одновременно и меч, и поводья? Неужели это просто совпадение?

В политике совпадений не бывает. Бывают связи, бывают мотивы и бывают люди, которые категорически не умеют жить без покровителя.

Али Керимли всегда искал крышу. Ему нужна была не идея, не борьба, не народ. Ему нужен был "старший брат" - тот, кто скажет: иди, но не далеко; говори, но не слишком громко; протестуй, но в границах дозволенного.

Мехтиев идеально вписывался в эту схему: человек, привыкший держать всех игрокaeв в поле зрения, и фигура, которая могла использовать Керимли как инструмент давления на других оппозиционеров, раскалывая лагерь изнутри.

Разве не это мы видели все последние двадцать лет?

Разве не поэтому ПНФА превращался из партии в кружок поддержки Али Керимли, а потом - и в фан-клуб его кухни, где он ежедневно записывал свои "обращения", похожие на стенания человека, который давно перестал верить даже себе?

Я смотрел, как уходили от него союзники. Один за другим. Сначала те, кто имел амбиции. Затем - те, кто имел мозги. Потом - те, кто имел совесть. И каждый раз Керимли объяснял это одинаково: "меня предали".

Но позвольте спросить: можно ли предать того, кто первым предает всех?

Он интриговал с "Мусават". Он маневрировал вокруг "Национального Совета", и вел двойную игру. Он обещал своим людям должности, которых у него никогда не было и не могло быть. Он рисовал им мираж будущей власти, как торговец дешевой бижутерией, уверяя, что это золото.

Он разрушил все, к чему прикасался. Превратил оппозиционный лагерь в руины, где каждый подозревал каждого. Где любой успех воспринимался как угроза ему, Али Керимли. Где молодые активисты уходили через полгода, понимая, что в этой структуре нет ни идей, ни стратегии, ни целей.

Есть только одна цель - бесконечный PR Али Керимли.

ПНФА - это не партия. Это тоталитарная секта одного политического лицедея. Причем он же - ее пророк, он же - ее месcия, он же - ее единственный мученик.

Ирония судьбы в том, что его "мученичество" началось задолго до ареста - в тот день, когда он превратил себя в блогера, а оппозицию - в массовку.

Сегодня Азербайджан живет в новой политической реальности. Страна выиграла Карабахскую войну. Азербайджан выстраивает новую геополитическую архитектуру, усиливает энергетические маршруты, расширяет транспортные коридоры и укрепляет механизмы самообороны.А где в этой новой реальности место Али Керимли?

Нигде.

Он - фантом прошлого. Он - тень эпохи, когда постоянное нытье считалось политической позицией. Он - реминисценция из мира, которого больше нет.

И даже его арест - это не "удар по оппозиции". Это просто юридический финал истории человека, который слишком долго скрывал свою истинную роль, слишком долго пытался сидеть на двух стульях и слишком поздно понял, что оба стула - сломаны.

Самед Рагимли говорит, что хочет "конца репрессиям". Но на самом деле он пытается одно - дать вторую жизнь политическому мертвецу.

Но мертвецы не воскресают.

Керимли разрушил оппозицию. Предал союзников. Дискредитировал протест.

Строил связи там, где кричал о принципах. Много лет изображал трагедию, которая давно превратилась в фарс.

А теперь Самед Рагимли пытается объяснить нам, что все это - заговор власти.

Нет, господа. Это заговор Александра Грибоедова: "Счастливые часов не наблюдают".

А вот несчастные - наблюдают, но уже ничего не могут изменить.

И когда история приходит за ними, они ищут виноватых где угодно - кроме зеркала.