"Воскресное чтиво" на Day.Az: "Коды Судьбы"

Мы призываем наших читателей продолжать посылать на электронный адрес [email protected] различные публикации, касающиеся искусства, истории, культуры, этнографии, традиций Азербайджана, и многих других областей жизни нашей страны, а также свои рассказы, ранее не печатавшиеся в прессе.

Бартоломью Хогарту больше нравились нечетные числа, чем четные. Поэтому он решил делить всю прибыль на три части, а не на четыре. И, следовательно, от промо-услуг всемирно известного экстрасенса можно было отказаться.

Но имидж - ничто, когда результат творчества его группы, необходимый клиенту, был гарантирован самими (как называл их Хогарт) Кодами Судьбы. Они не подвели, и денежный прибой начал волнами окатывать их наличностью. Чем больше сильных мира сего узнавали о сервисе, который они предлагали, тем меньше Хогарт торговался с ними. И тем чаще он думал о том, что заказчикам теперь следует добавлять еще один ноль к и без того не короткой веренице из них в строке, указывающей сумму гонорара.

Вскоре это и произошло. Бизнес расширялся. Читая в Сети светскую хронику и сплетни кино и шоу-биза, Хогвард ощущал себя Великим Кукловодом. Кем он и попросил партнеров называть себя. Один из них, близкий друг Бартоломью Хогарта, Майкрофт Ши лишь улыбнулся такой эгоцентричной прихоти бывшего однокашника. Сам он был воспитан своим азиатским дедом на доктрине главенства духовного над материальным, но деньги от общего дела получал с удовольствием. В отличие от третьего компаньона, Луис де ла Серна, кто деньги презирал, игнорируя все радости жизни, которые те могли принести. Ни роскошные женщины Хогарта в его самых новых спортивных автомобилях и яхтах, ни частная галерея Ши, собираемая им из мировых шедевров настоящего и порой прошлого, не могли перевесить его одержимости наукой, которую Луис де ла Серна изобрел сам. Ведь благодаря достижениям и прорывам в этой науке успех их предприятия и стал возможным.

Зерно древа идеи в благодатную почву предприимчивости Хогарта заронил Ши, художник-дизайнер и графический программист. Как-то сидя за кружкой эрзац-пива в баре на окраине Нью-Шанхая, Ши рассказал другу о своем новом заказе, который он получил недавно как кибер-художник. Один знакомый Ши, будучи безответно и без малейшей надежды на взаимность влюбленным в какую-то красотку, хотел бы утешить печаль весьма оригинальным произведением искусства - портретом ребенка, который теоретически мог бы родиться и вырасти у него с этой девушкой.

Гонорар предлагался внушительный, но и к качеству, соответственно, предъявлялись самые высокие требования. До этого Ши никогда не занимался ничем подобным. Сумма за работу его устраивала, и от вызова, брошенного ему как творцу провидением, он отказываться не собирался. Вот он и посетовал Хогарту, что, уже подступившись к проблеме, никак не может ее решить полностью.

История знала многих художников, которые пытались совместить черты двух и более разных людей в одном человеке. Такое пробовали делать и некоторые живописцы Ренессанса и даже художники соцреализма XX века. Иногда получалось нечто весьма интересное. Но до сих пор ни одно подобное изображение не могло соревноваться с произведением Матери Природы.

Хогварт спросил Ши, не хочет ли тот предоставить слово компьютерной графике. На что Ши вытащил из кармана пальто три фото и бросил их на стол жестом проигравшего. Хогарт увидел на одном не очень привлекательного мужчину средних лет со взглядом человека, привыкшего работать с деньгами лопатой. На другой была ослепительная дива из тех, кто, запустив в мужское сердце крючья своего шарма, выдирает их оттуда с кровью и плотью.

Посмотрев на третий снимок, Бартоломью не удержал челюсть от падения вниз, а глаза - от раскрытия вширь. Он не поверил, что красавица и богач не сделали этого ребенка на фото сами. В лице трехлетнего малыша хорошо совместились черты того мужчины и девушки. Однако Ши сказал, что клиент оказался привередливым и не принял работу, которую проделала программа, специально написанная Ши для этого.

Ши был согласен с заказчиком: при внимательном рассмотрении можно было заметить изъяны компьютерной графики. Хогарт посоветовал подчистить код программы графического совмещения. Но Ши сказал, что дело тут не в коде, который, по его нескромному мнению, является пока что самым совершенным на планете в этой сфере программирования. И когда Ши начал говорить что-то про генетику, у Хогарта зачесался лоб. Такое случалось всегда, когда его предпринимательский инстинкт подсказывал о возможности заработать. И Хогарт напряг свою память, сам пока не понимая, что собирается вспомнить.

Хотя Бартоломью Хогарт и не был рожден для науки, память у него была необыкновенно хорошая и редко его подводила. Не случилось этого и сейчас. В мозге замигало слово "геномоматематика". За ним из топи подсознания вылезло и имя человека, с которым был связан этот термин. Сердце Хогарта застучало в ритме победного марша. Он улыбнулся Ши и заявил, что хочет обсудить с ним свой процент от суммы гонорара за оконченную работу над портретом несуществующего малыша.

Ши узнал в глазах друга огонь будущего успеха и не стал торговаться - речь шла о его репутации.

На следующий день они приземлились в Гаване, чтобы Хогарт смог свести Ши со своим давним знакомым Луисом де ля Серна. Этот ученый-математик скрывался на Кубе от кого-то могущественного и опасного. Как программисты, он и Ши быстро сошлись, найдя тьму общих тем для обсуждения.

Длинноволосый анорексичный холерик де ля Серна словно взорвался фейерверком радости, когда услышал о цели работы Ши и предположении о том, что его изыскания могут помочь в достижении ее. Он кричал, что их предложение является именно тем толчком, которого ему неосознанно не хватало для придания созданной им самим науке прикладного характера.

Комбинированный труд графического программирования и геномной математики продолжался три бессонные недели, но когда клиенту показали результат, тот заплакал, одновременно радуясь идеальной схожести ребенка с ним и той неприступной прелестницей, и скорбя о невозможности их союза.

Тем не менее, через месяц, все еще транжиря в Париже свою долю гонорара от того богача, Хогарт узнал по Интернетовидению о его неожиданной свадьбе с этой красоткой. Природный прагматизм Хогарта не позволил ему поверить в совпадение, поэтому он навел справки через частных детективов. Никакой подставы тут не было. Девушка, действительно, даже видеть не хотела магната до момента создания их шедевра с малышом. Но потом что-то резко переменилось. Ее полюс поменялся на позицию притяжения.

И вот, слушая удивленные голоса своих партнеров, позвонивших ему, как только они услышали об этой странной новости, Хогарт решил снова устроить общую встречу. На ней де ля Серна брызгал слюной счастья и бредил что-то о возможности математического вмешательства и перемены хода вещей и событий во Вселенной. Ши смотрел на ученого, как психотерапевт, уверившийся в необратимом помешательстве пациента. А Хогарт, постепенно осознавая гениальность де ля Серны, начал делать в уме наброски проекта их нового сверхприбыльного бизнеса.

Он понимал, что перед тем, как сделать кому-то коммерческое предложение о добыче руки и сердца, нужно провести еще несколько тестовых испытаний их все еще гипотетического открытия. И вот, через несколько дней поисков, каждый из партнеров принес в их гаванскую квартиру по паре фотографий, полученных от знакомых им несчастных влюбленных.

На одном из двух снимков был обладатель или обладательница разбитого сердца, а на другом - объект его или ее вожделения. Оборудование уже было готово и процесс стартовал.

Работа кипела и три образа были готовы через месяц с небольшим. Хогарт даже не пытался понять, как создается портрет гипотетического дитя. Он лишь видел в глазах Ши частое бессилие понять тарабарщину кодов, написанных де ла Серной. Майкрофт лишь иногда вводил в них свои данные, полученные путем конвертирования отсканированых изображений в цифру. Эта смесь обрабатывалась в машинах, собранных самим де ля Серной, и на языках, созданных им же.

Ши шептал Хогарту, что такая конгениальность просто не может не быть компаньонкой безумия. Но Хогарту, как хорошему бизнесмену, было все равно. Его волновал лишь положительный результат и деньги за него. И через пару месяцев в отчетах его частных детективов сообщалось о стопроцентном успехе во всех трех случаях.

Вот теперь Хогарт был готов предложить услуги Купидона для сильных мира сего. Сначала он хотел использовать маститого экстрасенса для пущей презентабельности, но отказался, сделав ставку на прагматический подход у богачей даже в делах сердечных. Он не требовал никакой предоплаты - лишь просил пару определенных фотографий и подождать два-три месяца, чтобы последующий за ними провести медовым.

Их открытие заработало как часы, и они начали богатеть. Ши предавался духовному, но отнюдь не дешевому, наслаждению искусством в своих частных галереях и библиотеках. Хогарт купил себе остров и пополнил приобретение комплектом из яхты, парка спортивных автомобилей и командой топ-моделей из порно-журнала "Хастлер". Деньги же де ля Серны просто скапливались наличной кучей в углу гаванской лаборатории.

Ши решил поговорить с Хогартом о своих опасениях. Он спросил у друга, действительно ли тот понимает значимость этих "кодов судьбы", которые пишет их сумасшедший партнер. Ши уверил Хогарта, что по большому счету, де ля Серне совсем не нужна его помощь, как графического программиста. Хогарт попросил Ши не беспокоиться: у их безумного компаньона начисто атрофирована предприимчивость. И если полагаться на безупречную способность Хогарта разбираться в человеческой натуре, де ля Серна никогда не бросит их для того, чтобы работать самостоятельно.

Ши предположил, что Луису не очень-то и нужны деньги и, кажется, уже поднадоело то, чем они занимаются. Майкрофт думал, что де ля Серна грезит уже чем-то иным. Тогда Хогарт решил поговорить об этом с Луисом. Но не успел. На него устроили покушение. К счастью, неудачное.

Не важно, кто это был: люди ли, которым он перешел дорогу, отобрав любимого человека и отдав его или ее другому, спецслужбы ли, охотившиеся за их изобретением, конкуренты ли, - главное было как можно глубже даже не залечь на дно, а зарыться под него.

Ши и де ля Серна успели сделать то же самое. Однокашники потеряли друг друга из виду на пару лет, за огромные деньги сменив внешность, имя и место проживания и почти не оставляя при этом никаких следов. "Почти" значило, что Луису де ля Серне все-таки удалось их разыскать и связаться с ними. Поначалу они отказались с ним встречаться, опасаясь, что их выследили. Но возбуждение, бурлящее в голосе безумного ученого, вещавшего об Открытии открытий, вызвало у Хогарта чувство неутолимого любопытства, а у Ши - чувство паники. И не приехать к нему они просто не смогли. Де ля Серна прятался и работал в одном африканском городе-призраке, опустевшем после пандемии Инсекто-Чумы на черном континенте.

Почесываясь после противочумной сыворотки, друзья спустились за Луисом в его новую лабораторию. Тот просто исходил светом творчества и гордости.

- Господа, я понимаю, что, связавшись в вами, рискую быть обнаруженным и убитым. И прошу прощения за то, что, возможно, подставляю и вас. Но я просто должен был продемонстрировать вам, как одним из его основателей, открытие, которое наконец сделал. Без тогдашней вашей подсказки, я не смог бы завязать свою геномную математику на результате, а развивал бы ее по принципу процесса. И это затем помогло мне вывести еще одну науку - математику времени. И лишь она дала мне возможность написать тот код, которому судьбой полагалось быть написанным рано или поздно. Я назвал его Кодом Темпорального Апокалипсиса.

Пассивная паника на лице Ши сменилась убийственной решимостью, и он опустил руку на оружие в кармане куртки. Хогарт устало сел на какой-то ящик. Протез из квази-органики, вставленный в ногу вместо кости после ранения при покушении, давал о себе знать.

- И вот результат моей работы. - Де ля Серна положил на стол лист из пластика для графики. - Посмотрите на портрет этого существа. Я назвал его Антих... А вот и не так, как вы подумали... Я назвал его Антихронос.

Рассматривая распечатку изображения человека, каждый из друзей не мог понять, почему он начинает сходить с ума, и что за мысленный конфликт пытается вывернуть наизнанку его рассудок.

- Кто это? - тихо прохрипел Ши.

- Это гипотетический ребенок, полученный при графическом и кодовом совмещении геномных математических пространсвенно-временных составляющих сущностей у личности, давно умершей, и личности, еще не родившейся. Изображение первой я нашел в старинном фотоархиве, а второй получил сам тем способом, которым мы зарабатывали не нужные мне деньги.

- И что теперь? - спросил Хогарт.

- Теперь, независимо от того, прикончит меня сейчас Ши или нет, через пару месяцев время во Вселенной необратимо пойдет вспять.