"Летающий цирк" красного барона - ФОТО

Бароны фон Рихтгофены родом из Силезии, точнее из Бреслау, ныне польский Вроцлав. Вся мужская ветвь семьи издавна шла в военные. А потому и для Манфреда, родившегося в 1892 году, путь был предопределен. Сразу после окончания кадетского корпуса он служил в 1-м уланском полку. Потом была военная академия и, наконец, фронты Первой мировой.

Служить Манфред пошел с радостью. Вот что он пишет в своих воспоминаниях: "Перед нами, молодыми лейтенантами-кавалеристами, стояла интересная задача. Нам нужно было, изучив местность, выдвинуться в тыл противника и разрушить важные объекты. Тогда у меня еще не было представления о наших авиаторах. Я очень разволновался, когда увидел первого летчика, даже не зная, союзник он или враг. В то время я не знал также, что немецкие самолеты помечаются крестом, а вражеские -кругами. Поэтому мы палили по каждому самолету".

На триплане "Фоккер" барон фон Рихтгофен одержал множество побед. Немецкий ас широко известен как Красный барон. Это прозвище он получил после того, как покрасил в красный цвет фюзеляж своего самолета.

Среди траншей и колючей проволоки был просто беспомощной мишенью для вражеских пулеметов. Рихтгофену приходилось исполнять обязанности интенданта. Возня с бумажками, нудные хозяйственные дела превратили мечты о боевых подвигах в нечто несбыточное. У молодого офицера было достаточно много времени, чтобы наблюдать, как над головой зарождалась новая форма военных действий.

В конце мая 1915 года Манфред был переведен в авиаслужбу. Рихтгофен начал учиться профессии наблюдателя, а вскоре был переправлен на Восточный фронт, где регулярно участвовал в разведывательных полетах. Он понял, что полеты - его стихия, "Оказавшись снова на земле, - вспоминал Манфред, - я больше всего хотел бы немедленно отправиться в следующий полет. Я готов был сидеть в самолете хоть целый день. Я считал часы до следующего старта".

В августе 1915 года фон Рихтгофен был направлен на Западный фронт в соединение, предназначенное для бомбардировочных операций. Закончив к Рождеству того же года тренировочный курс и получив долгожданные "крылышки", новоиспеченный пилот смог наконец полностью удовлетворить свои амбиции. Готовясь к боевым вылетам, фон Рихтгофен одним из первых привинтил к верхнему крылу своего самолета-разведчика пулемет.

Путь наверх

Теперь воздушные бои выглядели иначе, чем в начале войны, когда пилоты использовали карабины и револьверы. Скачок был совершен в феврале 1915 года, когда француз Ролан Гарро установил стационарный пулемет. Голландский авиаконструктор Фоккер, изучив захваченный французский самолет, придумал прерыватель, благодаря которому стрельба осуществлялась без помех.

Прерыватель Фоккера был поставлен на моноплан, который и стал первым настоящим истребителем Пулемет на моноплане стал адским бичом для практически беззащитных самолетов-разведчиков союзных сил. За десять месяцев, начиная с августа 1915 года, монопланы практически расчистили небо от машин противника.

3 январе 1916 года штаб британских королевских ВВС отдал приказ сопровождать каждый самолет-разведчик тремя истребителями в сомкнутом строю. В то время фон Рихтгофен еще не пробился в ряды асов. Он продолжал разведывательные и бомбардировочные полеты сначала под Метцем, а затем снова на Восточном фронте, где в июне 1916 года русские войска перешли в большое наступление.

Рихтгофен отметил, что обстрел колонн вражеской кавалерии весьма эффективен. Под огнем его пулеметов казачьи войска буквально рассыпались в разные стороны. Но его мечтой был воздушный бой. И ему было у кого учиться. Например, у своего друга Макса Иммельмана, который первым осуществил классический маневр, получивший название "переворот Иммельмана" - вираж и полупереворот, который сразу выводил его самолет над и позади вражеского самолета, обычно со смертельным исходом для врага.

Именно тогда Рихтгофен был замечен отцом воздушного боя Освальдом Вельке, который и стал его наставником. В сентябре 1916 года Рихтгофен вошел в состав эскадрильи Jasta 2. Его мечты сбылись: он стал летчиком-истребителем.

Тактика боя

Первые немецкие эскадрильи формировались летом 1916 года. Тогда они состояли из двенадцати самолетов и стольких же пилотов и подразделялись на две группы. Для выполнения задания командир обычно выбирал одну. Вторая же в это время отдыхала.
 

Группа самолетов-разведчиков часто еще издалека обнаруживала французские или британские аэропланы, летающие над передовыми позициями.

Иногда группа не поднималась в воздух до тех пор, пока с передовой не сообщали, что самолеты противника пересекают линию фронта. Порой их можно было увидеть даже с немецких аэродромов еще до взлета с помощью мощных биноклей. Таким образом, опытные командиры не спешили ввязываться в бой. Сначала они оценивали ситуацию и выжидали наиболее благоприятный момент для успешной атаки и лишь потом нападали на противника.

Если вражеский самолет был один, то командир первым имел возможность сбить его. Если было два вражеских самолета, то вторым занимался следующий старший пилот. При встрече с превосходящим по численности противником, например бомбардировщиками, шестеро пилотов рассеивались и после начального пикирования вели бой индивидуально. Эта тактика была наиболее эффективной для нанесения максимального ущерба врагу. Немцы были преданы этому методу воздушной войны, что подтверждает длинный список сбитых английских самолетов за 1917 год.

Летчики-истребители, которых в Первую мировую войну называли пилотами-скаутами, специально тренировались, чтобы занять выгодную позицию и ударить наверняка. Говоря о тактике и условиях пилотирования на Западном фронте, следует упомянуть преобладание юго-западного ветра, который давал преимущество немецким скаутам. Когда баки с горючим у британских самолетов пустели, пилоты были вынуждены возвращаться на свой аэродром, несмотря на ветер или на то, что бой из-за этого ветра смещался все дальше на восток, то есть на вражескую территорию. Поэтому неудивительно, что немцы часто позволяли неприятелю значительно приблизиться к себе: благодаря этому они могли выбрать удобный момент для атаки, имея в качестве козырной карты выгодную для них погоду. Немецкие скауты часто старались встретить противника за линией фронта.

Счет победам

Как велся учет победам? Обе воюющие стороны имели достаточно строгие правила. Подавляющее число схваток происходило в небе над немецкой территорией, поэтому установить победы немецких пилотов не составляло труда: можно было осмотреть обломки сбитого самолета, обнаружить тела погибших летчиков или взять в плен оставшихся в живых.

С самых первых воздушных боев наметилась тенденция преувеличивания собственных побед за счет преуменьшения побед противника. Но к середине 1915 года к двухместным "фоккерам" для их прикрытия в полете стали присоединяться одноместные.

Именно в это время началось восхождение к славе пионеров воздушных боев: Иммельмана, Бельке, Винтгенса, Мюльтцера и других. Правило, по которому засчитывалась воздушная победа у немцев, заключалось в том, что необходимо было обнаружить вражеский самолет - разбитый или целый - в том месте, которое указал сбивший его пилот. Эта победа подтверждалась другими летчиками или наземными наблюдателями. Если же сбитый самолет приземлялся или падал за линией фронта на территории противника, то этот факт не учитывался до тех пор, пока кто-либо не заверял, что видел аэроплан горящим или расстрелянным.

Такая система практически не позволяла немецким пилотам увеличивать счет своих побед путем обмана. Тот, кто пытался это сделать, вскоре покидал фронт. Британцам было труднее подтвердить свои победы в воздухе. Но если атакуемый самолет был сбит, сожжен или разрушен, и это подтверждали воздушные и наземные наблюдатели, то победа, несомненно, зачислялась на боевой счет пилота. При схватках над облаками было трудно или даже невозможно определить судьбу самолета, который в последний раз шел к земле,

В январе 1917 года Манфред фон Рихтгофен был удостоен высшей военной награды Германии - ордена "Пурле Мерит".
 

Как правило, в штопоре. К этому явлению стали применять термин "вне контроля". Разумеется, пилоты обеих сторон использовали штопор как средство ухода от поражения, чтобы у самой земли выровнять машину и скрыться. Если кто-либо видел, что самолет шел вниз "вне контроля" и должен был разбиться, то "возможная победа" удостоверялась и засчитывалась. Так было на протяжении всей войны, в том числе и во второй половине 1918 года, когда число ситуаций "вне контроля" значительно увеличилось за счет интенсивности воздушных боев.

Летающий цирк

Переход фон Рихтгофена на одноместный самолет был довольно быстрым, но Бельке пока не пускал его в бой. Сам он летал на одном из "Фоккеров". Наконец, 17 сентября 1916 года, имея достаточное количество самолетов для патрулирования, Бельке посчитал своих "цыплят" готовыми для испытания в бою на передовой линии. Это было воскресенье. 2-я эскадрилья обнаружила идущие строем ВЕ-2С 12-й эскадрильи англичан, сопровождаемые самолетами FE.2B 11-й эскадрильи. Они направлялись на железнодорожную станцию Маркоииг.

Поднявшись выше машин Королевских ВВС, Бельке атаковал. В битве четыре FE.2B были сбиты, причем три из них - самим Бельке, Хансом Рейманном и фон Рихтгофеном. У Бельке это была двадцать седьмая победа, а у Рихтгофена - первая!

Когда в бою 28 октября 1916 года Бельке погиб, доведя число своих побед до сорока, а побед эскадрильи - до пятидесяти одной, фон Рихтгофен уже имел на своем счету шесть сбитых самолетов. 20 ноября его счет вырос до десяти, а 23-го он сбил DH-2 - одноместный самолет, которым управлял герой Британии майор Лано Хокер, командир 24-й эскадрильи. Возможно, это была самая важная победа Манфреда.

То, что Рихтгофен мог комбинировать свое летное мастерство с умением хорошо стрелять, делало его смертельно опасным в воздухе. Он хорошо выучил уроки своего учителя и наставника Освальда Бельке: занять хорошую позицию для атаки, выбрать место и позволить британскому пилоту сделать первый шаг, чтобы ввязаться в бой или уйти от него в зависимости от того, чего мог достичь противник в наиболее благоприятной позиции.

Примечательно, что Рихтгофен никогда не атаковал дирижабли наблюдения союзников - наиболее опасную цель, которая обычно хорошо охранялась артиллерией и скаутскими патрулями. И наконец, то, что Рихтгофен часто заставал свои жертвы врасплох и не давал им шанса на спасение, составляло суть его работы.
 

В январе 1917 года Манфред фон Рихтгофен сбил шестнадцатого противника и был удостоен высшей военной награды Германии - ордена "Пур ле Мерит".

В феврале ему доверили командование эскадрильей Jasta 11. В ее составе были многие германские асы, в том числе Эрнст Удет. Чтобы лучше распознавать друг друга в бою, в раскраске всех самолетов этого подразделения использовался красный цвет, а некоторые, в том числе и истребитель Рихтгофена, были полностью красные. Отсюда и Красный барон. Личный состав Jasta 11 обычно размещался в палатках, что позволяло быть ближе к линии фронта и обеспечивало мобильность, необходимую для избежания бомбардировок союзников. Из-за этого эскадрилью называли "летающим цирком".

Под командованием Рихтгофена эскадрилья действовала весьма успешно в самый удачный месяц - апрель 1917 года, названный английскими летчиками "кровавым апрелем", один только Манфред сбил 22 аэроплана противника. 6 июля он был тяжело ранен и выбыл из строя на несколько недель.

Ранение в голову привело к тяжелым последствиям - Рихтгофен страдал от головных болей и тошноты, изменился и его характер. Считается, что до ранения ему не было свойственно упрямо преследовать одну цель, забывая о других. Позже это сыграло фатальную роль в его гибели. После возвращения в строй Рихтгофену доверили командование 1-м истребительным полком, состоявшим из эскадрилий Jasta 4, 6, 10 и 11. К началу 1918 года Рихтгофен стал настолько легендарным, что командование, опасаясь, что в случае его смерти боевому духу немцев будет нанесен тяжелый удар, предлагало ему уйти в отставку. Он отказался, заявив, что его долг - обеспечивать поддержку с воздуха солдатам на земле, у которых нет такого выбора. Уже после гибели фон Рихтгофена командование "летающим цирком" перешло к выбранному им преемнику - Вильгельму Райнхарду, а потом - к Герману Герингу.

Смерть героя

21 апреля 1918 года Манфред фон Рихтгофен был смертельно ранен в бою в районе реки Соммы, преследуя самолет канадского лейтенанта Уилфреда Мэя. В свою очередь, Красного барона преследовал командир канадской эскадрильи капитан Артур Рой Браун. Также по красному "Фоккеру" Рихтгофена вели огонь летчики и стрелки дивизии.

Он смог приземлиться на холме рядом с дорогой Брэ-Карби, к северу от деревни Восюр-Сомм. Его "Фоккер" не был поврежден при посадке. Некоторые источники сообщали, что Манфред фон Рихтгофен умер через несколько секунд после того, как к нему подбежали австралийские солдаты. Один из них утверждал, что барон был еще жив и даже успел сказать последнее слово: "Капут".

Легендарный красный триплан был распилен на сувениры австралийскими солдатами в течение двух часов.

Считалось, что немецкий ас был убит из зенитного пулемета, возможно, сержантом Седриком Попкином из 24-й пулеметной роты. Попкин был единственным пулеметчиком, стрелявшим по Красному барону перед тем, как тот приземлился. Также по Рихтгофену вели огонь многие австралийские стрелки-пехотинцы, и один из них вполне мог сделать фатальный выстрел. Королевские ВВС официально заявили, что Красного барона сбил летчик Браун, однако в промежуток перед посадкой Браун не вел огня. Тот факт, что пуля на выходе застряла в мундире, также скорее свидетельствует в пользу того, что это была пуля с земли на излете.

Последние исследования доказывают, что Попкин не мог убить барона, так как, по его собственному признанию, он стрелял "в лоб", а фон Рихтгофен был ранен в правый бок. Поэтому единственным человеком, кто мог убить героя, был пехотинец-доброволец австралийской армии Эванс. Похоронили Рихтгофена с воинскими почестями на кладбище деревеньки Бертангль недалеко от Амьена 22 апреля 1918 года.

Похороны прошли достойно и отличались почтением, которое только может быть, когда хоронишь одного из самых заклятых своих врагов. Гроб несли шесть летчиков-союзников, все в чине капитана, а остальные присутствовавшие на похоронах подразделения отдали честь мертвому герою. Говорят, что во время службы из соседних гарнизонов поступали венки, перетянутые лентой с надписью "Нашему великому врагу". Красный барон не дожил десять дней до своего 26-летия.

Три года спустя по распоряжению французских властей он был перезахоронен на кладбище для немецких солдат. Но и это не все. 20 ноября 1925 года останки Рихтгофена были перевезены в Берлин и в присутствии тысяч горожан, военных чинов, членов правительства и самого Гинденбурга вновь перезахоронены. В 1975 году прах Красного барона был снова потревожен, и теперь он покоится на семейном кладбище в Висбадене.

Нажмите на фотографию для увеличения: