Звездная «Аида» на сцене Театра оперы и балета

Автор: Улькяр Алиева, доктор искусствоведения, профессор АНК

В знаменитом шедевре Дж.Верди "Аида" из последней оперной триады композитора "узловым" моментом, кардинально меняющим судьбу героев, становится ночь (композитор в оркестровом "полотне" кульминационного третьего акта тщательно "выписывает" атмосферу египетской ночи, усыпанной бликами звезд). И на сцене отечественного Театра оперы и балета в этот вечер эффектно блистали оперные звезды трех стран. Причем, интрига заключалась еще и в том, что для грузинского тенора Ираклия Кахидзе и турецкого баса Тунджайа Куртоглу этот вечер стал дебютным на бакинской оперной сцене.

География выступлений Ираклия Кахидзе впечатляет - это сцены Бергенской оперы, Финской Национальной оперы, Opera Hong Kong, Латвийской Национальной оперы и балета, череда немецких оперных сцен (в настоящее время грузинский тенор является солистом Национального Театра Мангейма). Не обделен международным признанием и Тунджай Куртоглу, чему свидетельство награды на международных конкурсах вокалистов.

И все же, бакинская публика приходит услышать, прежде всего, отечественных вокалистов. Наша гордость Афаг Аббасова поистине примадонна отечественного оперного театра: молода, удивительно красива и невероятно талантлива. Талант Афаг Аббасовой был признан и на родине оперного жанра - в Италии. Именно азербайджанскую вокалистку итальянцы пригласили для выступления на мировой премьере оперы "Аль Мулино" итальянского классика Отторино Респиги. Весьма приятное и почетное для азербайджанского вокального искусства событие! Не менее ожидаемо и выступление нашего прославленного баритона Авяза Абдуллаева, который также в настоящее время представляет азербайджанское вокальное искусство на сцене театра Мангейма.

Кто же из мангеймских солистов на сей раз выиграет эту образно-психологическую дуэль за сердце и за думы не только роскошной нубийской принцессы, действующей "под прикрытием" рабыни во вражеском египетском стане, но и бакинской публики - предстояло узнать в один из прошедших выходных дней.

А теперь поподробнее...

Про оперу "Аида" столько написано, что повторяться не имеет смысла. Опера из разряда instant classic (ставшая классикой с первого своего исполнения) пленяет хорошо знакомым музыкальным материалом: что ни номер - оперный шлягер, не говоря уже о знаменитом Триумфальном марше. Напомним лишь главную фабулу оперы: любовный треугольник, в который вовлечены две принцессы - нубийская и египетская - к военачальнику египетской армии Радамесу. И все это на фоне военно-политического противостояния двух древних государств. Любовь Аиды и Радамеса приводит их к трагическому финалу. Но именно в эти, последние минуты своей жизни, герои наконец-то вместе и по-настоящему свободны и счастливы, а погребальную песнь жрецов они принимают за голоса богов, зовущих их в вечность.

"Аида" - опера большая во всех отношениях: в ней правят большие чувства и большие голоса. На вершине зрительских симпатий на сей раз стали азербайджанские вокалисты. И в этот вечер не только по праву титульной героини, но и по центру притяжения всего спектакля стала Афаг Аббасова.

Настоящая оперная Аида! В этот вечер несомненный бриллиант современной азербайджанской оперной сцены А.Аббасова преобразилась в подлинную "Жемчужину Нила". Порой казалось, что перед зрителями ожившая Аида легендарного фракассиевского фильма-оперы. И если молодая Софи Лорен в фильме эту архисложную партию пела голосом оперной дивы Ренаты Тибальди, то не менее красивая и статная Афаг Аббасова покоряла не только Радамеса, но и весь зрительный зал своим обволакивающим спинто - выразительно-чувственным, пластичным, который легко перекрывал оркестр в драматических эпизодах и волшебно истаивал в моментах проникновенного плача героини, молившей богов избавиться ее от разрывающих душу чувств - любви к врагу и чувством дочернего долга.

Публика ждет не только хорошие голоса и фрейдовского анализа действий, но пронзительности, тонкости и искренности в раскрытии портретной характеристики всех персонажей, занятых в оперном спектакле. А харизма и яркое актерское мастерство Авяза Абдуллаева вкупе с замечательным вокалом в партии Амонасро располагали к созданию сильного, непримиримого, с позволения сказать, "стенобитного" вождя эфиопов (настоящий и фанатично преданный народный трибун, способный "перешагнуть" ради своего народа через свою дочь!).

Всегда удивительно видеть доброжелательную Сабину Вахабзаде в роли стервозной красавицы Амнерис. В плане актерского воплощения отечественное меццо создала образ эмоционально порывистой и мстительной соперницы с ее стремлением когтями, зубами вырвать кусок пусть и недолговечного счастья, не разбирая ни в средствах, ни в приемах (а кого ей жалеть? Ее ведь не жалеют!), оставляя в финале выжженное мертвое поле своих несбыточных надежд.

Источник душевных страданий двух женских царственных особ - Радамес, в исполнении Ираклия Кахидзе в целом оставил приятное впечатление. Голос довольно полетный и, хотя грузинский тенор без особых сантиментов исполнил знаменитое любовные признание "Celeste Aida" ("Милая Аида"), однако благодаря чистым верхам этого непростого номера вполне заслуженно получил первые выкрики "Браво!". И все же создавалось впечатление, что грузинский тенор еще не совсем адаптировался на новой для него театральной сцене. Да и визуально постоянное появление Радамеса-Кахидзе на сцене в красном одеянии - наподобие древнеегипетской шендиты (только в финале на данный костюм был накинут черный балахон в виде тюремной робы), на фоне эффектных нарядов его сценической возлюбленной-рабыни Аиды, наводило на мысль, что материальный достаток рабов в Древнем Египте был на порядок выше, чем обеспечение действующей армии.

Весьма эффектно смотрелись две сцены, которые можно охарактеризовать новомодным термином "психологический абьюз" (жестокое обращение). И вновь в качестве жертвы выступают женские персонажи. Аида, подползающая к ногам весьма неуравновешенного отца (судя по его жесту, выдающего желание ударить ее наотмашь), и Амнерис упавшая на сцену (читай, на землю), которую в порыве гнева отталкивает Радамес. И если мизансцену Амонасро с Аидой можно понять и принять - она его дочь, неразумное влюбленное дитя, то видеть Амнерис возлежащей на земле перед смертными, несколько сомнительно - она дочь фараона, прямой потомок богов. И возникает вопрос: куда смотрел ее папа-фараон? Да только ради этого одного бесцеремонного жеста Радамеса можно было казнить на месте без суда и следствия.

Тем более фараон в исполнении Тунджайа Куртоглу понравился, даже очень: респектабельный, импозантный исполнитель - и по фактуре, и по голосу. Степенные движения турецкого тенора в партии Фараона смотрелись весьма убедительно - солидно и серьезно. И по мере развертывания спектакля, автор этих строк все больше убеждалась, что если завтра предстоят гастроли Т.Куртоглу на бакинской сцене, пойдет послушать этого исполнителя не только "со знанием дела", но и с явным интересом.

Приятно удивили крепкие "компримарио" (исполнители второстепенных партий) спектакля - очаровательная Фатима Джафарзаде (жрица), представительный Акрам Поладов (верховный жрец) и голосистый Фахмин Ахмедлы (гонец). Нельзя не отметить слаженное звучание хора театра под руководством Севиль Гаджиевой и весьма аутентичное (за исключением некоторых моментов у духовых) звучание оркестра театра под руководством Эйюба Кулиева.

Внимательно наблюдая за драматическими перипетиями разыгрываемой даже не драмы, а целой трагедии, автор этих строк поймала себя на мысли, что забыла об оркестре. Когда оркестр своим тонким и деликатным аккомпанементом не "отвлекает" зрителей от вокалистов и разворачивающегося сценического действия, истинные ценители оперы уже получают эстетическое удовольствие. А именно это есть в опере самое ценное. Оркестру под руководством Э.Кулиева принадлежала инициатива в создании верной общей "атмосферы" разворачивающегося действия - от мерцания первых нот вступления до последних "замогильных" аккордов, как в свое время и задумал композитор, ведь в модуляционных переходах обнаруживается драматизм бытия и необратимость буквально сквозь пальцы утекающего времени.

Мертвая тишина в зале и взрывы аплодисментов после каждого значимого номера, каждого акта - самая высокая награда для всех участников спектакля, а для зрителя лучшая возможность выразить свою благодарность всем исполнителям за очередной приятно проведенный вечер в стенах Театра оперы и балета. Что же, если верить столь оптимистично звучащим словам из вердиевской оперы, млечный путь египетских ночей освещает завораживающее "звезд алмазное сиянье", где души наконец-то обретших счастье влюбленных, улетают "туда, где счастью нет конца".