Новая «Аида» на сцене Театра оперы и балета

Когда на афишах Театра оперы и балета появляется имя молодой примы оперной труппы театра Афаг Аббасовой под ремаркой "дебютное выступление", то первая мысль: "Надо обязательно идти". Замечательная во всех отношениях исполнительница, про таких, как она, американцы говорят "the package" (все в плотно упакованном виде) - молодость, прекрасные внешние данные и великолепный голос, не говоря уже о ярком таланте драматической актрисы.

Для автора этих строк партия Недды из оперы "Паяцы" Р.Леонкавалло в её исполнении стала своего рода эталонной, по которой можно сравнивать и анализировать всех других исполнительниц это роли - как во время их бакинских гастрольных выступлений, так и во время просмотра данной оперы за рубежом. Приятно осознавать, что в театре есть высокопрофессиональная талантливая вокалистка, которая своим выступлением может украсить ведущие мировые оперные сценические подмостки. И, как подтверждение, недавний фурор Афаг Аббасовой в партии Недды на сцене Большого театра Беларуси, который стразу же предложил ей новый контракт на исполнение партии пленённой африканской принцессы - Аиды. И отрадно отметить, что руководство Театра оперы и балета, пойдя на встречу А.Аббасовой, предоставило исполнительнице до белорусской премьеры возможность апробировать эту роль на сцене отечественного театра.

К партии Аиды прима шла долго, досконально изучая все непростые сольные и ансамблевые перипетии одноимённой партитуры Дж.Верди. Даже свою новорождённую дочку Афаг Аббасова назвала в честь титульной героини оперы - Аида, подсознательно выделяя эту роль как знаковую в своей карьере. И, глядя на красавицу-эфиопку (для "африканского налёта" исполнительница чуть подбронзила кожу "дымчатым" эффектом) в роскошных сценических костюмах цвета изумруда, палевой розы и слоновой кости, которые столь выгодно оттеняли красоту А.Аббасовой, невольно в памяти рождалась ассоциация с Аидой-Софи Лорен из культового фильма-оперы Клементе Фракасси. И, если С.Лорен, с той же волнистой копной волос, прощалась с Землёй, где она так долго страдала голосом несравненной Ренаты Тебальди, то не менее красивая отечественная оперная прима исполнила этот роскошный финальный дуэт уже своим, не менее красивым, матовым голосом в объятиях обаятельного, пусть и немолодого, но ещё достаточно импозантного грузинского тенора и по совместительству египетского военачальника - Теймураза Гугушвили.

А теперь поподробнее...

Об опере "Аида" было столько написано, что повторяться нет даже смысла. Напомним лишь "ключевые" моменты. Опера была написана по заказу Каирского театра в связи с торжественным открытием Суэцкого канала - отсюда обилие массовых сцен и вставных дивертисментных номеров. Сюжет оперы был разработан двумя французами - О.Мариеттом и К. дю Локлем - отсюда напряженность драматургии (про жизнь, про слёзы и жертвенную любовь Аиды и Радамеса с соответствующим печальным финалом). Что же касается "вердиевской интонации", то она проявляется в излюбленных ансамблях - в типичных как любовных, так и в драматических треугольниках, которые по ходу сценического действия разбиваются то в дуэты, то в монологи, чтобы в конце вновь соединиться в непримиримый многоугольник. И если двое воссоединившихся влюблённых счастливыми погибают в замурованном жрецами гроте, то оставшаяся в живых соперница главной героини - дочь фараона Амнерис - будет переживать до конца жизни свой личный ад: ей уже не вернуть ни любовь, ни жизнь храброго Радамеса.

Голос Аиды - Афаг Аббасовой с наполненными, сочными верхами, стабильным ярким центром и сильными, глубокими низами, словно мягко стелился под сводами зрительного зала. Отметим и необходимую для подобной "затратной" по голосу партии выносливость - качество пения вокалистки от начала до финала спектакля не менялось. А.Аббасова - одна из редких исполнительниц, которые тщательно относятся к своему выступлению не только в плане вокальной составляющей, но и в плане актёрского исполнения, словно утверждая, что в опере можно играть как на обычной драматической сцене, то есть живые человеческие чувства.

В этом большим подспорьем для вокалистки служат советы и рекомендации уже при жизни ставшей легендой отечественного театра первой азербайджанской женщины-режиссёра Гюльджахан Гюльахмедовой-Мартыновой. И глядя на хрупкую Аиду-А.Аббасову, застывшую на коленях в мольбе за жизнь своего отца Амонасра (Сулхан Гвелесиани), не только зрители, но даже опытный Радамес-Т.Гугушвили, проникнулся её исполнением, сделав встречный шаг к своей сценической возлюбленной, порываясь защитить её от всех несчастий (и как не пожалеть такую красавицу?), но вовремя спохватился, что в данной дворцовой мизансцене его герой должен стоять памятником, никак не проявляя свои чувства к столь красивой пленнице перед величественным басовитым фараоном - Али Аскеровым и его ревнивой дочери Амнерис в исполнении Нины Макаровой.

Хотя голосовой аппарат вокалистов официально признан и причислен к музыкальным инструментам, но "прибор" этот весьма хрупкий, специфический, и его верная "настройка" зависит от многих факторов - физического и психологического состояние исполнителя и даже погоды. В этот раз голос Теймураза Гугушвили в партии Радамеса звучал удивительно свежо, как не под силу и многим молодым исполнителям. Вся партия была исполнена настолько ярко, с точечной вокальной эмиссией, что от восхищения приходилось просто разводить руками, вновь и вновь восторгаясь выдержке, собранности и профессионализму легендарного грузинского тенора.

Нина Макарова буквально ворвалась на отечественную сцену, оставив очень благоприятное впечатление после исполнения партии инфернальной цыганки Азучены. Меццо довольно сильное, глубокое, комфортное для слушательского восприятия. И в плане актёрской игры у Н.Макаровой есть природное обаяние, определённая харизма, что и отразилось в партии коварной, жесткой, ревнивой и страдающей от неразделённой любви Амнерис. Отечественная исполнительница обладает очень хорошим потенциалом, который прощает ей мелкие недочёты исполнения (сказывается отсутствие большого сценического опыта). Думается, немного работы над фразировкой вкупе со сценической практикой - и можно будет в полной мере любоваться широтой диапазона, красотой наполненности звука и драматической игрой, безусловно, перспективной меццо-сопрановой вокалистки.

Без труда исполнителей небольших партий успех спектакля был бы неполным. Поэтому отдельной строкой хотелось бы отметить Гюльназ Исмайлову в партии Жрицы, Акрама Поладова в партии верховного жреца Рамфиса и Турала Агасиева в партии Гонца.

Очень приличным было звучание оркестра под руководством обаятельнейшего маэстро Джаваншира Джафарова в первом акте; невразумительное исполнение во втором (особенно "отличилось" соло трубы с киксовыми посторонними призвуками в "Триумфальном марше"); великолепные третий и четвёртый акты с фантастическим драматическим напором и энергией, которые, словно звуковая лавина, погребали, подминали под себя боль, отчаяние и последние надежды главных героев; и абсолютно по-волшебному истаивающий последний акт, исполненный настолько проникновенно, что порождал ассоциацию с реквиемом, точнее, с инструментальной надгробной эпитафией над могилой утраченных иллюзий влюблённых.

Смакуя это звуковое великолепие и наблюдая за перипетиями сюжетной канвы "суэцкой" оперы Дж.Верди, невольно подумалось - какая разная бывает любовь, показанная в рамках одной оперы: одна приносит боль, страдания и разочарование, а от другой вырастают крылья, вдохновляющие на создание подлинного шедевра.

Улькяр Алиева,
доктор искусствоведения, профессор