Как начиналась золотая лихорадка – ФОТО

"Перед закатом... я достиг поросшего соснами склона, протяжением с милю, пока еще ярко озаренного лучами заходящего солнца. По ту сторону, за бездонным провалом, была гора и на ней выступ, усеянный белыми палатками, похожими на проблески кварца. Это и были золотые прииски". Так американский прозаик Брет Гарт в автобиографическом рассказе "Как я попал на прииски" описывает одно из тех мест в США, куда в середине XIX века устремлялись физически десятки тысяч, а мыслями - миллионы мечтателей со всего света.

5 декабря 1848 года президент Джеймс Полк расставил точки над i в своем обращении к Конгрессу: "В сообщения об изобилии золота на тех землях, звучащие столь неправдоподобно, было бы трудно поверить, если бы они не подтверждались официальными отчетами наших чиновников". После этих слов уже не только калифорнийские, но североамериканские города и веси лишились за одну ночь мужского населения: торговцы закрыли магазины, солдаты дезертировали, фермеры бросили поля...

"Народ просто сошел с ума"

Но, строго говоря, "золотую лихорадку" спровоцировал не Полк. Точнее, не он был первый. Все началось 24 января 1848 года в Калифорнии. В этот день утром наемный рабочий лесопилки, плотник из Нью-Джерси Джеймс Маршалл отправился на поиски места для строительства водяной мельницы. Выйдя к берегу реки Американ в долине Колома, он заметил на песке яркие проблески - это солнце играло с желтым металлом. Через пару мгновений Маршалл держал в руках кусочек размером с горошину. Он пошел к прачке, трудившейся на той же лесопилке, и с помощью азотной кислоты они убедились: найденный самородок - чистое золото. Плотник известил Джона Саттера, владельца лесопильного завода.
 

Он пошел к прачке, трудившейся на той же лесопилке, и с помощью азотной кислоты они убедились: найденный самородок - чистое золото

В дневнике последнего есть запись за 28 января: "Вечером шел очень сильный дождь. Прибыл Маршалл и сказал, что у него важное дело. Когда мы остались одни в моей комнате, он показал первые кусочки металла, которые посчитал золотом, хотя я сомневался. Проверка показала: это двадцатитрехкаратное золото".

Ситуация не сулила Саттеру ничего хорошего. Этому предприимчивому иммигранту из Швейцарии принадлежало поместье в окрестностях Сакраменто, названное им в память о родине "Новой Гельвецией". А поскольку он планировал и дальше расширять свою сельскохозяйственную империю в тысячи акр земли, информацию о находке решено было скрыть. Но кто-то из узкого круга работников, посвященных в тайну, проговорился. Бизнес Саттера тут же лопнул, о чем свидетельствует дневниковая запись за 7 марта: "Меня покинули все - от конторщика до повара. Мой кожевенный завод, который почти начал приносить прибыль, заброшен. Половина кож испортилась. Другая - растащена фермерами... Даже индейцы бросили работу. Они бежали на прииски и рассказывали другим индейцам о золоте и его ценности. Пришлось оставить в поле две трети урожая".

В общем, шила в мешке утаить не удалось. В том же марте 1848-го в магазин Сэмюэля Брэннана, торговца и по совместительству редактора газеты "Звезда Калифорнии" в Сан-Франциско, заглянул рабочий с вопросом, не примет ли продавец в оплату за товары золотой песок. "Где ты его взял?" - удивился Брэннан. "Намыл тут неподалеку", - был ответ.
 

По легенде, в середине мая Сэм Брэннан прошелся по улицам Сан-Франциско, неся над головой пузырек с золотым песком, и кричал: "Золото! Золото, найденное на реке Американ!"

По легенде, в середине мая Сэм Брэннан прошелся по улицам Сан-Франциско, неся над головой пузырек с золотым песком, и кричал: "Золото! Золото, найденное на реке Американ!" Перед тем как устроить эту демонстрацию, хитрец Брэннан скупил в городе и в ближайших окрестностях все ножи, кирки, топоры, лопаты, корыта, тазы, кастрюли и прочую утварь. Словом, все, что могло пригодиться будущим старателям. Желающие отправиться на добычу золота приходили в его магазин и за 15 долларов покупали металлический таз, изначально стоивший 20 центов. За девять недель этот финансовый гений заработал 36 тысяч долларов и перешел к махинациям с недвижимостью. В расчете на приток новых старателей, предвидя повышение цен на землю, Брэннан начал скупать земельные участки в Сан-Франциско.

Тогда же Джон Саттер пишет в дневнике: "Торговцы, доктора, адвокаты, морские капитаны, ремесленники - все они оставили своих жен в Сан-Франциско, а те, у кого не было никого, заперли свои дома, выставив их на продажу по дешевке. Средняя цена - несколько сот долларов за дом и земельный участок. Народ просто сошел с ума. Самые сообразительные торговцы, посетив прииски, смекнули, что на обслуживании старателей можно сделать гораздо более серьезные деньги. В Калифорнию потянулись суда со всяким товаром. Хлам, годами лежавший на складах южного и центрального побережья, Мексики и Сандвичевых островов, обрел здесь хороший рынок".

На золотоискателях обогатились многие из тех, кто сам золото не искал. Некая Люси Уэкфилд приехала в Калифорнию вместе с мужем. Тот ее быстро бросил и рванул на прииски, забрав весь инструментарий, купленный на ее приданое. Люси не растерялась и взялась печь пироги - 240 штук в неделю, по доллару за пирог. В то время как ее бывший благоверный добывал восемь долларов за десятичасовой рабочий день.

Аргонавты

27 мая 1848 года началось массовое дезертирство экипажей военных кораблей, стоявших в бухте Сан-Франциско. 29 мая прекратилось издание газеты "Калифорниец", а 14 июня прервала работу "Звезда Калифорнии". Все сотрудники ушли на тогдашний фронт - прииски. На поиски сбежавшего населения, выехав из калифорнийской столицы Монтерея, отправился губернатор Ричард Мэйсон в сопровождении молодого лейтенанта и будущего генерала федеральной армии, героя войны Севера и Юга Уильяма Шермана. Они не нашли людей ни в Сан-Франциско, ни даже в форте Саттер на реке Американ, где застали в основном торговцев. Зато когда в начале июля Мэйсон и Шерман добрались до "Мормонских копей", они увидели сотни сограждан, суетившихся у лотков для промывки породы.

На месторождении "Протока Вебера", к западу от Сакраменто, старатели предусмотрительно вручили губернатору небольшие золотоносные образцы, которые затем были отправлены в Вашингтон вместе с официальным отчетом. Доклад Мэйсона содержал подробную информацию не только о золотодобыче, но также о ценах и зарплатах.
 

По мере распространения новостей о сказочных богатствах на запад с восточного побережья США и из Европы двинулись толпы будущих старателей

По мере распространения новостей о сказочных богатствах на запад с восточного побережья США и из Европы двинулись толпы будущих старателей. Впоследствии названные "людьми 49-го", forty-niners, или "аргонавтами". В ту пору перебраться в Калифорнию с востока можно было по сухопутной Орегонской дороге, вокруг Южной Америки или с пересадкой на Панамском перешейке, принадлежавшем Колумбии. В морское путешествие отправлялись преимущественно из Нью-Йорка: до Сан-Франциско через мыс Горн судно плыло ровно пять месяцев с чудовищной качкой. Более короткий сухопутный маршрут пересекал пустынные или населенные индейцами земли.

Первый пароход, "Фалькон", направлявшийся к Панамскому перешейку, покинул Нью-Йорк 1 декабря 1848 года. Но пока "Фалькон" с 29 пассажирами на борту дошел до Нового Орлеана, прозвучало заявление президента о калифорнийском золоте. И в этом порту судно ожидали 178 "аргонавтов", штурмовавших его с оружием в руках.

Через несколько дней из Нового Орлеана к Панамскому перешейку двинулись "чартерные" суда "Кресчент сити", "Орус" и "Истмус". По другую сторону перешейка толпу будущих золотодобытчиков, числом около тысячи, поджидал пароход "Калифорния" на 250 мест, из которых 100 были уже заняты перуанцами.

Сцены на причале в Панаме напоминали штурм автобуса в час пик, только вооруженный. С дракой, стрельбой и жеребьевкой на судно удалось погрузить 365 пассажиров. По пути капитана чуть не убили, но 28 февраля 1849 года "Калифорния" благополучно прибыла в Сан-Франциско.

Жители Восточного полушария добирались до Калифорнии медленнее, как правило, с несколькими пересадками. Правда, цены по нынешним временам были смешные. Плата за проезд на судне из Ливерпуля в Нью-Йорк составляла 18 долларов, включая снабжение такими продуктами, как хлеб, вода, мука, овсянка, солонина, чай, сахар и патока...
 

Плата за проезд на судне из Ливерпуля в Нью-Йорк составляла 18 долларов, включая снабжение такими продуктами, как хлеб, вода, мука, овсянка, солонина, чай, сахар и патока

Чем дальше разворачивалась золотодобыча, тем глубже приходилось копать, чтобы добраться до жилы. Или же дольше, по 10-12 часов в день, стоять по колено в ледяной воде. В среднем, чтобы "намыть" 16 долларов, приходилось обрабатывать по 160 ведер. Добывать драгоценный металл на одном энтузиазме, примитивным шлиховым методом уже было почти невозможно.

Среди прибывших все чаще стали появляться профессиональные шахтеры из штата Джорджия, Чили и Англии. Старателей-одиночек, с их кирками и корытами, постепенно вытесняли профессиональные горные предприятия со штатом рабочих, крепежными материалами, вентиляцией, откачкой, с гидравликой, позволявшей размывать пласты струями воды.

Прииски стремительно обрастали вспомогательными учреждениями, в первую очередь магазинами для обслуживания золотоискателей. А 9 января 1849 года в Сан-Франциско открылся банк "Эксчейндж энд депозит офис". За мелкой рыбешкой потянулись и акулы: в том же году в Сан-Франциско заработало агентство Парижской конторы Ротшильдов. Согласно официальному отчету за 26 октября 1850 года, золотодобычей в Калифорнии занимались 57 тысяч человек.

В течение 1849 года здесь получили золота на 10 миллионов долларов в тогдашних ценах, в 1850-м - на 41 миллион, в 1852-м - на 81 миллион. Затем наступил спад. Мало кто уже мог рассчитывать на легкий заработок. По словам историка Оскара Льюиса, только один из двадцати старателей вернулся из Калифорнии богаче, чем был до "золотой лихорадки". Несомненным счастливчиком оказался, например, лейтенант Луциан Лаузер, добравшийся до Вашингтона с 6,5 килограммами золота.
 

Колоссальный приток чужеземцев раздражал американцев, не желавших делить с ними этот промысел. И в 1850 году, под давлением местных жителей, власти Калифорнии ввели особый налог для иностранцев

Колоссальный приток чужеземцев раздражал американцев, не желавших делить с ними этот промысел. И в 1850 году, под давлением местных жителей, власти Калифорнии ввели особый налог для иностранцев - 20 долларов в месяц, тем самым избавившись от массы конкурентов.

Хоакин Мурьета и другие

Одна из проблем заключалась в правовом статусе старателей. Частное землевладение в Калифорнии еще не сформировалось, необъятные территории никому не принадлежали, и люди могли присвоить себе любое количество акров. Ввиду отсутствия американского законодательства в ходу был мексиканский закон, согласно которому "заявка" на участок с рудными жилами или россыпями действовала, пока тот активно использовался. Неперспективные участки бросались сразу. Конфликты между золотоискателями решались с помощью арбитража либо оружия.

Выстрелы гремели и в тех случаях, когда на имущество старателей посягали лихие люди. К их числу законодатели Калифорнии отнесли мифического "мексиканского Робин Гуда" Хоакина Мурьету - то ли бандита, то ли конокрада, то ли защитника бедняков. После гибели Мурьеты в июле 1853 года от рук калифорнийских рейнджеров, ветеранов американо-мексиканской войны, у него нашлись подражатели, которые грабили и убивали, прикрываясь его именем. Кто-то действовал в одиночку, кто-то - в рядах банды.

Чтобы справиться с криминальным нашествием, требовалась многочисленная полиция. Но стражей порядка катастрофически не хватало. В итоге более-менее законопослушные граждане сплотились в движение "виджилантов", членов комитетов бдительности, заменивших и полицию, и суд. Оборотной стороной этой "народной юриспруденции" явились дикие расправы над местными индейцами, численность которых уменьшилась со 150 тысяч человек в 1845 году до 30 тысяч в 1870-м.

Ну и, конечно, тремя китами, на которых держалась социальная жизнь Калифорнии тех сумасшедших лет, были карты, опиум, алкоголь. То, что золотоискатель намывал за неделю, "отмывалось" у него владельцами салунов. В среднестатистическом поселке на 10 тысяч золотодобывающих душ приходилось 65 кабаков, это не считая борделей и игорных домов. Кроме того, в местном обществе фронтира, то есть границы, преобладали мужчины, преимущественно молодые и неженатые. "Это был поистине великолепный народ, - вспоминал Марк Твен в книге "Налегке". - Ведь все вялые, сонные тугодумы и увальни остались дома, ибо таких не встретишь среди пионеров, из такого теста они не делаются".
 

"Это был поистине великолепный народ, - вспоминал Марк Твен в книге "Налегке". - Ведь все вялые, сонные тугодумы и увальни остались дома, ибо таких не встретишь среди пионеров, из такого теста они не делаются"

Калифорния так и не получила обычный в США промежуточный статус "территории", оставаясь в 1848-1850 годах зоной, находящейся на военном положении с военным губернатором. Полноправным 31-м штатом страны, с собственной конституцией и девизом "Эврика", она стала 9 сентября 1850 года. Ее население благодаря "золотой лихорадке" выросло в семь раз. Сан-Франциско из безмятежной деревни с 800 жителями превратился в сорокатысячный город.

"Звездным часом человечества" назвал открытие залежей в США Стефан Цвейг. В Европе 1848 год оказался отмечен цепью национально-освободительных революций. В Америке же произошло иное событие, не менее революционное. Находка Джеймса Маршалла дала миллионам обывателей шанс вознестись над обыденностью. И не столь уж важно, что погоня за золотом на Диком Западе часто сопровождалась драмами и моральной деградацией тех, кто не совладал с жаждой легкой добычи. Суть - в неодолимом побуждении, в надежде, над которой нет ничьей власти, в том волшебном духе, который раскрепощает и освобождает любого. Именно об этом писал Марк Твен в своей "Автобиографии": "Мои приятели искали сокровище ежедневно на протяжении восемнадцати лет; они так ничего и не нашли, но отнюдь не приходили в отчаяние. Они были абсолютно уверены, что когда-нибудь да найдут".

Нажмите на фотографии для увеличения: