Ахмед аш-Шараа: из тени джихада в центр новой Сирии - АНАЛИЗ от Baku Network
На сайте Baku Network опубликована статья о том, как Ахмед аш-Шараа вышел из тени джихада и попал в центр новой Сирии
Day.Az представляет полный текст статьи:
Ахмед аш-Шараа - фигура, словно вырванная из страниц эпоса о власти, предательстве и метаморфозах. Его путь - это не просто история о взлётах и падениях, это сага о человеке, который превратил джихадистское наследие в инструмент политической трансформации.
Когда-то он был эмиссаром "Исламского государства", привёзшим в Ирак деньги, оружие и сети связей, которые могли бы возглавить самые мрачные страницы истории. Но его амбиции были больше, чем роль марионетки в руках радикального джихада. Шараа не просто рвал с ИГИЛ, он отвернулся и от "Аль-Каиды", чтобы возглавить собственный проект - "Джабхат ан-Нусра". Это было начало его пути в политическую независимость, путь, который вывел его из лагеря экстремистов в авангард сирийской революции.
... Министр обороны Германии Борис Писториус сделал заявление, которое разделило политический мир на два лагеря: он анонсировал возможные переговоры с "Хайят Тахрир аш-Шам" (ХТШ), группировкой, некогда считавшейся символом радикализма, но теперь претендующей на роль спасителя Сирии. Под давлением Запада образ лидера ХТШ, Ахмеда аш-Шараа, более известного как Абу Мухаммед аль-Джулани, претерпевает метаморфозу. Однако за сменой имиджа стоят десятилетия насилия, политики и войны, превращающие фигуру Шараа в одну из самых противоречивых в истории Ближнего Востока.
Лидер, стоящий на обломках диктатуры
В любой революции есть своя тень и свой свет. Если Ленин стал архитектором советской России, то аль-Джулани - архитектор новой Сирии. Его путь из военачальника в горах Идлиба в политический центр освобождённого Дамаска напоминает драму, где герой борется не только с внешними врагами, но и со своим прошлым.
Распад диктатуры Башара Асада был неизбежен. Режим, который держался на коррупции, репрессиях и поддержке иностранных союзников, трещал по швам. Израильские удары подорвали "Хезболлу" и иранские силы, а российская война в Украине отвлекла Кремль, оставив Дамаск без жизненно необходимой поддержки. В этот хаос вошёл аль-Джулани, уже не только полевой командир, но и политик, заявивший о своей миссии объединить Сирию.
Его появление в освобождённом Алеппо стало символом перемен. Ахмед аш-Шараа сменил традиционный облик радикального лидера на военную форму, будто сигнализируя: "Я больше не лишь часть джихада, я часть будущего".
Переломный момент: Кардаха и Латакия
Настоящей проверкой для Шараа стало его наступление на символический бастион семьи Асадов - Кардаху. Переговоры с алавитскими старейшинами, казалось бы, были невозможны: за десятилетия сирийской гражданской войны пролилась слишком большая река крови. Но Шараа, обладая редким талантом переговорщика, добился их согласия.
Это был не просто военный триумф, а момент исторического перелома. Латакия, некогда крепость режима, добровольно перешла под контроль ХТШ. Молодёжь города сносила памятники Асадов, словно стирая память о полувековом кошмаре, который удерживал страну в цепях диктатуры.
Дипломатия на грани выживания
Ахмед аш-Шараа оказался не только военным стратегом, но и искусным дипломатом. Его встречи с курдскими лидерами, попытки включить исмаилитов в новую политическую реальность, договорённости с дезертирующими командирами правительственных войск - всё это превратило ХТШ из радикальной группировки в силу, готовую к управлению страной.
Но эта трансформация не обошлась без потерь. Для радикальных исламистов Джулани стал предателем. Протесты в Идлибе и попытки покушений стали для него новой нормой. Теперь его жизнь - вечный риск, а его политический проект балансирует между надеждой на мир и угрозой раскола.
Герой или предатель?
Фигура Ахмеда аш-Шараа - это сложный узел противоречий. Для одних он - спаситель Сирии, который смог предотвратить новую гражданскую войну. Для других - человек, чьи методы и прошлое оставляют слишком много вопросов.
Но одно можно сказать с уверенностью: он вошёл в историю. Его путь из тени джихада в центр сирийской политики стал символом трансформации не только одного человека, но и целой страны. Сирия, обожжённая войной и утратой, стоит на пороге нового времени, и её будущее, как и прошлое, неизбежно связано с именем Ахмеда аш-Шараа.
Мастер стратегического маневра
Ахмед аш-Шараа - это политический хамелеон, способный менять цвета в зависимости от обстоятельств. Его первая трансформация - превращение "Джабхат ан-Нусра" в "Хайят Тахрир аш-Шам" (ХТШ) - стала сигналом для мира: здесь больше нет места глобальному джихаду. Вместо него - приоритеты Сирии, с акцентом на создание новой системы управления.
Чёрный флаг джихадистов сменился на белый - символ примирения. Белый флаг соседствовал с триколором времён независимости Сирии, подчёркивая отстранённость от режима Асада и радикального прошлого.
Но символы были только частью ребрендинга. Шараа избавился от непримиримых радикалов, заполнив ряды ХТШ умеренными силами, готовыми поддержать его амбиции. Он понял: одной военной силы недостаточно. Для построения нового государства нужны идеология и дипломатия.
Абд ар-Рахим Аттун, известный богослов, стал интеллектуальным фундаментом его проекта. Именно Аттун помог разработать статус "мустаимин" - "гостей исламской общины", что позволило Шараа заявить о себе как о защитнике всех сирийцев, независимо от их вероисповедания. Этот шаг не уравнял права меньшинств с суннитами, но стал символом примирения и готовности к сотрудничеству.
От джихадиста до политика: путь, омрачённый тенями прошлого
Шараа родился в Саудовской Аравии в семье нефтяника. Его детство в Дамаске прошло на фоне относительного благополучия, но юношеские годы были отмечены драматичной любовью к девушке из алавитской семьи. Возможно, этот опыт стал первым трещиной в его мировоззрении, который впоследствии привёл к его попыткам наладить диалог с разными религиозными группами.
После вторжения США в Ирак он оказался в самом центре событий. Сначала - как боец антиамериканского сопротивления, затем - как заключённый в лагере Кэмп-Букка, где встретился с будущими лидерами ИГИЛ, включая аль-Багдади. Этот лагерь стал инкубатором для джихадистских лидеров, но Шараа вышел из него с амбициями, которые превосходили простую военную повестку.
Вернувшись в Сирию, он начал строить свою империю, манипулируя союзниками и врагами. Обвинения в сотрудничестве с западными спецслужбами звучат до сих пор, но действия США, объявивших награду за его голову, делают эти теории сомнительными.
Политика надежды и предательства
После захвата Дамаска и создания "Правительства спасения" Шараа продемонстрировал, что способен не только завоёвывать, но и управлять. Мухаммед аль-Башир, инженер, ставший главой этого органа, доказал, что под руководством Шараа можно восстановить базовые институты даже в условиях хаоса.
Но путь Шараа оказался тернистым. Его попытки примирения с алавитами, курдами и исмаилитами встретили яростное сопротивление. Радикалы обвинили его в предательстве джихада, а его реформы вызвали протесты среди сторонников старого порядка.
Будущее Сирии: надежда или новая угроза?
Сегодня Ахмед аш-Шараа - человек, который больше всего напоминает силу природы, разрушительную и созидательную одновременно. Его успех в захвате власти и установлении контроля над страной дал миру надежду, что Сирия сможет выбраться из бесконечной войны.
Но его вызовы не заканчиваются. Более 13 миллионов сирийцев остаются вынужденными переселенцами, в том числе 6 миллионов за границей. Запад надеется на стабилизацию ситуации, но регионы на востоке и курдские территории всё ещё находятся в состоянии напряжения. Турецкие силы продолжают наступление, угрожая новой волной насилия.
Ахмед аш-Шараа - мастер манёвра, архитектор новой Сирии, человек, чья история будет рассказана и переосмыслена ещё не раз. Сможет ли он удержать страну от нового раскола? Ответ на этот вопрос остаётся тайной, скрытой за горизонтом бурной сирийской политики.
Ахмед аш-Шараа: вызов Западу и шанс для разорённой Сирии
Сирия - страна, где кровь войны не успевает застыть, а тени прошлого всё ещё отбрасывают мрачные силуэты на настоящее. На фоне регионального хаоса и глобальных интересов фигура Ахмеда аш-Шараа становится центральной - настолько яркой, насколько противоречивой. Для Запада его имя - вызов. Но одновременно и последний шанс на стабилизацию страны, которая уже более десяти лет служит эпицентром катастрофы.
Запад перед дилеммой: диалог или изоляция?
Ахмед аш-Шараа, которого ещё недавно называли "террористом №1", сегодня позиционирует себя как реформатор, способный вывести Сирию из руин. Однако на пути к сотрудничеству стоит множество препятствий. США и их союзники до сих пор видят в нём угрозу: ярлык террориста и обещанная награда в 10 миллионов долларов за его поимку остаются символами старой политики, которая давно исчерпала себя.
Но есть ли у Запада время, чтобы пересмотреть своё отношение? Европа, не оправившаяся от прошлого миграционного кризиса, вновь слышит отдалённый рокот приближающейся волны беженцев. Дестабилизация Сирии грозит не только Ближнему Востоку, но и западным границам, которые могут вновь содрогнуться под натиском миллионов, ищущих спасения.
Не случайно на фоне этого кризиса фигура Шараа выглядит единственным реальным звеном, способным удержать страну от нового витка гражданской войны. И всё же недавний отказ британского премьера Кира Стармера поддержать инициативу об исключении Шараа из списка террористов заставляет задуматься: не совершает ли Запад ту же ошибку, что и прежде, отказываясь от диалога, который может стать последним шансом на стабилизацию региона?
Между Западом и Востоком: шаг к Москве
Отказ от диалога с Шараа уже начал приносить свои плоды. Новый сирийский лидер подаёт чёткие сигналы сближения с Москвой. Его заявления о готовности сохранить российские военные базы и развивать "дружеские отношения" с Кремлём звучат как предупреждение: Запад рискует вновь отдать инициативу в руки России, укрепляя её позиции на Ближнем Востоке.
Эта перспектива особенно тревожна для Европы и США, которые в последние годы потеряли контроль над сирийским конфликтом. Если Запад упустит возможность наладить контакт с новой сирийской властью, это не только усилит влияние России, но и откроет дорогу Турции, Ирану и другим игрокам, готовым воспользоваться ситуацией.
Шараа: реформатор или новый диктатор?
Главный вопрос, который стоит перед мировым сообществом: кем на самом деле является Ахмед аш-Шараа? Его путь от эмиссара джихада до архитектора политических реформ внушает надежду, но его прошлое остаётся тенью, которую невозможно игнорировать.
Шараа продемонстрировал мастерство стратегического манёвра, перейдя от радикального джихадизма к умеренному национализму. Он изменил облик своей организации, сделал шаги к примирению с религиозными меньшинствами и начал реформы, направленные на восстановление государственных институтов. Но его харизма и политическое чутьё могут быть оружием с двойным лезвием.
История знает немало примеров, когда лидеры, обещавшие перемены, превращались в диктаторов. Напоминает ли Шараа Михаила Горбачёва, который открыл двери к переменам?
Шанс на стабильность или исторический провал
Сегодня Сирия стоит перед выбором. Более 13 миллионов её граждан стали вынужденными переселенцами, и Запад, столкнувшийся с последствиями этого кризиса, понимает: новая волна миграции может разрушить хрупкое равновесие в Европе.
Западный мир должен задать себе вопрос: готов ли он рискнуть и сделать ставку на Шараа, несмотря на его неоднозначное прошлое? Или, как и прежде, предпочитает оставаться в стороне, предоставив регион России и другим игрокам?
Ахмед аш-Шараа - это вызов. Его амбиции, харизма и интеллект делают его фигурой, способной изменить не только Сирию, но и весь Ближний Восток. Однако если мир отвернётся от него, это станет не только стратегической ошибкой, но и провалом, последствия которого будут ощущаться десятилетиями.
Шараа может стать либо символом новой Сирии, либо ещё одной главой в книге о потерянных надеждах. Какую роль он сыграет, решит не только он сам, но и те, кто готовы или не готовы дать ему шанс.
Заметили ошибку в тексте? Выберите текст и сообщите нам, нажав Ctrl + Enter на клавиатуре
