Политические репрессии от Макрона

Автор: Мехти Ахмедзаде

Во Франции вновь продемонстрировали, как красиво можно завернуть политическую расправу в обёртку закона. На этот раз в центре спектакля - Марин Ле Пен. Её не просто ограничили в свободе, но и аккуратно вывели за скобки политической жизни на ближайшие годы.

Официальная формулировка - закон нарушен. Фактически да, так и есть. Коррупция в деле Ле Пен схожа с делом Менендеса и оба получают по заслугам. Но в данном случае, деле мы имеем филигранную зачистку политического поля. Условный срок, контроль через электронные средства наблюдения, запрет участвовать в выборах - всё это не наказание, а ликвидация конкуренции со стороны Эммануэля Макрона, рейтинг которого висит на волоске и ему нужно устранять любую опасность. Механизм простой: есть шанс проиграть на выборах - устрани соперника до голосования.

Это не первый случай, когда во Франции суд вдруг вспоминает о законе именно тогда, когда появляется угроза для правящего макроновского лагеря. Самое показательное - реакция международной публики, в частности, Запада. А точнее - её отсутствие. Ни бурных обсуждений в западных столицах, ни осуждающих заявлений, ни тревожных заголовков в газетах. Те, кто с пеной у рта кричит о несвободе в других странах, внезапно потеряли голос. Вдруг оказывается, что выборочность правосудия - это допустимо, если это "свои". Что ограничение политических прав - не беда, если речь идёт о человеке с неудобной риторикой. Двойные стандарты становятся настолько очевидными, что перестают даже быть лицемерными - это уже норма.

Где крики "угроза демократии", "преследование оппозиции", "ущемление прав"? Когда Париж устраивает политическую деконструкцию в белых перчатках, то все ок? Что-то не слышно заявлений от международных наблюдателей, правозащитников и любимых брюссельских структур. Никто не требует санкций, не собирает экстренные заседания, не высылает резолюции. Потому что это - "свои".

Именно так, шаг за шагом, под прикрытием законности, разрушается миф о западной демократии. Не где-нибудь, а в самой её колыбели - во Франции.