"Историческая призма": Армянское фиаско. Вся правда о Карсском договоре

С целью проведения в жизнь положений советско-турецкого Московского договора от 16 марта 1921 года и урегулирования отношений Турции с тремя советскими республиками Южного Кавказа возникла потребность в созыве новой конференции. В результате активной дипломатической переписки между Москвой и Анкарой местом проведения данной конференции был выбран Карс.

Накануне Карсской конференции советская Россия добивалась подписания единого договора между южнокавказскими республиками и Турцией. Кремль, прежде всего, был обеспокоен возможным установлением тесных отношений между Турцией и Азербайджаном. Об этом в своем письме в Политбюро ЦК РКП (б) 1 апреля 1921 г. писал нарком иностранных дел советской России Г.Чичерин: "Между тем можно опасаться, что в этом отношении не все будет благополучно и, в частности, со стороны Азербайджана. Если мы не примем мер, чтобы не допустить никаких нежелательных уклонов, таковы легко могут произойти".

На письме В.Ленин написал свое мнение: "По-моему, это бесспорно". Поэтому Москва начала оказывать давление на руководство Азербайджанской ССР с целью подготовить его соответствующим образом к предстоящей конференции.
 

Москва начала оказывать давление на руководство Азербайджанской ССР с целью подготовить его соответствующим образом к предстоящей конференции

В телеграммах, направленных в начале апреля 1921 г. наркому иностранных дел Азербайджанской ССР М.Д.Гусейнову, Г.Чичерин призывал "бакинских товарищей" не совершать оплошностей и не подписывать какие-либо договора, не запросив Москву. В ответной телеграмме от 12 апреля 1921 года М.Д.Гусейнов твердо заверил Г.Чичерина, что "турки никогда и ни в какой форме не смогут разыграть роль протектората над Азербайджаном".

Интересно, что армянская сторона, понимая что будущая конференция при участии трех южнокавказских республик будет продолжением Московской, заранее попыталась подвергнуть ревизии ее статьи, касающиеся территориальных вопросов.

15 апреля 1921 года в Наркомат иностранных дел РСФСР и ЦК РКП (б) поступило обширное заявление от главы армянской делегации на Московской конференции, народного комиссара иностранных дел Армении А.Бекзадяна. В заявлении осуждался "продажный характер Московского договора в отношении национальных интересов Армении". Поводом для столь резкого заявления, по словам А.Бекзадяна, послужило ознакомление армянской делегации с текстом самого договора и с протоколами заседаний конференции. Прежде всего, армянской стороне не понравилась "уступка туркам за счет Советской Армении" крупных территорий.

В своем заявлении А.Бекзадян выдвинул серьезные претензии по вопросу о Нахчыване и Шарур-Даралагезе. Он писал: "В вопросе о Нахичеване и Шарур-Даралагезе российская делегация не проявила должной настойчивости в отстаивании своих позиций и позволила турецкой делегации выступать в роли покровительницы мусульман этого района, несмотря на то, что судьба Нахичевани и его района определялась декабрьской декларацией Азревкома и дополнительной январской декларацией Армревкома" (данные документы сегодня существуют только лишь в армянском варианте - И.Н.). Как считал армянский нарком, принятые на конференции решения по разрешению Нахчыванского и Шарур-Даралагезского вопроса якобы лишали Армению "возможности нормально управлять Зангезуром, который ей принадлежит".
 

Как считал армянский нарком, принятые на конференции решения по разрешению Нахчыванского и Шарур-Даралагезского вопроса якобы лишали Армению "возможности нормально управлять Зангезуром, который ей принадлежит"

Армянская сторона считала направленной против советской Армении ссылку на турецкую сторону в вопросе предоставления автономии Нахчывану как главную гарантию обеспечения безопасности восточных границ Турции. В заявлении подчеркивалось также, что уступка туркам территорий нанесла армянскому народу и объявленному большевиками принципу самоопределения наций тяжелый удар.

Раздраженный письменным обращением А.Бекзадяна в ЦК РКП (б) и НКИД РСФСР Г.Чичерин обратился 21 апреля 1921 года с письмом к полномочному представителю Армении в советской России С.Тер-Габриэляну, в котором назвал обвинения необоснованными и отметил, что армянские делегаты были в курсе переговорного процесса, о всех вопросах их делегация ставилась в известность, однако, пока шли переговоры, они ни разу не выступили с протестом. Чичерин особо отметил, что на московских переговорах уступки были взаимными и были сделаны по решению ЦК РКП (б), о чем Бекзадян был заранее информирован. Г.Чичерина особенно сердило то, что письменное обращение А.Бекзадяна было явно рассчитано на то, чтобы переложить вину на российскую делегацию, а себя очистить от всякой ответственности.

7 мая 1921 г. на совместном заседании представителей республик Южного Кавказа в Тифлисе было принято решение по поводу внесения южнокавказскими республиками предложения о подписании ими единого договора с Турцией. Согласно данному решению основу будущих переговоров и договора должен был составить российско-турецкий договор от 16 марта 1921 г. Видимо, опасаясь сюрпризов, в письме В.Молотову от 29 мая 1921 года Г.Чичерин настойчиво просил: "Убедительно просим Центральный Комитет категорически настоять, чтобы Кавказские Советские республики не обращались к Турции с требованием изменения установленной в Москве границы".

Постановлением Политбюро ЦК АКП (б) от 26 августа 1921 г. Б.Шахтахтинский был назначен полномочным представителем Азербайджанской ССР на конференции. Интересно, что первоначально армянская делегация не получила официального приглашения правительства Турции на конференцию. Анкара исходила из того, что поскольку новые власти в Армении после её советизации не признали Александропольский (Гюмринский) договор дашнакского правительства с Турцией, то инициатива участия в конференции и предложение о новом договоре должны были исходить от Эривани. Поэтому наркоминдел РСФСР Г.Чичерин отправил телеграмму наркоминделу Армянской ССР А.Мравяну (он заменил на этом посту А.Бекзадяна-И.Н.) с рекомендацией обратиться к правительству Турции с "выражением желания" принять участие в конференции.
 

Г.Чичерин отправил телеграмму наркоминделу Армянской ССР А.Мравяну с рекомендацией обратиться к правительству Турции с "выражением желания" принять участие в конференции

24 августа 1921 г. наркоминдел Армении А.Мравян последовал совету "старшего товарища" и отправил ноту на имя министра иностранных дел Турции Юсуфа Кемаль-бея. В итоге 29 августа Юсуф Кемаль-бей отправил приглашение армянской делегации принять участие на конференции в Карсе.

Карсская конференция проходила с 26 сентября по 13 октября 1921 г. Анализ стенографических отчетов и протоколов заседаний конференции показывает, что переговоры здесь отличались своей принципиальностью и острыми дискуссиями. Предложение Турции подписать двухсторонние договора с тремя советскими республиками Южного Кавказа в очередной раз натолкнулось на сопротивление представителей советской России, участвовавших на конференции в роли посредников и являвшихся сторонниками единого договора Закавказских республик и Турции.

Такую же позицию занял представитель Азербайджана Б.Шахтахтинский, который заявил: "...я от имени Азербайджанской республики настаиваю на том, чтобы договор был единым и чтобы особых глав в этом договоре не было". Данное заявление азербайджанской делегации фактически обезоружило турецкую сторону.
 

Данное заявление азербайджанской делегации фактически обезоружило турецкую сторону

После длительных обсуждений 13 октября 1921 г. был подписан Карсский договор, состоявший из 20 статей и 3 приложений. Согласно 2 пункту договора стороны соглашались не признавать никаких мирных договоров или иных международных актов, к принятию которых принуждалась бы силой одна из них. Таким образом, Армения присоединялась к ранее подписанному Московскому договору совершенно самостоятельно, а не принуждалась, как это хотят представить сегодня армянские историки. Также самостоятельно она брала на себя обязательство не признавать никаких международных актов, касающихся Турции и не признанных Великим Национальным Собранием Турции. Это, прежде всего, касалось Севрского договора от 10 августа 1920 года, согласно которому Армения получала некоторые турецкие области, где проживали в основном мусульмане.

Согласно 5-му пункту договора правительства Турции, советская Армения и Азербайджан были согласны, что Нахчыванская область в границах, указанных в приложении III настоящего договора, образует автономную территорию под покровительством Азербайджана. Однако, в отличие от Московского договора, в предложенном тексте отсутствовало уточнение о том, что Азербайджан не имеет права переуступать Нахчыван какой-либо третьей стороне. Видимо, под давлением Москвы азербайджанская сторона, увлекшись идеей советской солидарности с Арменией, не придала особого значения данной поправке. В то же время, очень важным являлся тот факт, что в договоре ничего не говорилось о сроке его действия, а также под ним стояла подпись советской Армении, которая таким образом признавала Нахчыван как часть территории Азербайджана.

Решения Карсской конференции были неоднозначно встречены как в советской Армении, так и среди представителей армянской диаспоры. Газета "Советская Армения" в своем номере от 27 октября 1921 года в статье "Карсская мирная конференция", касаясь её итогов, считала их очередным актом в деле укрепления независимости Армении. Газета "Верджин-Лур" в номере от 7 ноября 1921 г. писала: "Хотя Армения по Карсскому договору ничего не выиграла, но достаточно и того, что она установила мир с Турцией".

В то же время, в передовице издававшейся в Тебризе армянской газеты "Айг" от 13 ноября 1921 года, в статье "Завеса снята" указывалось, что: "Карсский русско-турецкий договор снял, наконец, ту завесу, которой так хитро был окутан армянский вопрос изменниками-большевиками и продавшими свой народ армянскими коммунистами с их немногочисленными приспешниками. Они даже не смогли вырвать из когтей кемалистов маленькую Нахчывань". В статье также отмечалось, что Карсский договор не дал ничего не только для Армении, но и самой России и "казалось, что турецкие войска, войдя в Москву продиктовали свои условия мира потерпевшей поражение России".
 

"Они даже не смогли вырвать из когтей кемалистов маленькую Нахчывань"

Орган партии Гнчак (Колокол) "Жоговурди-Дзайн" в номере от 6 ноября 1921 г. писала: "Карсский договор имеет целью подготовить предварительные условия для завоевания в будущем Кавказа вообще и, в частности Армении. Выключить из пределов Армении населенный наполовину мусульманами Карсский район и создать из него вместе с автономным Нахчываном буфер под покровительством Азербайджана, отделить таким образом армянские Карабах и Зангезур от метрополии" (т.е. Армении - авт.). Газета армянских дашнаков "Чакатамарт" в своей статье "Положение в Армении" от 6 декабря 1921 г. отмечала, что "решением Карсской конференции остались довольны только татары".

Карсский договор вступил в силу после того, как в течение 1922 года был ратифицирован высшими законодательными органами государств подписавших его. 11 сентября 1922 г. в Эривани состоялся обмен ратификационными грамотами между представителями Азербайджана и Армении.

После роспуска Советского Союза все заключённые в советские годы международные договора продолжали по умолчанию считаться действительными и не требовали отдельной перератификации независимыми постсоветскими государствами. Согласно статье 45 Венской конвенции "О праве международных договоров" от 23 мая 1969 года, государство более не вправе ссылаться на основания недействительности или прекращения договора после того, как оно (государство) своими действиями должно считаться по умолчанию согласным с тем, чтобы договор оставался в силе или считался действительным. Это относится и к Карсскому договору.

Выступая в Центрально-Европейском университете в Будапеште в октябре 2007 года, тогдашний министр иностранных дел Армении Вардан Осканян заявил, что у его страны, подписавшей Карсский договор, нет территориальных претензий к Турции и она остаётся приверженной этому договору. Однако сегодня некоторые армянские авторы выдвигают фантастические версии о том, что якобы положения Московского и Карсского договоров давно потеряли силу, поскольку имели секретные протоколы, согласно которым срок их действия определялся в 25 лет и истек в 1946 году.
 

Сегодня некоторые армянские авторы выдвигают фантастические версии о том, что якобы положения Московского и Карсского договоров давно потеряли силу

Договор может потерять юридическую силу в двух случаях: если он был заключен на определенный срок и срок истек, и если другим, более поздним договором нормы договора были изменены. Ни то, ни другое к данным договорам не относится. А что касается секретных протоколов, которые армянская сторона так и не может представить, то, безусловно, это является ничем иным, как очередным их изобретением.

Ильгар Нифталиев, ведущий научный сотрудник Института Истории им. А.А.Бакиханова, доктор философии по истории