"Историческая призма". 1918-й. Геноцид азербайджанцев глазами его участника

В своих мемуарах "Дорогой борьбы", опубликованных в 1971 году печально знаменитый армянский советский деятель Анастас Микоян с большой неохотой касается кровавых событий в Бакинской губернии в марте 1918 года.

Этим событиям, которые Микоян называет "восстанием азербайджанских буржуазно-помещичьих кругов против Бакинского совета", автор посвящает лишь небольшой абзац. Однако, именно данная Микояном оценка причин и результатов событий 1918 года с легкой руки автора станет основной и будет кочевать в советский период в различные академические издания, посвященные истории Бакинской Коммуны.

Более подробные сведения о степени участия А.Микояна в мартовских событиях 1918 года содержатся в его новых мемуарах "Так было", изданных в 1996 году, т.е. уже после смерти кремлевского долгожителя. Последняя работа была подготовлена к изданию сыном А.Микояна историком Серго Микояном и содержала новые документы, которые не вошли в предыдущие мемуары. Среди них есть документы, которые доказывают активное участие Микояна в организации и осуществлении геноцида азербайджанцев в марте 1918 года. Одним из таких документов является письмо Микояна к своей будущей жене Ашхен, в котором он подробно повествует о событиях марта-начала апреля 1918 года в Баку и своем участии в них:
 

Есть документы, которые доказывают активное участие Микояна в организации и осуществлении геноцида азербайджанцев в марте 1918 года

"Еще за неделю до этого восстания я прекратил свою агитационную работу, перестал посещать рабочие собрания и целиком переключился на дела вооружения и создания боевых отрядов. Боевые действия начались вечером... С моим маленьким отрядом большевиков я тоже принимал участие в боях".

Микоян утверждал, что вначале "Дашнакцутюн" и "Армянский национальный комитет" объявили о своем нейтралитете. Но он признается, что "многие их солдаты не остались нейтральными и активно участвовали в боях".

Вступление в действие армянских солдат, безжалостные погромы мусульманских кварталов, вызвали локальное сопротивление в отдельных районах города. Об этих случаях и поведал своей невесте Микоян: "В воскресенье вечером бои возобновились, на этот раз по всему городу. Были вырыты окопы. В этот вечер наш отряд находился в резерве. На следующий день, в понедельник, уже, в 5 часов утра по нашему приказу было начато наступление... До понедельника все шло нормально, особенно после заявления "Дашнакцутюна", поэтому мы с энтузиазмом продолжали сражаться в понедельник. Мне дали отряд из 12 человек, и мы, с нашим партийным знаменем впереди сумели выбить противника из окопов...".
 

По воспоминаниям члена партии с 1917 года А.Баранова, во время мартовских событий А.Микоян возглавлял бойцов, штурмующих крепостные ворота Баку, и был ранен в ногу

По воспоминаниям члена партии с 1917 года А.Баранова, во время мартовских событий А.Микоян возглавлял бойцов, штурмующих крепостные ворота Баку, и был ранен в ногу. Таким образом, Микояну вновь повезло, он остался жив. В дальнейшем об обстоятельствах своего ранения Микоян предпочитал особо не распространяться и, вообще, о мартовских событиях 1918 года во всех случаях рассказывал крайне бегло.

В опубликованной 12 апреля 1918 года в "Известиях Бакинского Совета" статье под названием "Одержанная победа и очередные задачи", Микоян в восторженных тонах пишет о значении мартовских событий 1918 года для большевиков: "Одним мощным, неожиданным для врагов ударом Бакинский Совет раздавил голову восставшей помещичье-буржуазной контрреволюции. Славная победа рабочего правительства на улицах гор. Баку над угнетателями народа, обманывавшими большинство темных мусульманских масс, ошеломила и явных, и тайных ("нейтральных") врагов и заставила их всех беспрекословно признать силу и власть Советов и "отдать все свои силы" в распоряжение его для борьбы против контрреволюции".
 

Микоян в восторженных тонах пишет о значении мартовских событий 1918 года для большевиков: "Одним мощным, неожиданным для врагов ударом Бакинский Совет раздавил голову восставшей помещичье-буржуазной контрреволюции"

С цинизмом, прямо пропорциональным масштабу жертв среди азербайджанского населения, Микоян предлагал: "Необходимо сказать мусульманской бедноте, дать ей понять, что, борясь против контрреволюционных повстанцев, мы боролись за кровные интересы самой мусульманской бедноты, как и всего рабочего класса. Нужно показать ей, что власть Совета это её власть, единственно последовательная и верная защитница её интересов".
 

Выступая в 1923 году на V съезде Компартии Азербайджана, Микоян вынужден был признать, что на самом деле мартовские события привели к "ещё большему отчуждению мусульманских трудовых масс от Советской власти"

Однако выступая в 1923 году на V съезде Компартии Азербайджана, Микоян вынужден был признать, что на самом деле мартовские события привели к "ещё большему отчуждению мусульманских трудовых масс от Советской власти".

"Доблесть", проявленная Микояном в период подавления "контрреволюционного выступления мусульманских беков и ханов", не прибавила ему особого авторитета в глазах ведущих большевистских лидеров. До поры до времени он оставался, судя по всему, на "вторых ролях" в системе политической иерархии Бакинской коммуны. Между тем, в апреле-мае 1918 г. вооруженные формирования Бакинского Совнаркома пытались утвердить свою власть на всей территории губернии на крови и костях мусульманского населения.

При этом, главная роль в реализации этой миссии выпала на долю армянских вооруженных формирований. Карательные экспедиции таких дашнакских головорезов, как Т.Амиров, С.Лалаев, С.Амазасп и других, принесли неисчислимые бедствия мусульманскому населению Шамахинского, Губинского, Лянкяранского уездов. Не знать о них Микоян не мог. Но в своих воспоминаниях он предпочел о них умолчать. Предпочитал же он говорить об особой доблести армянских национальных формирований.

Объяснение этому следует искать не столько в национальной принадлежности самого Микояна, сколько в той миссии, которая ему была поручена в начале июня 1918 года. Тогда, наконец, Шаумян возложил на него обязанности комиссара бригады, командиром которой был известный дашнак Амазасп. Микояну было хорошо известно, что Амазасп, как и другие армянские командиры, совершил массу преступлений в ходе карательных экспедиций в уезды Бакинской губернии в апреле-мае 1918 года.
 

Микояну было хорошо известно, что Амазасп, как и другие армянские командиры, совершил массу преступлений в ходе карательных экспедиций в уезды Бакинской губернии в апреле-мае 1918 года

И само назначение большевика Микояна комиссаром в бригаду Амазаспа не было случайным. Видимо, предполагалось, что в ходе планируемого наступления на Гянджу, где, начиная с 16 июня 1918 года, находилось правительство Азербайджанской Республики, бригаде Амазаспа предстоит пройти через густонаселенные азербайджанские села целого ряда уездов. Не исключалось, что армянские солдаты поведут себя в этом случае как типичные насильники и мародеры. Точно так же, как они вели себя и прежде. И это может вызвать ответную реакцию местного мусульманского населения. Поэтому большевик Микоян должен был координировать преступные действия дашнакских вояк.

Касаясь своего нового назначения, Микоян признавался: "Положение мое было не из легких. Мне, почти не имевшему военного опыта, предстояло знакомство с военными кадрами и солдатами в ходе самого наступления. Нужно было завоевать доверие своих подчиненных".
 

Положение Микояна, действительно, назвать простым было нельзя. Вояки Амазаспа легко справлялись с карательными функциями против мирного, безоружного населения. Но как они поведут себя в случае встречи с регулярными частями Османской и нарождающейся азербайджанской армии? Этот вопрос не мог не волновать Микояна

Положение Микояна, действительно, назвать простым было нельзя. Вояки Амазаспа легко справлялись с карательными функциями против мирного, безоружного населения. Но как они поведут себя в случае встречи с регулярными частями Османской и нарождающейся азербайджанской армии? Этот вопрос не мог не волновать Микояна.

В своих воспоминаниях он так отразил процесс продвижения своей бригады в направлении встречи с ожидаемым противником в районе уездного центра Гёйчай: "В течение первого месяца мы продвинулись довольно далеко вперед. Дела наши шли неплохо, хотя трудностей было много".

Среди этих трудностей, Микоян, прежде всего, счел необходимым упомянуть враждебное отношение мусаватистов: "Мусаватисты, например, - писал он, - всячески старались, отступая, уводить с собой местное азербайджанское население. А между тем подошла пора убирать созревшие хлеба. Мы проводили мобилизацию местного населения на уборку хлеба, но рабочих рук все-таки не хватало. Задерживаться же воинским частям было нельзя".
 

Было бы честно, если бы он признался, что мусульманское население, наслышанное о варварском поведении армянских солдат в Баку, Шамахинском, Губинском уездах, при приближении военных частей Бакинского Совета, покидало свои села и устремлялось дальше на запад

В этой связи, Микоян обратился даже к Джапаридзе с просьбой объявить обязательную трудовую повинность для местного населения. Не искренен был "товарищ" Микоян и в вопросе о том, почему местное азербайджанское население покидало свои села при приближении бригады Амазаспа. Было бы честно, если бы он признался, что мусульманское население, наслышанное о варварском поведении армянских солдат в Баку, Шамахинском, Губинском уездах, при приближении военных частей Бакинского Совета, покидало свои села и устремлялось дальше на запад.

Вскоре Микоян окончательно разочаровался в Амазаспе и направил телеграмму в Баку, Шаумяну, в котором сообщал об отступлении дашнакских отрядов. Микоян чуть не поплатился жизнью за это, когда был наказан плетью двумя телохранителями Амазаспа, который узнал о телеграмме. После этого инцидента Микоян даже решил по возвращению в Баку всячески добиваться ареста Амазаспа.

Однако было уже поздно. Вскоре стало ясно, что Бакинский Совнарком доживает свои последние дни, а комиссары во главе с Шаумяном строят планы побега из Баку.

Ильгар Нифталиев,

доктор философии по истории, ведущий научный сотрудник Института Истории им.А.А.Бакиханова НАН Азербайджана