Дочь Чарли Чаплина: "С удовольствием пользовалась планетарной славой отца"
- Госпожа Чаплин, напомните нашим читателям, с чего началась ваша карьера в кино.
- В 1952-м отец снял меня в "Огнях рампы". Вместе с моими братьями и сёстрами мы там изображали уличную шпану. Было здорово! А серьёзную роль я сыграла уже в 21 год. Это была Тоня в экранизации романа Бориса Пастернака "Доктор Живаго" сейчас уже забытого Дэвида Лина. В то время книга гремела на Западе, ведь её автор получил Нобелевскую премию.
В юности, признаться, у меня была другая страсть - балет. Я училась в Королевской балетной школе в Лондоне и успела даже немного потанцевать в различных постановках, но, к счастью, быстро поняла, что примы из меня не получится. Учителя меня хвалили, но я ощущала, что моё тело не поспевает за моим воображением. И в кинематографе я, увы, не стала суперзвездой, как Чарли Чаплин. Я всего лишь актриса, которая много работает и, слава Богу, востребована до сих пор. В 2011-м я снялась в шести лентах, в нынешнем - в двух. Есть, правда, ещё и третий проект. Это будет романтическая комедия "Любовь в Мадриде". Так что тема любви меня по-прежнему волнует.
- Вас не огорчало то, что вы всё время оставались в тени славы своего отца?
- Нет, никогда. Я счастливый человек, тень отца меня всегда согревала. Я обожаю его фильмы, он - мой герой, а его лучший экранный образ Чарли-бродяжки близок моему мироощущению. В общем, ничего плохого в отце я просто не способна была видеть. Мои первые воспоминания о нём - уже седом и грузном человеке. Я, к сожалению, не знала, каким он был в молодости и как вёл себя в те времена. И я нисколько не стеснялась преимуществ, которые предоставило мне моё происхождение. Вот если тебе повезло родиться красивым, а это ведь тоже даёт в жизни определённые преимущества, то что же, ты изуродуешь себя из скромности? Нет, конечно.
Общение с отцом мне многое дало. И я с удовольствием пользовалась его планетарной славой. Помню, когда в школе мне нужно было у кого-то списать важную контрольную, я тогда обещала очередному отличнику, что свожу его к себе домой и познакомлю с самим Чаплиным. Это всегда срабатывало на сто процентов. А когда я решила стать актрисой, отец открыл передо мной все двери. У меня сразу же появился агент, мне сказали, что мой первый фильм должен быть непременно с Бельмондо - самой яркой звездой в европейском кино того времени. Так и вышло. Это был криминальный боевик "Прекрасным летним утром" режиссёра Жака Дере. Правда, на съёмочной площадке Бельмондо меня спросил, где я снималась раньше. Я честно ответила: "Почти что нигде". Но скандала из-за этого не вышло. Конечно, дочка Чаплина! Мне просто сказали: пользуйся тем, что тебе дано по праву рождения.
- Отец преподавал вам уроки актёрского мастерства на примере своих фильмов?
- Вообще-то он всегда очень нервно относился к своим фильмам: боялся, что они устаревают. Не любил нам их показывать, его надо было долго упрашивать, хотя у нас дома стоял отличный кинопроектор. Мы смотрели и подбадривали его: неплохо, папа! Но он никогда не рассказывал, как снимал ту или иную сцену.
- Кстати, о сценах. Вы знаете, что Потёмкинская лестница, где с триумфом прошёл показ привезённых вами "Огней большого города", послужила съёмочной площадкой для знаменитой немой картины "Броненосец "Потёмкин" Сергей Эйзенштейна? Кажется, этот советский режиссёр общался с Чарли Чаплиным?
- Да, отец рассказывал, что был знаком с Эйзенштейном и его режиссёром-ассистентом Григорием Александровым. В 1930-е они приезжали в Голливуд осваивать новую технику звукозаписи. Папа играл с ними в теннис и постоянно выигрывал. В утешение проигравшим он подарил Эйзенштейну модные тогда теннисные брюки. Однако купленные без примерки, они оказались длинноваты, пришлось приобрести ещё и подтяжки. С брюками такого типа подтяжки не носят, но иначе штаны не держались. Во всём этом Эйзенштейн выглядел презабавно.
- Вы являетесь внучкой Юджина О'Нила, знаменитого американского драматурга, лауреата Нобелевской премии. Часто ли вы перечитываете его книги?
- Да, я обожаю чтение и изредка перелистываю дедовские пьесы, особенно "Любовь под вязами", а также книги моей бабушки, менее именитой писательницы Агнесс Боултон. Мой отец женился в четвёртый и последний раз в 54 года на дочери Юджина О'Нила Уне, моей будущей маме, которой тогда было 18 лет. Дед выступал категорическим противником этого брака, поскольку был лишь на полгода старше своего нового зятя Чаплина. Моя мама ослушалась своего отца и сделала всё по-своему. Мои родители прожили счастливо до самой смерти, родив восьмерых детей. Я была старшей, и мне приходилось нелегко. Из нас никто не похож на гениального отца или деда. Может, у внуков что-то получится. В детстве я коллекционировала марки с изображениями отца и деда. Они оба были для меня равновеликими.
- А сейчас вы часто видитесь с братьями и сёстрами?
- Нет, редко. Пока были живы родители, мы все собирались на Рождество. Но отец умер в этот праздник, и с тех пор наша рождественская традиция сама собой прервалась. Нас слишком много, и мы разбросаны по миру.
- Предлагали ли вам съёмки в эротических фильмах?
- Конечно, дайте вспомнить... В середине 1970-х я снялась в "Добро пожаловать в Лос-Анджелес" у режиссёра Алана Рудольфа. Помню, американские актёры в постельных сценах очень тушевались. А я заводная была и сказала гордо: "Я - из Европы!" - и храбро, не моргнув глазом, сбросила одежду. Думаю, играть эротические сцены - это особая грань таланта. Одно дело - сыграть лицом, и совсем другое - выгодно подать своё тело. Вот моя дочь Уна, которую я назвала, кстати сказать, в честь моей мамы, так вот она - потрясающая актриса. Но когда говорит о фильмах со сценами секса, то приходит в ужас: "Не могу, мама, я стесняюсь". А я смеюсь: "Пока молодая и красивая - можно".
- В биографическом фильме "Чаплин" вы сыграли мать Чарли Чаплина, то есть свою бабушку. Не испытывали ли вы при этом каких-то мистических чувств?
- Нет, всё прошло без эксцессов. Мне интересно играть старух: можно оживить любой плоский образ. Я никогда не волновалась по поводу морщин и не делала пластических операций. Отец часто шутил: мол, актёр интересен до тех пор, пока может производить неизгладимое впечатление. А вообще мне лучше удаётся изображать непохожих на меня героинь. Наверное, это связано с личными переживаниями. Вот, скажем, я играла мать Терезу. Все помнят её пожилой, а я изображала её 30-летней, и у меня была свобода для манёвра. А когда играла её уже пожилой, то чувствовала себя как будто закованной в кандалы. Боялась, что будет мало сходства.
- Кормит ли вас кинематографическое наследие вашего отца?
- Авторские права на произведения Чарли Чаплина принадлежат нашей семье до 2040 года. Тогда истекут 70 лет со дня его смерти. Мы регулярно устраиваем показы его фильмов. Но образ Чарли Чаплина не имеет такого гламурного духа, как скажем, Мэрилин Монро, поэтому наши доходы от показов нельзя назвать умопомрачительными.
- Какие у вас впечатления от Одессы?
- Я счастлива побывать в этом "свободном городе", о котором много слышала и от отца, и от его биографов. Вполне возможно, что за эти дни я прогулялась и мимо дома, в котором родился Чарли Чаплин. Да-да, не удивляйтесь! Дело в том, что у моего отца не было свидетельства о рождении. Это обстоятельство породило массу легенд и домыслов. А в качестве места, где папа мог появиться на свет, наряду с Лондоном и Фонтенбло называют Одессу. Пожив в этом городе несколько дней, я начинаю склоняться именно к одесской версии.
Заметили ошибку в тексте? Выберите текст и сообщите нам, нажав Ctrl + Enter на клавиатуре
