Хачатрян сидит, Эчмиадзин дрожит: почему один арест стал ударом по армянской церкви? - ОБЗОР от Эльчина Алыоглу

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Армянская Апостольская Церковь в очередной раз изображает из себя обиженного, хотя давно превратилась в закрытую, неприкасаемую корпорацию с политическими амбициями, которые давно переросли религиозные рамки. Стоит только следственным органам прикоснуться к кому-то из церковной верхушки, как Эчмиадзин начинает кричать о "гонениях", "репрессиях" и "антицерковной политике". Но вся эта унылая драматургия служит лишь одному - увести внимание от внутренних проблем, коррупции и десятилетиями практикуемой непрозрачности.

Вместо того чтобы честно признать: да, следствие имеет право задавать вопросы любому гражданину страны, в том числе и архиепископу, - ААЦ мгновенно бросается в политическое поле. Не прошло и суток, как Церковь обвинила власти в том, что арест Хачатряна - "сфабрикованный" и "политически мотивированный". Складывается впечатление, что внутри Церкви убеждены: духовный сан автоматически освобождает от ответственности и ставит крест на любых попытках расследования.

Но общество прекрасно знает: ААЦ сама не раз была игроком на политическом поле. Она вмешивалась в протесты, давила на Католикоса, раскручивала свои внутренние интриги, играла в союзников и противников власти, когда ей это было выгодно. И теперь, столкнувшись с уголовным делом, Церковь пытается выставить себя невинной стороной, которую "несправедливо преследуют".

Эчмиадзин в тисках: как Пашинян спасает Армению от клерикального реванша - ОБЗОР от Эльчина Алыоглу

Главный парадокс в том, что Церковь, претендующая на моральный авторитет, боится одного - прозрачности. А именно прозрачность и должна быть ее фундаментом. Но Эчмиадзин предпочитает древний как мир прием: если против нас есть обвинения - значит, это враги, заговор, репрессии. Такая тактика была эффективна сто лет назад, но сегодня выглядит как попытка спрятаться за рясой от ответственности.

Армянская Апостольская Церковь хочет играть роль морального столпа, но при этом не хочет ответственности, которая неизбежно идет вместе с влиянием. Она требует особого статуса, но не желает выполнять те же нормы, что и все институты государства.

Именно поэтому сегодняшняя реакция ААЦ - не защита прав духовенства, а попытка удержать свою монополию, показать, что ни один следователь и ни один суд не имеют права притронуться к тем, кто носит облачение.

Но так государство не работает. И так цивилизованное общество не живет. Если Церковь действительно уверена в невиновности своих представителей - пусть доказывает это в суде, а не истерикой и политическими декларациями.

Когда Армянская Апостольская Церковь вновь выкатила свое возмущенное заявление о "политически мотивированном преследовании" архиепископа Аршака Хачатряна, у любого трезвомыслящего человека возник один-единственный вопрос: сколько можно разыгрывать эту заезженную пластинку о "гонениях"? Как долго Эчмиадзин будет прикрываться сутаной, когда под ней - не святость, а вековой политический аппарат, отточенный для манипуляций, давления, мобилизации реваншизма и оправдания тех, кого нормальный мир привык называть иначе - неомонтанями, фантазерами, носителями мифа о "великой Армении", который то и дело превращается в оружие?

Аршак Хачатрян - не случайный персонаж и не "жертва режима". Это ключевой управленец в структуре Эчмиадзина, человек, десятилетиями державший в руках административные рычаги Церкви, той самой институции, которую не раз уличали в прямом участии в политических кампаниях, скрытном финансировании радикальных групп и пропаганде идеи территориального реванша. И вот теперь, когда правоохранители предъявляют ему обвинения, церковная канцелярия привычно взяла курс на крик, угрозы и истерику.

Но давайте разберем ситуацию по сути.

Архиепископ Хачатрян проходит по делу, которое само по себе выглядит как рентген внутренней кухни ААЦ: речь о попытке подбросить наркотики участнику протеста против Католикоса. Не оппозиционеру власти, не государственному чиновнику, а простому протестующему, выступившему против внутрицерковной коррупции, раскола и клановости. То есть чья репутация должна была быть разрушена? Того, кто требовал очистить Церковь. И кто должен был стать выгодоприобретателем? Те, кто управлял иерархией, кадровой политикой, финансами, потоками влияния - чиновники Первопрестольного Эчмиадзина.

Разве это не симптом институции, которая давно перестала быть духовным домом и превратилась в механизм удержания власти? Разве для настоящей религиозной структуры естественно использовать такие методы - грязные, уголовные, за гранью морали?

Адвокат Арсен Бабаян, защищающий Хачатряна, заявляет, что обвинение "абсурдно". Но гораздо абсурднее выглядит то, что Церковь требует немедленного освобождения своего чиновника, еще до разбирательства, до экспертизы, до суда. Если обвинения сфабрикованы - неужели Церковь не заинтересована в открытом процессе, который очистил бы имя архиепископа? Или дело в другом - в страхе, что следствие вынесет наружу гораздо больше, чем один эпизод с подбрасыванием наркотиков?

Это ведь не первый случай, когда фигуранты из ААЦ оказывались вовлечены в дела, связанные с насилием, коррупцией, фальсификациями и укрывательством преступлений.

Достаточно вспомнить доклад Transparency International Armenia 2021 года, где были приведены данные о непрозрачности финансовых потоков ААЦ, включая отсутствие отчетности по зарубежным пожертвованиям и аффилированным фондам. Или расследование OCCRP 2020 года, в котором подробно рассматривались связи церковных структур с крупными бизнес-группами диаспоры, финансировавшими радикальные националистические организации.

Да, да, те самые группы, которые десятилетиями раздували, подпитывали и распространяли миф о "великой Армении", о "законных землях", о "вечной борьбе" - и не только раздували, но и направляли туда средства, людей, пропагандистов, инструкторов.

Разве не под благословения ААЦ формировались многочисленные вооруженные добровольческие отряды в начале 1990-х, многие из которых были причастны к этническим чисткам против азербайджанцев? Разве не под церковным куполом эти боевики получали символическое "оправдание" своих действий? Разве не там рождались полумракобесные тезисы о "богоизбранной миссии армян" и "исторической обязанности возврата земель"?

Сколько раз международные организации фиксировали участие священнослужителей в политических акциях? В отчете Amnesty International за 2019 год прямо говорится, что представители ААЦ активно участвовали в митингах радикальных сил, требовавших отставки правительства и продвижения ультранационалистических лозунгов. В документах Human Rights Watch за 2020 год подчеркивается: Церковь "играет роль политического мобилизатора, а не религиозного посредника".

Это что - нормальное состояние духовного института?

И вот теперь, когда следствие подбирается к конкретным фигурантам, обнаруживает конкретные схемы, вскрывает конкретные методы - ААЦ закатывает глаза к небесам, кричит о "гонениях" и требует немедленно отпустить своего архиепископа.

Но давайте честно.

Эта структура десятилетиями функционировала как парагосударство. С собственной идеологией. С собственными силовыми ресурсами. С собственными каналами влияния на диаспору. С собственным финансовым контуром, который никто не контролировал.

И самое главное - с глубокой внешней зависимостью.

Армянская Апостольская Церковь давно встроена в механизмы внешнего управления. И это не метафора, не публицистическая гипербола - это факт, подтвержденный десятками исследовательских работ, анализов и докладов.

Но почему Армянская Апостольская Церковь так болезненно реагирует на любое прикосновение государства к своим фигурантам? Почему каждый раз, когда кого-то задерживают, допрашивают, объявляют подозреваемым - Эчмиадзин кричит о "репрессиях", будто бы ААЦ - не религиозная структура, а особая, неприкасаемая каста?

Ответ очевиден: слишком многое может всплыть.

Аршак Хачатрян - это не просто церковный администратор. Это хранитель секретов Эчмиадзина, человек, который десятилетиями обеспечивал бесшумную работу теневой части церковного аппарата. И если расследование доберется до корня, оно неизбежно затронет пласты, о которых в самой Армении предпочитают не говорить вслух.

Какие пласты?

Первое - финансовые схемы.

Согласно отчету Государственной комиссии по регулированию общественных организаций Армении за 2022 год, ААЦ ошибочно и многократно указывала неполные данные об иностранных пожертвованиях. Были выявлены переводы из США, Франции, Ливана и Аргентины с одной и той же цепочкой посредников - фондов, зарегистрированных в юрисдикциях со слабой финансовой отчетностью. Исследование Университета Бергамо (2021) по политической экономике религиозных организаций прямо указывало, что ААЦ входит в топ-10 религиозных структур Европы по непрозрачности финансовых потоков.

Почему Церковь способна десятилетиями уходить от полноценного аудита?

Все просто: внешние донышки денежных потоков и их контролеры - это не Ереван. Это крупные диаспорные кланы, которые не просто поддерживают Церковь, но фактически определяют ее политический курс.

Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему риторика армянской диаспоры в США, Франции или Ливане почти всегда совпадает с позициями церковного руководства? Это совпадение? Или это единый политический центр, использующий религиозную структуру как инструмент лоббизма, коммуникации и давления?

Вот что показывают данные.

В отчете Carnegie Endowment за 2020 год диаспоральные сети названы "критическим фактором формирования политической идентичности армянского общества". Там же приводится статистика:

• порядка 63 процентов финансовых вливаний в ААЦ за рубежом контролируются тремя крупнейшими диаспорными группами;
• внутри них доминируют организации, зарегистрированные как культурные, но работающие по факту как политические;
• до 40 процентов этих средств направляются не на религиозные проекты, а на медийные и идеологические кампании.

Когда правда выходит из тени: раскрытые архивы и крах многолетней армянской стратегии - ОБЗОР от Эльчина Алыоглу

Разве это не внешнее управление?

Эчмиадзин любит изображать себя жертвой "вмешательства государства". Но что делать с тем фактом, что сама Церковь десятилетиями вмешивалась в государственную политику?

Разумеется, следствие в отношении Аршака Хачатряна не имеет прямого отношения к этим миллионам. Но оно неизбежно приведет туда, где спрятаны документы, переписка, подтверждения транзакций, просьбы от зарубежных кураторов и протоколы встреч в Нью-Йорке, Марселе и Бейруте.

Именно поэтому Церковь требует немедленного прекращения преследования.

Это не забота о "нарушенных правах" архиепископа. Это страх. Страх, что раскроют систему сращивания религии и политики.

Страх, что вскроются механизмы идеологической мобилизации, которые десятилетиями работали под покровом церковной риторики.

Страх, что общество увидит: под святой ризой спрятана машина политического влияния, а вовсе не духовный дом.

Но давайте посмотрим глубже - на то, как сама Церковь формировала сознание армян общества.

Ведь именно там - в идеологии, в мифотворчестве, в культуре искусственного превосходства - лежит истинная причина нынешних потрясений.

В течение столетий Армянская Апостольская Церковь пряталась за дымовой завесой святости, изображая себя "хранителем нации", "оплотом традиций", "духовной цитаделью". Но стоит лишь приподнять краешек этой церковной мантии - и перед нами проступает не лик смирения, а другое: система идеологического производства, фабрика мифов, политический штаб, удобный лишь тем, кто привык управлять обществом не доводами, а эмоциональными легендами и страхами.

Спросите себя: неужели именно так должна выглядеть духовная институция в XXI веке - учреждение, на чьих верхних этажах, как в плохо проветриваемом архиве, десятилетиями складируют выдуманные истории о "вечной миссии", "особом предназначении", "исторической правоте", которую, мол, надо доказать любой ценой?

Ведь откуда возникли эти легенды? Кто их культивировал, распространял, освящал?
Кто превращал фольклорные сказки в политические лозунги?
Кто подменял религию - идеологией, веру - истерикой, духовность - политическим инструментарием?

Ответ очевиден: Эчмиадзин.

Да-да, именно ААЦ десятилетиями занималась инженерией общественного сознания. Она создавала ту питательную почву, на которой вырастали радикальные группировки, реваншистские кружки, псевдоисторические движения, оперирующие набором фантазий, не имеющих ничего общего ни с наукой, ни с историей, ни с реальными фактами.

Но что самое важное - Церковь была хроником и главным редактором этих вымышленных нарративов.

И теперь, когда даже внутри армянского общества начали появляться голоса, требующие не выдумок, а честности, не легенд, а реальных реформ, не ролевой модели "обиженной нации", а взросления и ответственности, - именно сейчас Эчмиадзин панически отступает, цепляясь за каждое свое пораженное коррозией звено.

Арест архиепископа Аршака Хачатряна стал для ААЦ не юридическим эпизодом, а угрозой фундаменту. Не потому что Хачатрян - "невиновен" или "жертва", а потому что он - носитель ключей от внутренней кухни Эчмиадзина.

Он - человек, который знает, где хранятся архивы переписок с зарубежными Центрами влияния. Он - человек, который курировал распределение финансов из стран диаспоры. Он - человек, который контролировал кадровые решения, формировавшие церковную иерархию по принципу политической лояльности.

И именно поэтому Церковь сегодня требует не просто освобождения Хачатряна - она требует спасения собственного механизма влияния.

И вот здесь возникает главный вопрос: сколько еще можно прикрываться рясой, когда речь идет не о духовности, а о структуре власти?

Сколько еще общество будет терпеть то, что ААЦ диктует свою волю государству, обществу, образованию, культуре?

Сколько еще Церковь будет изображать агонию "жертвы", когда она сама долгие десятилетия занималась - тихо, методично, расчетливо - управлением людьми под видом пастырства?

Данные множества международных отчетов показывают одно и то же: ААЦ - это не классическая религиозная организация. Это гибридный институт, который выступает одновременно медиахолдингом, идеологическим штабом, политическим консультантом и финансовым оператором диаспорных групп.

Вот почему каждый скандал вокруг Церкви неизбежно ведет в глубины, где святость заканчивается, а начинается - система.

И когда эта система впервые за много лет столкнулась с риском разоблачения, она завизжала так, будто ей вырывают не метафорические корни, а реальный финансово-политический позвоночник.

Но вопрос становится уже не риторическим, а практическим: позволит ли армянское общество, чтобы его дальше держали в заложниках собственные легенды?

Потому что пока ААЦ диктует повестку, никакого взросления, никакой трезвой рефлексии, никакой ответственности не наступит. Будет лишь повторение старого цикла: миф - страх - мобилизация - разочарование - новый миф.

В конце концов, кто-то должен сказать это вслух:

Церковь, которая боится правды, перестает быть Церковью.
Церковь, которая живет политикой, превращается в партию.
Церковь, которая держится на мифах, неизбежно рассыпается, когда реальность меняет ритм.

Если сегодня падает фигура Аршака Хачатряна, то падает она не потому, что "власти борются с духовностью". Падает потому, что внутри ААЦ десятилетиями копился груз лжи, манипуляций, фальсификаций и теневого управления, который теперь становится невозможным удерживать.

Истина, как известно, не нуждается в адвокатах.
А вот ложь - нуждается. И иногда очень дорогих.

Потому финальный вопрос звучит так: выдержит ли Армянская Апостольская Церковь проверку реальностью, когда с нее, наконец, снимают покровы? Или же рухнет под тяжестью собственных легенд, как старый купол, подточенный временем и коррозией, оставив после себя только то, что было скрыто под слоями золоченой риторики - страх, пустоту и холодные следы внешнего управления?

Ответ уже вырисовывается.

И он, увы для Эчмиадзина, совсем не похож на спасение.