"Sputnik" по-Киселевски: свобода слова или свобода для отмывания?

Автор: Эльчин Алыоглу, директор Baku Network, специально для Day.Az

Генеральный директор медиагруппы "Россия сегодня" Дмитрий Киселев выступил с якобы жестким заявлением в связи с арестом журналистов "Sputnik Азербайджан". "Журналисты должны быть как можно скорее освобождены, а не использоваться для провоцирования серьезного кризиса в отношениях двух союзнических стран и народов", - сказал он в интервью РИА Новости.

По его словам, сотрудники редакции Игорь Картавых и Евгений Белоусов уже два месяца находятся за решеткой в Баку, и за это время так и не последовало никакой реакции от тех, кто намеренно использовал их задержание "для того, чтобы спровоцировать серьезный кризис в отношениях двух союзнических стран и народов".

Киселев подчеркнул, что сначала против журналистов выдвигались обвинения почти в шпионаже, однако позже квалификация дела была резко изменена на мошенничество. "Эти действия бакинских властей по определению никак не соответствуют цивилизованным нормам", - заявил он. Гендиректор добавил, что медиагруппа вновь призывает к скорейшему освобождению своих сотрудников и предоставлению им возможности вернуться на Родину.

И именно в этот момент привычная сухая риторика пресс-релиза вдруг обрела театральность: в безмолвном зале политических спектаклей, где тени великих идеологий и маленьких страхов пляшут на стенах авторитарного сознания, возник герой - Дмитрий Киселев. Он предстает не просто как медиа-чиновник, но как архитектор сказа: рассказывает, что журналисты Sputnik Азербайджан Игорь Картавых и Евгений Белоусов сидят по "надуманному предлогу", будто два невинных тома, заброшенных в тюрьму модерна.

"Журналисты ... должны быть освобождены, а не использоваться для провоцирования серьезного кризиса", - лепечет он, словно определяя: журналисты - жертвы, а не виновники драмы. Но по соседству - менее театральная хроника: 30 июня бакинский суд оформил арест на четыре месяца под обвинения в мошенничестве, незаконном предпринимательстве и легализации имущества.

Звучит это так, будто в архивах мировой истории вспыхнула новая глава: "Когда журналистика становится преступлением". Сарказм невольно приходит: ведь если слова могут быть оковами - почему бы не криминализировать перо?

И вот, две разные версии - две реальности, сталкиваются. Официальная линия азербайджанского МВД: уголовное дело возбуждено на вполне материальной и юридической почве - не мифах, а сухих статьях Уголовного кодекса Азербайджана. И выдвинуты обвинения не в шпионаже (как это порой уронно звучит), а в экономических преступлениях. Не "агенты ФСБ", а бизнесмены, якобы вышедшие за грань закона.

История задержания Игоря Картавых и Евгения Белоусова в Баку стала событием, вскрывшим глубинные противоречия между правом и политикой, медиа и государственным суверенитетом. Для Азербайджана это не "скандал с журналистами", как пытались представить в Москве, а демонстративное подтверждение: на его территории закон одинаков для всех, и никакие внешние флаги не могут прикрыть нелегальную деятельность.

Напомню: 30 июня этого года Министерство внутренних дел Азербайджана провело масштабную операцию в офисе "Sputnik Azərbaycan". Формальная причина - деятельность, осуществляемая вне правового поля после того, как еще в феврале было ликвидировано представительство медиагруппы "Россия Сегодня". Тогда Баку официально закрыл филиал, оставив возможность работы лишь одному аккредитованному корреспонденту. Несмотря на это, структура продолжала функционировать, получая финансирование и координацию извне. Именно этот факт - "незаконное финансирование и продолжение деятельности филиала без правового статуса" - стал отправной точкой расследования.

Уже 1 июля Хатаинский районный суд избрал меру пресечения для двух сотрудников - директора "Sputnik Azərbaycan" Игоря Картавых и его коллеги Евгения Белоусова. Суд постановил заключить их под стражу сроком на четыре месяца. Одновременно в деле фигурировали еще пять сотрудников, привлеченных к ответственности, но оставленных без ареста. Следствие сразу дало понять: речь идет о группе, а не об одиночных эпизодах.

Азербайджанская юстиция предъявила фигурантам не абстрактные обвинения в "словах" или политических лозунгах, а конкретные экономические статьи. В их числе - мошенничество, повлекшее крупный ущерб (статья 178.3.1), незаконная предпринимательская деятельность с извлечением крупного дохода (192.2.2), совершение противоправных действий организованной группой (192.2.3), а также легализация имущества, добытого преступным путем, в значительном размере (193-1.3.1 и 193-1.3.2). Таким образом, суть претензий государства сводится к тяжким экономическим преступлениям, а не к свободе выражения мнений.

Этот перечень сам по себе говорит о сути обвинений: незаконная деятельность, крупные суммы, системность. Никаких "статей о слове" или "цензуре" в деле нет - только экономические и финансовые преступления. Ключевой мотив - организация схемы финансирования и легализации средств после официального закрытия представительства.

После ареста адвокаты подали апелляцию. Но 7-8 июля Бакинский апелляционный суд оставил меру пресечения без изменений. Таким образом, фигуранты остаются под стражей на срок предварительного следствия. По стандартной азербайджанской практике именно такой четырехмесячный горизонт используется в делах о тяжких экономических преступлениях.

МИД России попытался политизировать процесс, обвинив Азербайджан в "отсутствии доступа к задержанным" и "применении силы". Ответ Баку был четким: все обращения Москвы переданы в компетентные органы незамедлительно, а сведения о задержанных и органе расследования переданы в соответствии с двусторонней Консульской конвенцией.

Более того, азербайджанская сторона напомнила: когда речь идет о гражданах Азербайджана, находящихся в российских тюрьмах, Москва неделями задерживает ответы на аналогичные просьбы. Но Баку не делал из этого политических шоу. Этот контраст демонстрирует главное: Азербайджан действует в рамках международного права, не поддаваясь на попытки давления и истерики.

Случай Картавых и Белоусова стал наглядным примером того, как Баку защищает собственное правовое поле. В феврале было официально закрыто представительство "Россия Сегодня" - и это решение нельзя было обойти. Попытка продолжать работу "по-тихому" стала для следствия основанием видеть в этом не журналистику, а незаконное предпринимательство и схему легализации поступающих извне средств.

Аргумент ясен: когда аккредитация отозвана, любая структура, продолжающая деятельность, превращается из медиа в нелегальную организацию. Это не вопрос свободы слова, это вопрос суверенного контроля над собственным медиапространством и финансовой системой.

... Когда на сцену выводят фигуру "журналиста", толпа мгновенно оживает: загораются прожекторы, начинается драма, будто перед нами греческая трагедия, где хор поет о свободе, а герои облачены в тоги невинности. Но в действительности подмостки куда скромнее - это зал суда, а роли расписаны не по мифам, а по Уголовному кодексу. И вот тут начинается самое интересное: там, где Европа и либеральные правозащитники пытаются разыграть фарс о "свободе слова", Азербайджан трезво напоминает - перед законом все равны.

Мы привыкли к тому, что "журналист" в западной мифологии - это почти святой с камерой вместо креста, мученик с диктофоном, идущий против империй. Но история, если вглядеться, разрушает этот миф. Разве не помним мы, как во Франции арестовывали репортеров по обвинениям в пособничестве террористам? Или как в США - да, именно там, где любят читать лекции другим - журналистов преследовали за разглашение секретных данных? И разве эти процессы назывались "атакой на свободу слова"? Нет. Там действовал закон.

Сегодня же, когда речь заходит об Азербайджане, привычные штампы мгновенно превращаются в обвинительные клише. Слово "шпионаж" вдруг окрашивается в оттенки трагедии, а слово "уголовное дело" становится будто бы синонимом политического спектакля. Но в чем разница? В том, что на Западе закон - это щит государства, а на Востоке - будто "инструмент режима". Какая удобная, какая лицемерная двойная оптика!

В основе философии государства есть аксиома: право должно быть одинаковым для всех. Государство не может позволить, чтобы титул "журналист" стал щитом для противоправной деятельности. И это не парадокс, а логика истории. Вспомним Нюрнберг: там сидели не просто "офицеры", а люди, нарушившие закон человечности. Так и здесь - титул не снимает ответственности.

Картавых и Белоусов - это не символы, не флаги на чужом геополитическом фронте. Это фигуранты уголовного дела, и их судьбу решает не хор мифических богов, а независимый суд. Но медийная сцена устроена иначе: чем громче лозунг, тем тише правда. Провластные масс-медиа России стремятся превратить судебный процесс в цирк, где вместо аргументов звучат крики о "давлении на прессу". Однако правда в том, что в основе этих дел лежат конкретные статьи закона.

Ирония в том, что именно Азербайджан сегодня напоминает миру о том, что такое настоящая правовая процедура. Там, где Брюссель и Вашингтон вручают "золотые микрофоны" своим излюбленным "борцам", в Баку идет скучный, размеренный процесс: судья, документы, обвинение, защита. Ни мифов, ни трагедий. И это куда честнее, чем политизированные трибуны Европы.

Дружба Азербайджана и России, вопреки всем попыткам представить дело журналистов как "кризис", строится на куда более прочных основаниях, чем чьи-то громкие заголовки. Слишком многое связывает две страны, чтобы судьбу отношений решали фигуранты одного уголовного дела. Это не война и не дипломатический разлом, это работа суда.

И вот главный вопрос: разве государство может позволить, чтобы его законы становились декорацией в чужом спектакле? Ответ очевиден. И потому Азербайджан остается верен принципу: уважать закон, уважать суд, уважать собственный суверенитет.

Все остальное - шум, риторика, искусно поставленный хор для доверчивых зрителей.

Может быть, именно это и есть главный урок: в мире, где слова слишком часто маскируют преступления, истинное мужество заключается в том, чтобы назвать вещи своими именами. А суд - остаться судом, а не театром. Но готов ли мир отказаться от красивой мифологии ради сухой, скучной правды? Вот уж вопрос, на который ответа пока нет.

Киселев называет это "бессмысленным фарсом" и "провокацией кризиса". Но разве не он и его коллеги создали атмосферу, в которой журналистика давно превратилась в оружие? "Sputnik" всегда был не просто медиаплощадкой, а филиалом кремлевской "мягкой силы". И теперь, когда история делает свой поворот, сотрудники агентства оказываются не в редакции, а в следственном изоляторе.

Разве это не парадокс? Те, кто годами внушал, что Азербайджан обязан быть "союзником России", обвиняют Баку в применении собственных законов. Это напоминает Рим, где патриции упрекали провинции в "недостатке верности", забыв, что именно они сами вогнали их в зависимость.

Но речь идет не о двух журналистах и даже не о самом суде. Вопрос куда глубже: может ли Азербайджан быть независимым субъектом, если любое его решение объявляется "провокацией против союзника"?

Киселев невольно обнажает суть: для Москвы Азербайджан - не партнер, а ретранслятор ее тезисов. Однако Баку давно перестал быть учеником. Сегодня это хозяин собственного дома. Арест Картавых и Белоусова стал символом того, что здесь закон работает, даже если кому-то в Кремле это неприятно.

История знает десятки подобных эпизодов. Чехословакия 1968-го: протестующих объявляли жертвами "провокаций", лишь бы не признать их права на выбор. Польша 1980-х: любой независимый шаг назывался заговором. В Баку сюжет тот же - независимость против "союзнических оков".

В чем истина? В том, что двое сотрудников "Sputnik Азербайджан" - не больше чем фигуры на шахматной доске, которую в Москве пытаются выдать за поле для домино. Но жанр игры иной: Баку показывает, что закон и право выше политического давления.

Когда Киселев говорит о "кризисе между двумя народами", он лишь транслирует свой страх. Страх перед тем, что Азербайджан не согласен быть марионеткой. Этот страх важнее судебных статей и пресс-релизов.

Совпадение? Не думаю!

История снова задает вопрос без ответа: станет ли это началом зрелых отношений, где стороны разговаривают как равные? Или Москва продолжит грозить и обвинять?

Ответ даст не риторика Киселева и не заявления "Россия сегодня". Ответ даст реальность. А она такова: в Баку судят не журналистику, а лицемерие. И в этом - настоящая развязка трагедии.

История всегда любит повторяться, но в каждой повторной сцене есть новые актеры и новые акценты. То, что произошло с "Sputnik Azərbaycan", - это не эпизод частной ссоры, а зеркало эпохи, когда государства, прошедшие через десятилетия внешнего диктата, наконец учатся говорить языком закона, а не унижения.

Когда-то великие империи - от Рима до Британии - считали, что чужие земли существуют лишь как площадка для экспериментов и аренда для колониальной драмы. Но история каждый раз била по пальцам тех, кто пытался держать народы в заложниках чужой воли. Сегодня Азербайджан демонстрирует то же самое правило, которое однажды формулировал Цицерон: salus populi suprema lex - благо народа есть высший закон.

Ирония в том, что Москва, так привыкшая указывать другим, внезапно оказалась в роли ученика, которому напоминают элементарное: закон выше манипуляций, суд выше пропаганды, а суверенитет не продается на распродажах медийных влияний. Попытки превратить уголовное дело в политическую истерику напоминают театральную постановку третьеразрядного драматурга: громкий занавес, дешевые эффекты, но пустота на сцене.

Азербайджан же играет в ином жанре - жанре государственности. Он говорит миру: "Ни один микрофон не станет ширмой для черных касс, ни одна пресс-карта не даст индульгенции от уголовного права". И в этом урок не только для Москвы, но и для всего региона: эпоха двойных стандартов уходит в небытие.

Можно вспомнить, как когда-то Византия падала не от внешнего врага, а от внутренней коррупции, от умения подменять закон дворцовыми интригами. Можно вспомнить и Францию времен Третьей республики, где финансовые аферы превращались в национальные кризисы. Каждое государство проходит свой экзамен зрелости. Сегодня этот экзамен выдерживает Баку.

И разве не символично, что именно на Каспийском побережье, в сердце старых торговых путей, где когда-то сходились караваны Востока и Запада, формулируется новая формула независимости: право сильнее шума, закон выше пропаганды? Это не просто судебное дело - это утверждение цивилизационного принципа.

А дальше? Дальше история снова задает вечный вопрос: кто сумеет услышать этот урок, а кто вновь окажется в положении тех, кто предпочел гул имперской риторики голосу справедливости?

Ответ оставим открытым, как оставляют открытой дверь в будущее - для тех, кто готов войти без масок и фальшивых декораций.

А вы готовы, господин Киселев?