Без Баку американская стратегия в Центральной Азии останется декларативной – ВЗГЛЯД из США
В контексте состоявшейся недавно в Вашингтоне встречи в формате С5+1 интерес к возможному включению Азербайджана в этот формат отражает не столько тактическое пожелание экспертов, сколько глубинную трансформацию региональной архитектуры, в которой взаимодействие между Западом и Центральной Азией постепенно перестает быть двухполярным и начинает строиться вокруг более сложных транспортных, энергетических и политических связок.
Об этом сказала в беседе с Day.Az американский юрист, аналитик и правозащитник Ирина Цукерман.
Азербайджан оказался в центре этих процессов, поскольку его геополитическая позиция и инфраструктурный потенциал дают регионам Евразии то, чего им давно не хватало, - стабильный, предсказуемый и политически независимый коридор из Центральной Азии к европейскому рынку. Отсутствие Азербайджана в формате создает ощущение неполноты, поскольку диалог о безопасности, энергетике и транзите в Центральной Азии оказывается оторванным от важнейшего звена всей цепи.
Для государств Центральной Азии Азербайджан давно стал ключом к тому, чтобы выйти из состояния структурной зависимости от двух гигантов - России и Китая. Поставки энергоресурсов, выход на европейские рынки, доступ к портовой логистике и возможность создавать собственные, а не навязанные извне маршруты проходят именно через бакинский узел. Когда эксперты говорят о важности участия Азербайджана в C5+1, они имеют в виду, что Запад и Центральная Азия обсуждают будущее региональной интеграции без страны, через которую эта интеграция фактически реализуется. В результате создается стратегический диссонанс между реальной картой коммуникаций и официальной дипломатической архитектурой.
С точки зрения Запада роль Азербайджана возросла особенно резко после глобальных энергетических и логистических потрясений последних лет. Европа пережила фундаментальную перестройку своего энергетического баланса, была вынуждена искать альтернативы прежним источникам, и Баку стал единственной страной, способной не только увеличить поставки газа и нефти, но и обеспечить транспортные решения, стабилизирующие регион. Азербайджан не является для Запада объектом зависимости, как государства Персидского залива, и не находится под влиянием соперников Европы, как значительная часть иных энергетических узлов. Это делает его партнерство с Западом гораздо более равным, инициативным и стратегически гибким.
Важность Азербайджана для Центральной Азии определяется не только энергетическими артериями, но и развитием Среднего коридора. Транскаспийский международный транспортный маршрут, включающий порты Актау, Курык в Казахстане и Алят в Баку, стал единственной магистралью, которая связывает Центральную Азию с Европой, не проходя через российскую территорию и не попадая под китайский контроль. Участие Азербайджана превращает этот маршрут не просто в линию перевозок, а в самостоятельный политико-экономический проект, способный изменить баланс влияния в Евразии. Это то, что Запад ищет, но без Баку этот поиск становится абстрактным.
С точки зрения самой Центральной Азии отсутствие Азербайджана в обсуждениях C5+1 означает упущенную возможность сформировать согласованную позицию по транзитным тарифам, энергетическим квотам, цифровым и железнодорожным стандартам, а также по безопасности каспийских коммуникаций. В условиях, когда каждое из государств Центральной Азии стремится снизить уязвимость перед внешним давлением и открыть новые рынки, общие решения неизбежно упираются в необходимость координации с Баку. Без него обсуждение будущего региона делается теоретическим, а не практическим.
Для Вашингтона участие Азербайджана в подобных форматах важно по еще одной причине. Баку способен удерживать региональную связность там, где у США нет прямого инструмента влияния. Центральная Азия является сложным пространством, где американские экономические, дипломатические и военные возможности ограничены расстоянием, отсутствием баз, жесткой конкуренцией Китая и устойчивыми российскими сетями. Азербайджан может выполнять роль посредника, гаранта и координатора проектов, которые США не могут продвигать напрямую. Такая архитектура делает американскую стратегию в регионе более реальной, а не декларативной.
Нельзя забывать и о политическом измерении. Азербайджан стал одним из немногих государств, способных вести диалог как с Анкарой, так и с Тегераном, а также выстраивать рабочие отношения с Москвой, не попадая под ее контроль. Центральная Азия наблюдает за этим балансированием и видит в нем модель, позволяющую не растворяться в орбитах крупных держав. Присутствие Азербайджана в C5+1 дало бы странам региона пример того, как среднее государство превращает многовекторность в инструмент силы, а не слабости. Отсутствие Баку лишает формат важного политического символа.
Роль Азербайджана усиливается и благодаря тому, что он превращается в ключевого игрока на стыке нескольких конфликтных зон: Южный Кавказ, Каспий, Ближний Восток, Черноморский регион. Для Центральной Азии это важно потому, что стабильность транзита и энергетики зависит от способности Азербайджана удерживать внутренний баланс, развивать транспортные маршруты и предотвращать попытки внешних сил нарушить каспийскую связность. Центральноазиатские государства понимают, что без Баку их собственные пути к Западу становятся либо дорогостоящими, либо уязвимыми.
Еще один аспект касается того, что Азербайджан стал политическим и логистическим мостом между Турцией и Центральной Азией. Анкара активно продвигает идею тюркской интеграции, и независимо от политической оценки этой стратегии Запад понимает, что она создает дополнительные каналы устойчивости и коммуникации в регионе. Азербайджан в этой схеме играет уникальную роль: он соединяет тюркский мир с европейским пространством, не превращая интеграцию в инструмент конфронтации. Для Центральной Азии совместный диалог с Западом без участия Азербайджана выглядит неполным.
Интерес к Азербайджану объясняется также его моделью внешней политики, которая сочетает прагматизм, жесткость и предсказуемость. Баку не работает по логике блокового мышления, и именно это делает его ценным партнером для государств Центральной Азии, которым важно сохранять свободу маневра между Россией, Китаем, Турцией, Ираном и Западом. Включение Азербайджана в формат C5+1 усилило бы способность этих стран обсуждать общие проекты, не вступая в жесткие союзы, но формируя практическую координацию.
И наконец, участие Азербайджана в такого рода встречах усиливает сам формат C5+1. Превращает его из классического диалога между внешней силой и пятью национальными столицами в модель более широкого регионального взаимодействия, основанного на общих интересах, а не на иерархии. Центральная Азия получает в лице Азербайджана партнера, который на практике помогает реализовывать договоренности, а Запад получает государство, способное связывать три ключевых пространства - Восточную Европу, Южный Кавказ и Центральную Азию - в единую сеть.
Заметили ошибку в тексте? Выберите текст и сообщите нам, нажав Ctrl + Enter на клавиатуре
